— Знаешь, это даже забавно. — Заметила я, собирая разложенные фотографии, с щелчком закрывая их обратно в чемоданчик и укладывая его на прежнее место. — Идти в логово ужасных вампиров, потому что дома чувствуешь себя в меньшей безопасности, чем там. — В этом есть доля иронии. — Горько ответил мне Леонардо. — Ты все так же беззаботно доверчива, как и в детстве. Радостно бежишь навстречу вампирам, даже не осознавая какой опасности себя подвергаешь. — Не думаю. Я мало к кому тянусь, и еще меньшему числу людей доверяю. Мне всегда говорили, что я сторонюсь людей, не завожу много подруг, не бегаю за парнями. — А монстров ты не сторонишься. — Это был не вопрос, а утверждение. — Нет, я не сторонюсь только тебя. Почему-то, кажется, я тебе доверяю, хотя никакой логике это не поддается…Теперь я думаю, что это связано с тем, что я знала тебя в детстве. Правда, я ничего не помню, но подсознание же должно срабатывать, так? — Я говорила это будничным тоном, укладывая в рюкзак полотенце и футболку. — А ведь я не исключение, я — тоже монстр, и возможно худший из них. Я могу предать тебя, даже если и не захочу этого делать. Ты можешь стать моей марионеткой и даже не понять, что это произошло. По спине прошел холодок, я беспомощно оглянулась на высокую темную фигуру с горящими таинственной зеленью глазами, будто заполнившую половину комнаты. — Ты шутишь. — Услышала я свой нервный смешок и, отвернувшись, с громким звуком застегнула молнию сумки. — В любом случае, если решишь слопать меня за ужином, предупреди заранее, чтобы я успела чиркнуть завещание. Не хочу, чтобы Лиза заграбастала мамины драгоценности, я их лучше Майе оставлю. Я спиной почувствовала его улыбку. — Едва знакомой вампирше? А больше некому? — Некому. Тебе же они не нужны. — У тебя все не как у людей. — Рада, что ты, наконец, заметил. Все, я почти готова. Пришлось отослать Лео вперед вместе с моими нехитрыми пожитками, чтобы переодеться в более подходящую одежду — простые джинсы и голубой вязаный свитер. Оставив на столе в кухне записку для Лизы (раньше утра она не появится, а телефон у нее оказался отключен) и, заперев за собой двери, я натянула куртку и вышла на улицу. Лео уже сидел в машине, а мой рюкзак вольготно расположился на заднем сиденье. Метель прекратилась, и взбитый ее стараниями снег приятно поскрипывал под ногами. Небо стало чистейшего сине-фиолетового цвета, в его глубине мягко сверкали далекие ясные огоньки звезд. Спокойствие в природе, хаос в душе… Мороз пробирал до костей, и я поспешила укрыться в теплом салоне машины. Глава 17 Путь до «замка» занял немного больше времени, чем обычно: метель немало потрудилась, и приходилось снижать скорость, чтобы машину не занесло на очередном сугробе. Это раздражало Лео, который просто выходил из себя от такого «черепашьего» передвижения. В дом я вошла одна, пока Леонардо отгонял машину в гараж. С вздохом облегчения, я обнаружила, что в тускло освещенной уличными фонарями прихожей никого нет. Будь это дом обычных людей, я бы не сомневалась, что в три часа утра все давным-давно разошлись и смотрят сны. Но распорядок дня вампиров сложно себе представить. Мне было бы трудно попытаться объяснить причину столь позднего визита, пусть лучше Лео сам скажет то, что сочтет нужным. Я не хотела причинить лишнее беспокойство обитателям дома неосторожными словами. Стараясь производить как можно меньше шума, я сняла сапоги и куртку и, встав на носочки, повесила ее на крючок высокой кованой вешалки у стены. За спиной хлопнула дверь. С волной морозного, пахнущего сосной воздуха, вошел Лео, без труда неся в руке мой тяжелый рюкзак. Я хотела отойти и освободить ему место, но вместо этого со всей силы ударилась ногой о витую железную подставку вешалки, которую не заметила в полутьме, и со стоном опустилась на пол. — Черт, давно говорил, что такой махине не место в прихожей! — Яростно прорычал Лео, нагнулся к ноге, быстро осмотрел ее и вздохнул с облегчением. — Просто ушиб. Очень больно? Стиснув зубы, я покачала головой. — Терпимо. — Хватайся за меня. — Но… — Хотела было возразить я, но, повинуясь взгляду Лео, руки сами потянулись и обвили его крепкую шею. Захотелось коснуться его пышных темных волос, но я не посмела, запрятав лицо у него на груди, чтобы его повелевающий изумрудный взор не мог меня контролировать. — Держись крепче. — Предупредил он и, обхватив меня одной рукой, в другой по-прежнему были мои вещи, вампир с пугающей легкостью поднялся на ноги, толчком открыл дверь гостиной, и в два прыжка пересек ее. У меня дух захватило. Понадобился еще один невероятный прыжок, чтобы подняться по лестнице. Несколько беззвучных шагов по восточному коридору и вот меня уже бережно опустили на знакомую тахту. Сумку с моими вещами Лео закинул на стол, включил лампу в форме свечи, скорее для меня, чем для себя, после чего так же бесшумно