– Так чего вы все-таки от меня хотите, молодой человек? – Голос ее звучал устало, хотя и не враждебно. Олег незаметно вздохнул. О цели своего визита он рассказывал уже как минимум раза четыре, но сейчас, похоже, у него появился шанс быть наконец, услышанным. Поэтому он спокойно повторил: – Как я уже говорил, я представляю интересы Алмазного фонда и являюсь его официальным представителем… Аня едва не присвистнула: вот это да! Пожалуй, теперь она не удивилась бы, заяви Олег, что лично знаком с президентом. Может, она что-то проглядела и рядом с ней агент 007? Олег тем временем продолжал: – По нашим данным, существует загадочное культовое ожерелье, которое было по неизвестным пока причинам разделено на части приблизительно в начале века… Несколько фрагментов уже обнаружено. К сожалению, их всего три… – Но какое отношение все это имеет ко мне? – перебила его женщина. Она выглядела по-настоящему озадаченной и растерянной. Оно и понятно, в данную минуту ее меньше всего интересовли поиски какого-то украшения, пусть даже и Алмазным фондом. – Если вы позволите нам войти, я с удовольствием вам все подробно объясню. Здесь как-то неловко говорить о подобных вещах… – Ну хорошо, проходите… Хотя я все равно ничего не понимаю… – С тягучим звоном упала массивная дверная цепочка, и гостей наконец впустили в огромный прохладный холл. Пожалуй, даже слишком прохладный. Анна почему-то всегда мерзла в «сталинках». Вот и сейчас, только взглянув на высокие стены, она ощутила на коже противные мурашки и поежилась. Из соседней комнаты, услышав голоса, выглянула моложавая статная женщина, так же, как и первая, одетая в черное платье, впрочем, не лишенное некоторой элегантности. Густые золотистые волосы, уложенные в аккуратную высокую прическу, делали ее удивительно похожей на пожилую женщину, открывшую им дверь. «А вот и Катина мама, – отметила Анна. – По крайней мере, она определенно родная дочь этой бабульки». Словно в подтверждение ее мыслям женщина помоложе подала голос: – Кто это, мама? – требовательно спросила она. «А тетенька-то противная», – подумала Аня. Высокомерные нотки не оставляли сомнений: эта леди привыкла командовать. Кроме того, она, похоже, воображала себя как минимум королевой-матерью. – Это из музея, Настенька, – попыталась оправдаться ее мать. – Они говорят, что ищут какое-то старинное ожерелье… – Она растерянно оглянулась на них, словно искала поддержки. – Какое еще ожерелье? – неприязненно воскликнула молодая женщина. – Прошу прощения за беспокойство. Согласитесь выслушать меня. Это займет совсем немного времени. Тогда вам все станет ясно, – вежливо вступил Олег, не обращая ни малейшего внимания на ее откровенно хамский тон. Женщина немного смутилась и более дружелюбно предложила: – Пройдемте в гостиную. Гостиная ненадолго лишила Анну дара речи, значительно облегчив ей задачу не лезть в разговор. Она готова была поклясться, что большая часть мебели в этой комнате являлась самым что ни на есть антиквариатом. Причем все эти многочисленные тумбочки, комоды и секретеры выглядели как новенькие, что вызывало невольное уважение, учитывая их преклонный возраст. Диван с шелковой полосатой обивкой и резными ножками, на краешке которого робко примостилась Аня, больше напоминал музейный экспонат, чем предмет интерьера. Мать и дочь чинно разместились в креслах. Олег остался стоять – он так и не нашел среди хрупкой старинной мебели чего-нибудь достаточно прочного, способного выдержать его внушительный вес. – Для начала я, пожалуй, еще раз представлюсь, – предложил Олег. – Меня зовут Олег Андреевич Поташов, я консультирую Алмазный фонд по вопросам приобретения новых экспонатов. – Да, да, Настенька, он мне и удостоверение показывал, – закивала пожилая женщина, заметив недоверчивый взгляд дочери. – Эта девушка – мой ассистент, Анна Владимировна Сомова. – Олег кивнул в сторону Анны и снова повернулся к обеим женщинам. – Я – Зоя Осиповна, – поспешила представиться старушка. – А это моя дочь, Анастасия Семеновна. С первой минуты что-то подсказывало Анне, что мужчины в этом доме не водились, хотя она и не могла объяснить, почему вдруг пришла к такому