А потом она увидела, как раздвигаются вдалеке деревья – это шли люди. Те самые, что обещали больше не нападать! Тедди не видела себя со стороны, поэтому не знала, отчего отпрыгнул с писком и повалился на землю Микаэль, рядом рухнула и Нинка, которая своим золотым хвостом отлично отбивалась от неприятеля. Не было Тедди никакого дела и до того, что она, казалось, выросла сантиметров на десять. На самом деле она приподнялась над пригорком в воздух. От ярости, не иначе. – Тедди, не надо! – сложил лапы перед собой Димка, единственный из мышей, кто устоял на ногах, когда во все стороны рванула сырая магия, та самая, что сделала этот лес таким… живым. Тедди мельком подумала, что корешки деревьев, что росли поблизости, еще долго будут и сами по себе выбираться из земли, заставляя деревья странствовать по долине не только в полнолуние целыми табунами. Или как правильно будет – рощами? Эта мысль чуть остудила ее, и, может, все бы кончилось хорошо, если бы люди скрылись за деревьями и не попытались подойти ближе. Но те, напротив, решили, что королева мышей сделала все, что могла, и с ехидными ухмылками шагнули на поляну. Тедди отлично видела их жадные недобрые взгляды, ищущие снова замаскированные входы в лабиринт, их злость, направленную на ее, Тедди, подданных. И неведомая сила – ее собственная сила! – снова подняла Тедди в воздух. Глава четырнадцатая, в которой королева Теодора разделяет долину во времени – Так, значит, вы все хотите жить в этой долине, верно? – Тедди оглядела поляну и деревья на краю, где среди ветвей прятались никуда не девшиеся летуны. Удивительная магия позволяла ей среди тысяч лиц легко находить каждое, знакомое или нет, но все выглядели убежденными в своем праве. Кроме Димки, конечно, но Димка не в счет. – И ни с кем эту долину не делить, иметь ее в своем единоличном пользовании, – продолжала Тедди, чувствуя, как изменился ее Голос, стал вкрадчивым, как у второсортного злодея. Но никто не заметил фальши, лишь радостно закивали, мол, так и есть. Чего они ждали? Этого Тедди не понимала. Надеялись, что она заберет мышей и уйдет? Или уничтожит и людей, и летунов? Может, еще что-то? Увеличит долину в три раза, щелчком пальцев создаст еще две точно такие же? Но Тедди все-таки могла кое-что сделать. Она просто чувствовала, что у нее получится, хоть и не понимала почему. – Ну и живите все в долине, только в разные участки времени, чтобы не пересекаться! – рявкнула она совсем не ласково и выпустила всю магию, что скопилась в ней от ярости и обиды. В первое мгновение ничего не происходило, и избавившаяся от всего, что кипело внутри, Тедди даже обрадовалась – ничего не вышло. Но тут раздался странный шипящий звук – пфффшшш, словно из кастрюли на плиту убежало молоко, – и исчезли все, кроме мышей и Василия. Лицо трехпалого исказилось от страха и злости. Он огляделся, потом упал на колени и зашарил руками по земле в тех местах, где трава была примята после стоящих тут людей. Но и эти следы быстро исчезали – трава выпрямлялась, переползала под ели, чтобы в прохладе поправить свои листики и стебли. – Ты что сделала? А как же… как же теперь все? – заорал он, пытаясь броситься на утомленную выбросом ярости Тедди, но тотчас был окружен плотным мышиным кольцом. Тедди подняла голову. Матильда висела над ними, но словно мигала, становясь прозрачной, будто хрустальной, версией себя и снова наполняясь цветом и объемом. – Ты осталась со мной? – тихо спросила Тедди и огляделась. – А где Димка? – Ужас затопил ее. – Димка! – Сын сейчас с людьми, – пояснила Матильда. – Тедди, я… я сейчас во всех трех временах, это непросто. Димка… Теперь Тедди стало еще страшнее. Она-то среди своих подданных, единственный неизвестно как оставшийся Василий ей не соперник, а брат среди этих людей! – Он справится, у него тоже есть Голос, – напомнила Матильда. – Не вижу Тинатин, но птичка наверняка с летунами. Им обоим будет непросто, но они справятся. И пусть звучало это очень уверенно, будто Матильда могла видеть будущее, Тедди знала, что это не так. – Но почему? – жалобно спросила она. – Почему здесь остался Василий, а не Димка? Димка же сейчас мышь! А Тина в форме человека! – Твое желание разделило всех по сущностям, – пояснила Матильда. – Кто на самом деле больше кто. Форма не важна. Содержание важнее. Она все реже становилась яркой, оставаясь почти прозрачной, и казалось, еще немного – и истает, как кусочек льда на солнце. Тедди сжала кулаки. – Пусть все вернется как было, – прошептала она и добавила громко: – Пусть все вернется! Мыши на всякий случай снова повалились на землю. И только. Да еще истерично то ли засмеялся, то ли заплакал Василий. – Не получается, – растерянно произнесла Тедди и снова посмотрела на почти прозрачную Матильду. – Мама! – Прости, дочка! – Драконица шумно вздохнула, обдавая теплым воздухом поляну. – Я пытаюсь удержаться. Драконы тяжело поддаются чужой магии, но твоя – нечто особенное. Я все-таки уже давно человек, и меня тянет туда. Ты придумаешь, что сделать, я знаю. Она и впрямь начала таять, словно чеширский кот, только зубастая пасть совсем не походила на улыбку. Но Тедди было не до сравнений. – Переход в наш мир! – крикнула она. – Там встретимся! Она даже не знала, услышала ли ее Матильда, поняла ли? Но выбора не было. Хорошо хоть она окажется рядом с Димкой и поможет ему в борьбе с