вышел из комнаты. Усевшись поудобнее, я осмотрелась. До боли знакомая обстановка: все то же массивное стерео, те же книги и диски. Только на этот раз они были разбросаны в беспорядке, как будто хозяин в нетерпении рассматривал их, пытаясь от чего-то отвлечься, а потом разочарованно отбросил. На столике, где когда-то стоял хрупкий бокал с кроваво-красным содержимым, сейчас лежал смятый листок бумаги. Со своего места я не могла хорошо его разглядеть. Но готова была поспорить, что это та самая записка, в которой Лео впервые поведал мне об охотниках. Должно быть, она выпала из кармана моей сумки, а он подобрал. В который раз проснулись угрызения совести: из-за меня у Лео одни неприятности. Наверное, он был зол и разочарован, что жалкий человечек портит ему жизнь и постоянно подвергает опасности разоблачения, не заботясь о последствиях своих поступков. И, тем не менее, он продолжал заботиться обо мне. И я не понимала почему. Что могло быть общего между дочерью охотника на вампиров и его добычей? Как отец мог допустить, чтобы его трехлетняя дочка обращалась с врагом как с лучшим другом? Я могла предположить только один ответ: отец доверял этому вампиру настолько, что мог доверить ему самое дорогое существо. Но что породило это доверие? От размышлений меня отвлекло появление Лео с подносом в руках. Он уже успел снять куртку и облачиться в свободные брюки цвета хаки и черную футболку, не стеснявшие движений, но подчеркивающие его идеальную сильную фигуру и врожденную грацию. Его волосы были в страшном беспорядке, как будто, переодевшись, он несколько раз в задумчивости взъерошил их. Поставив поднос на столик, прямо на смятую записку, первым делом парень взял с него пузырь со льдом и приложил к моей больной лодыжке. — Уже не болит. — Попыталась я слабо сопротивляться. — Это уменьшит припухлость, хотя синяка избежать не удастся. — Ладно. — Смирилась я с его правом хозяина дома. — А где твоя семья? — Рейнард уехал на медицинскую конференцию в Москву, Ориана, естественно, от него ни на шаг не отходит… — Почему? — Они и дня не могут провести друг без друга. — Внезапно он тепло улыбнулся. Я покраснела. Нельзя так шокировать людей одной улыбкой. Тем более, его рука, хоть и была ненамного теплее льда, жгла мою лодыжку так, что перехватывало дыхание. Я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза, чтобы он не мог прочесть по выражению моего лица, какое волнение вызывает одно его прикосновение. — Кстати, я ему позвонил и первым же рейсом они отправятся сюда, но раньше утра ждать их все равно бессмысленно. — А остальные? Попыталась я поддержать разговор. — Майя, Дэвид и Адель поехали на рок-концерт, до понедельника они точно не вернутся. — Произнес Лео, очевидно, довольный этим обстоятельством. — А Рокко с Оливией воспользовались всеобщим отсутствием, чтобы сбежать и устроить себе тысячный медовый месяц, но в понедельник тоже обещали мне быть здесь, Рокко еще проекты сдавать. Иногда они ведут себя как подростки, особенно Оливия — она даже меня порой пугает своими затеями. — Он покачал головой. Так…значит я в пустом доме наедине с любимым, сердце забилось чаще. Но тут же я отвлеклась, осознав одну вещь. — Так в «семье» главный — ты? — Я и раньше подозревала это, но впервые спрашивала прямо. — Тебе не кажется, что так не честно? Почему только ты задаешь вопросы? — С лукавой усмешкой уклонился он от ответа и осторожно убрал лед с моей ноги. — Задавать-то я задаю, а вот ответы получаю крайне редко. — Пробурчала я. — Это же хорошо, чем больше знаешь, тем выше риск… — Говори за себя… — Заказывать ужин сейчас слишком поздно, то есть рано, но могу предложить стакан свежевыжатого апельсинового сока и шоколад. — Он указал на поднос. — Спасибо, я не голодна. — Тогда я оставлю все на столе, вдруг захочется. — С этими словами Лео уселся в свое любимое кресло, взял со стола толстую книгу в выцветшем переплете и вынул закладку. — Ложись спать, завтра еще будет время для разговоров. — Думаешь, я смогу просто взять и заснуть? После того, что я сегодня узнала… Точнее, так и не узнала… К тому же, с какой стати, ты ведешь себя со мной, как с маленьким ребенком? На горшок и в люльку, так что ли? — Недовольно бормотала я себе под нос, расправляя сложенное у изголовья одеяло и поправляя подушки. — А как ты хочешь, чтобы я себя вел? Ты и есть ребенок, по сравнению со мной. — Заметил он своим необычайно красивым глубоким голосом. Услышал-таки. — Я даже не знаю, сколько тебе лет… — Много. — Ты любишь животных? — Они не любят меня. — Тебе нравятся темные очки или это необходимость? — А ты как думаешь? Он отвечал, не отрывая взгляда от страницы, и я поняла, что, сколько бы я ни пыталась из него вытянуть, ничего у меня не выйдет. А жаль. — Я хочу переодеться… — Невольная краска залила мои щеки при подобном заявлении. — Не могу спать в джинсах…