выводу. По крайней мере, до сих пор ничто не говорило в пользу того, что она ошибалась. На стене, прямо напротив Ани, висел большой портрет маслом. Несмотря на богатую золоченую раму и несколько старомодную манеру письма, Анне показалось, что портрет совсем новый. Изображенная на нем молоденькая девушка в подвенечном платье стояла вполоборота. Перед ней было большое зеркало, однако сама она смотрела на зрителя. Взгляд больших прозрачных глаз, наполненный грустью и какой-то обреченностью, никак не вязался с пышным свадебным нарядом и длинной фатой, прикрепленной с помощью изящной диадемы к белокурым волосам. В облике юной невесты Анне почудилось что-то смутно знакомое. Она залюбовалась скромным букетом фиалок в руках девушки. Они выглядели совсем как живые. Анна с интересом разглядывала цветы и не сразу заметила другое темно-синее пятно на картине. Приглядевшись повнимательнее, она едва не вскрикнула – полускрытый пышными кружевами, на груди невесты переливался и загадочно мерцал тот самый медальон с темно-синим сапфиром в центре, точная копия тех, что лежали в ее сумочке. Зоя Осиповна заметила интерес гостьи к портрету. Губы ее дрогнули. Сделав над собой усилие, она попыталась что-то сказать, но, поняв безуспешность попытки, лишь махнула рукой. – Это Катюша, моя внучка… – Анна даже вздрогнула, пораженная глухой безнадежностью, прозвучавшей в ее голосе. – Олег Андреевич, – окликнула она. – Посмотрите на портрет, пожалуйста. Олег быстро оглянулся, сразу же все понял, брови его приподнялись, но он сумел сдержать эмоции и скрыть охватившее его волнение. Когда он заговорил, голос его звучал по-прежнему ровно. – Я вижу, наша задача значительно упростилась. Похоже, наши сведения оказались весьма точными и следы потерянного ожерелья действительно ведут в этот дом. – Я так и не поняла, о каком ожерелье вы все время говорите, – недовольно проговорила Анастасия Семеновна, поджав губы. – О том самом, фрагмент которого запечатлен вот здесь, на этом портрете, на груди вашей дочери. Нам уже удалось разыскать две части, и вы можете в этом убедиться. Будьте так добры, Анечка. Аня немедленно извлекла из сумки два медальона и подала их изумленным женщинам. Олег тем временем продолжал: – Алмазный фонд очень заинтересован в том, чтобы вернуть ожерелью первоначальный вид. С другой стороны, чтобы понять причину того, зачем когда-то его разъединили, нас очень интересует история каждого фрагмента. Олег держался отменно, но Анна тем не менее с тревогой следила за выражениями лиц женщин. Ей показалось, что, услышав о медальоне, женщины переглянулись. При этом лицо одной выражало испуг, а другое на секунду исказилось гневом. – Как вы узнали, что этот медальон находится именно в нашей семье? – сухо спросила Анастасия Семеновна. – Это длинная история. Могу лишь сказать, что последние сведения поступили к нам от Катиного мужа. – Подонок! – воскликнула женщина возмущенно. – Я так и знала, что без него не обошлось! – Настенька, держи себя в руках, – забеспокоилась Зоя Осиповна. – О какой выдержке может идти речь, мама? Неужели ты не видишь, из-за этого подлеца мы потеряли самое дорогое. И он еще издевается над нами, присылает каких-то людей за вещью, которую сам же и украл! «Кажется, у нее истерика! – с ужасом подумала Аня. – Вот это семейка: один чуть стеклотарой не изувечил, другая того хуже – вот-вот голыми руками разорвет!» Олег счел своим долгом вмешаться: – Я не совсем понимаю, что здесь происходит? Что вы имеете в виду, дорогая Анастасия Семеновна? – Что я имею в виду? – язвительно передразнила та. – А то, что вы опоздали, молодой человек! Не прикидывайтесь удивленным, вам об этом прекрасно известно! Никакого медальона у нас уже нет. – Как это понимать? – Олег повернулся к Зое Осиповне. – Все верно, – кивнула головой старушка. – Медальона действительно больше нет. Он пропал. – Пропал?! – в один голос воскликнули Олег и Анна. – Разумеется, – неожиданно спокойно подтвердила Анастасия Семеновна. – Его украли незадолго до гибели Кати. – Вы кого-нибудь подозреваете? – Никого мы не подозреваем. Мы совершенно уверены – это сделал Катин муж, – отрезала она. – Вы