воинствеными крестьянами. Утешение не помогло. Тедди плюхнулась на траву и расплакалась. Навзрыд, как маленькая. Мыши, которые не умели плакать вовсе, топтались кругом, не зная, чем помочь своей невыносимо могущественной королеве. Куда до нее Маре или Алисо! А могущественная королева плакала и плакала и никак не могла успокоиться. Среди своих подданных, где была и верная подружка Нинка, она чувствовала себя самой одинокой на свете. Она не заметила, как к ней, не вставая с колен, переполз Василий. Почему его не остановили мыши, она тоже не знала, но, когда Василий прижал ее к широкой груди, расплакалась сильнее, только теперь дышать стало легче. – Ну-ну, племяшка, – неловко гладил ее по голове Василий. – Все образуется, дуреха. С драконом твоим ничего не случится, закованных в железо у нас тут не водится, а магией дракона не взять. Да и братцу твоему тоже ничего не будет, он в лес шмыгнет, да никто и не найдет. С птицей сложнее, но птица среди своих, разберется. Не плачь. Починишь ты долину, ты сильная. – К-как т-ты меня назвал? – икая от слез, спросила Тедди, поднимая голову. Трехпалый выглядел смущенным. Он почесал свободной рукой бороду. – Я в родственных связях не мастак, – признался Василий. – Только родственники мы с тобой. Оттого и я тут оказался, а не со своими. Он вздохнул. – Хотя должен был там быть, суть моя все одно человеческая, – в сердцах добавил он. Тедди смотрела на него и не понимала. – Отец мой – племянник бабки твоей, Мары, – нехотя пояснил Василий. – Думаешь, она первая придумала неугодного ненаследного принца в человека превращать? – Ага, – смутилась успокоившаяся Тедди. – Шифика превратил в человека отец и отправил жить с людьми прямо в этом мире. – Василий вздохнул. – У него родился сын, а у того уже я. Но с мышами мы больше никогда не пересекались, только Алисо я спас тогда… Ну не мог иначе, родная же кровь, она чувствуется. Тедди понимающе кивнула. Она и сама очень расстраивалась из-за обмана именно Василия, а не всей деревни. Не иначе как надеялась, что уж родных он не обманет. Непонятно, откуда такая уверенность в их-то королевской семье! – И что теперь делать? – тихо спросила она. – Жить! – влезла Нинка. – Радоваться, что нет больше всех этих надоед! – Это вы успеете, – остановил ее Василий и так внимательно посмотрел, что Тедди испугалась за золотой Нинкин хвост. Иначе зачем на нее так смотреть? – Надо понять, что именно королева сделала. Мыши непонимающе запищали. По их мнению, все как раз очень понятно: королева избавила подданных от врагов, за что ей честь и хвала во веки веков, а точнее, до тех пор, пока она не рассыплется на магию, как ее предки. Тедди уже знала, что не все помнили имя Мары, да и Алисо тоже скоро забудут. Ее это уже перестало волновать, такие вот они, ее подданные. – Тихо! – прикрикнул на них Василий. – Надо проверить, остались ли следы тех, что в другом времени живут, или нет. – Зачем? – возмутился Микаэль и выпятил серое толстое пузо. – Мы их не видим, и чудесно! – А представьте, что они в ваши норы пустые залезут и все в своем времени стащат. Или вообще сожгут все, – застращал их Василий. Перепуганные мыши тотчас согласились, что надо все проверить. Тедди только диву давалась: ох уж эта королевская кровь! Даже без Голоса Василий мог вертеть другими! – А если следов летунов и людей нет, то, может, и Проход в мир родной для нашего народа цел, – заметила Тедди. Эти слова были встречены восторженным писком, куда до него тому, как отреагировали на слова Василия! Кстати, дядька, или кем он там приходился Тедди, расстроенным не выглядел. Он успокоился и был готов к новым событиям. Так что Тедди, которая надеялась еще хотя бы пару часиков поплакать и пожалеть себя, пришлось командовать выдвижение. С собой она взяла Нинку – как подружку, и Василия, чтобы присмотреть за ним. А в сторону гор, где гнездились летуны, отправила гвардейцев во главе с Скр, который бился рядом с Микаэлем за нее. Ему она еще не очень доверяла, но и оставлять рядом с собой не хотела. Скр же надулся от гордости, и даже укороченный хвост теперь нес как медаль, не меньше. Уходя с поляны, Тедди последний раз оглянулась и горестно вздохнула. Пытаясь смотреть сразу в нескольких временах, она видела теперь и пышную зеленую траву, и пожухлую горелую. Видели норы люди или нет в своем ответвлении, она не знала. Но они не переставали надеяться сжечь их. Еще не дойдя до деревни, Тедди уже знала, что права. Никаких полей пшеницы и яблоневых садов видно не было, хотя росли и та, и другие. Только вместо круглых румяных яблок на деревьях висели бесформенные крупные плоды, похожие на жирных голых гусениц. Тедди потребовалось много отваги, чтобы решиться надкусить этот плод. Он удивительно походил на яблоко, хотя им и не был. – Мои родичи говорили, что в нашем мире питание довольно скудное, хоть его и хватало всем, – заметила Нинка, уплетая рядом такой же странный фрукт. – Наверное, формы растениям и животным придали люди, а вот такие фрукты куда крупнее и созреть им проще. – Не, животные местные, – открестилась от такого Тедди, проследив взглядом за шестилапым подобием зайца, проскользнувшим в траве и бросившимся прочь от какой-то елки. – Так, а с этой что? Нинка проводила взглядом хищную ель и пожала плечами. – Может, им чего-то в стволах не хватает? Или в иголках, – предположила она.