заявляли о пропаже? – спросила Анна. – Как же иначе? Ведь это очень ценная вещь, – удивилась Зоя Осиповна. – Но в милиции нам помочь отказались, вообще вели себя очень грубо. Заявили, что коли следов взлома нет, то ищите, мол, среди своих, то есть среди тех, кто бывал в доме и знал о медальоне. – И вы решили, что это сделал муж Кати? Но почему? Ведь наверняка о медальоне знали и другие люди? – Никто о нем не знал. Я имею в виду посторонних. – Голос пожилой женщины, невзирая на отчаянные попытки сохранить самообладание, предательски дрогнул. – А как же художник, который рисовал Катю? – удивилась Анна. – Этот портрет нарисовал сам Виктор, муж Кати. Он художник, – ответила Зоя Осиповна. – Значит, вы уверены, что это его рук дело… – задумчиво проговорила Аня. – Больше некому, – подтвердила Анастасия Семеновна. – Этот человек принес в нашу семью одни несчастья. Он погубил Катю, украл нашу семейную реликвию… Да что там говорить, он и со своей семьей поступил точно так же! Анна насторожилась и осторожно спросила: – Вы не могли бы объяснить, о чем речь? Вместо дочери ответила ее мать. Она явно испытывала неловкость от того, что могут подумать, будто они пытаются опорочить невинного человека. Поэтому и готова была рассказать о неблаговидном прошлом новоиспеченного родственника. – Наша Катенька была очень доверчивой девочкой. Пожалуй, слишком наивной. Наверное, в этом есть и наша вина: мы пытались научить ее любить прекрасное, учили доброте и пониманию. К несчастью, она слишком хорошо усвоила эти уроки. Когда она познакомила нас с Виктором и сообщила, что собирается стать его женой, мы буквально пришли в ужас. Нам была известна история его семьи. И это неудивительно: тогда разразился громкий скандал, ведь его отец был ректором университета… Виктор был любимчиком в семье, его баловали гораздо больше, чем старшего сына. И вот что удивительно: он вырос капризным, избалованным ребенком, хотя и не лишенным таланта. Старший, напротив, сумел добиться больших успехов, уехал в Москву. Виктор же так и остался с родителями, большую часть времени он бездельничал, а в конце концов стал наркоманом! Писал он все меньше, зато кололся все больше. Отец не выдержал первым – у него случился обширный инфаркт, и он быстро умер. Похоронив отца, Виктор остался с матерью, но смерть близкого человека ничему его не научила, он продолжал скатываться все ниже. Наркотики – а он уже не мог без них обходиться – требовали денег. А их у него не было. Поэтому трехкомнатная квартира превратилась в двухкомнатную, затем они переехали в однокомнатную. Мать парализовало, но он этого даже не заметил. В конце концов он просто уморил ее голодом… – Как это? – воскликнула Аня. – А вот так. Оставил одну, уехал куда-то. А когда через месяц заявился домой – застал ее мертвой. Она ведь не могла двигаться самостоятельно, так и умерла в своей постели… – Это действительно ужасно! – прошептала Анна. На Олега рассказ тоже произвел неприятное впечатление. – Но если вы все знали, то как же позволили Кате выйти за него замуж? – спросил Олег. – Мы не смогли остановить ее. Если бы мы знали, чем все закончится! Но тогда… Катюша познакомилась с Виктором вскоре после смерти его матери. Он начал понимать, что натворил. Но он был слабым человеком и оказался способен только на то, чтобы попытаться наложить на себя руки. Даже это ему не удалось. А жаль, прости господи. Катенька жалела его, носилась, словно с малым ребенком, хотя и была на много лет моложе. Как ни странно, ей удалось совершить невозможное: он бросил наркотики, начал работать, его картины охотно покупали. И вот они решили пожениться! Кате только-только исполнилось восемнадцать. Мы сопротивлялись до последнего, но она ничего и слушать не желала, а через месяц после свадьбы ее не стало… Незадолго до свадьбы медальон, тот, который вы видите на картине, пропал. Виктор, разумеется, все отрицал, хотя мы сразу же заподозрили именно его. Катя встала на его сторону. Она защищала его даже от нас. Поэтому мы не стали настаивать на продолжении расследования. В комнате повисла тяжелая пауза. Аня не без опасения задала последний вопрос: – Как погибла Катя?