— Прости, прости меня, если сможешь. Прости… — За что? — так же шепотом спросила я, совершенно не понимая, что он хотел этим сказать… — Я должен был быть рядом. Я должен был защитить тебя и никогда не отпускать. — Но ты мне ничего не должен… Вроде как… — Ты не понимаешь. Так оно и было, но шестое чувство подсказывало мне, что сейчас не лучшее время задавать вопросы. Как он и сказал, я совершенно не понимала смысла его извинений, но никогда раньше не чувствовала себя лучше, чем в капкане его рук, поэтому не задавала вопросов, грозящих нарушить очарование момента. У нас еще будет время. Его голос и тело волновали меня, но они же и успокаивали, давая чувство небывалой надежды и защищенности. Я обняла его сильные плечи руками и зарылась лицом в ворот пальто, вдыхая его приятный свежий запах. Внутреннее напряжение, накопленное за долгие месяцы кошмаров, отступало как отлив, оставляя едва заметные мокрые следы на камнях. Расслабленность и покой дарили мне его объятия, и я хотела лишь вечно находиться рядом с этим человеком… Нет, вампиром. Как бы банально это ни звучало. Глава 8 Спокойствие и уют салона были разрушены нервным стуком в окно машины. Нехотя отодвинувшись от Лео, я увидела через тонированное стекло знакомое лицо. У меня душа ушла в пятки. — Дядя… Лео мгновенно взял себя в руки: он коротко посмотрел на меня, кивнул и вышел из машины. Я уже поспешно открывала дверцу со своей стороны. Мой бог! Дядя видел, как меня обнимал парень! Чертовски смущающее обстоятельство, к тому же теперь большого разговора никак не избежать. Даже Лиза при всей своей самоуверенности не рисковала показывать дяде с тетей своих ухажеров, справедливо полагая, что, о чем не знаешь, о том и не беспокоишься. Но что дядя Виктор делает здесь? На улице, в такой темени, на собачьем холоде?.. Когда я подошла к нему, Леонардо уже протягивал дяде руку: — Леонардо Стюарт. — Иванов Виктор Сергеевич. Прихожусь дядей этой несовершеннолетней юной особе. Дядя руку не пожал. Он с подозрением, оценивающе смотрел на Лео, парень отвечал ему взаимностью. Но в этом сражении дядя Виктор изначально был обречен на поражение. Мало того, что Леонардо просто по жизни держался с королевским достоинством, так он еще и на голову, а то и две, превосходил ростом бедного дядю, которого не спасала даже прикрывавшая лысину большая меховая шапка. Конечно, в дядиной крови тоже водились кое-какие задиристые и непокорные гены, но я уже на своем опыте убедилась, что обаянию этого вампира трудно противостоять. — Мой отец звонил вам вчера, — первым нарушил затянувшееся молчание Лео. — Да, я помню. Дядя, наконец, отвел воинственный взор, и я поняла — повода придраться он пока не нашел, но это только пока. Несомненно, в ближайшее время он исправит эту оплошность. К счастью, Лео был предельно вежлив и сдержан, за что я была ему внутренне благодарна. — Рейнард просил передать вам свои искренние извинения за задержку и что сейчас с вашей племянницей все в порядке. На рану на руке наложены швы, поэтому повязку стоит менять хотя бы раз в сутки, а примерно через неделю показаться врачу. — Мм… Хорошо. Передайте своему отцу мою благодарность. — Обязательно. Дядя махнул ему рукой и медленно, вперевалочку потопал к подъезду, абсолютно уверенный, что я иду следом. Но я не могла просто так уйти не попрощавшись. С вежливой улыбкой на губах Леонардо повернулся ко мне, и сердце тут же забилось быстрее. — Уже поздно, мне пора идти. Он наклонился и, едва касаясь губами, поцеловал меня в щеку. Его прохладное дыхание обожгло мне кожу. Я мгновенно покраснела и, забыв о том, что нас может увидеть дядя, обоими руками притянула к себе голову Лео и осторожно прижалась губами к его щеке, прошептав «Спасибо», и тут же отпустила его. С секунду он смотрел на меня удивленными горящими глазами. Потом медленно отвернулся и, бросив на прощание: «Увидимся в школе», уселся в машину и умчался в ночь. Я с тоской смотрела ему в след. Только сейчас начиная сознавать, что наделала. Я его поцеловала! Сама. Хорошо, что только в щеку. От мысли о его губах, мне стало жарко. Все, хватит! Подруга, он не для тебя. Что бы он для тебя ни сделал, тебе нечего дать взамен. И вообще, здесь нет ничего особенного. Лео красивый, более чем красивый, парень. Вполне понятно, что тебя к нему так тянет. Это химия, не чувства. У всех подростков так бывает и ты не исключение. Убеждая саму себя таким образом, я обернулась и посмотрела на дядю, который с нетерпением притоптывая ногами, стоял, распахнув подъездную дверь и ждал меня. Он явно замерз — на его шарфе застыла толстая пелена инея, а нос покраснел. «Он так волновался, что не смог сидеть дома, в тепле у телевизора, и ждал меня здесь», — мелькнула догадка. На улице! При таком-то морозе… Чувство вины моментально заглушило все другие переживания, и я покорно смирилась с возможной взбучкой. В это время дядя уже занял позицию нападающего и, сурово глянув на меня, заявил: — Пойдем домой, уже совсем поздно. Что это за мода теперь, приходить домой, когда вздумается? Вот молодежь пошла, ничего не стесняется и никто им не указ? Нет, дорогая, в моем доме я такого не потерплю, ни от Лизы, ни от тебя, так что марш домой, пока твоя тетя не сошла с ума от беспокойства. Склонив голову, я послушно поднялась за ним на третий этаж и прошла в квартиру. Чему быть, того не миновать. Тем более что я действительно виновата — совсем не думала о других, позабыв о времени. Сняв верхнюю одежду и растирая отмороженные руки и заалевшие в домашнем тепле щеки, дядя произнес, избегая смотреть мне в глаза: — Пойдем на кухню. Нужно поговорить. По дороге краем глаза я заметила, как приоткрылась дверь комнаты Лизы и стих звук телевизора в комнате тети с дядей. «Это чтобы лучше слышать тебя, деточка». Значит назавтра, а, может быть, уже и сегодня — мобильные телефоны порой творят чудеса без всякой магии, об этом разговоре узнает вся школа, а с точной подачи тети Агаты — все сплетницы города. У меня внутри все сжалось от ужаса. Я, несомненно, стану новостью недели, и каждое мое движение, каждый поступок будут служить источником новых сплетен и насмешек. Они будут преследовать меня по пятам и с мстительным удовольствием указывать пальцем на каждую мою оплошность. Никогда не завидовала местным знаменитостям, а сейчас сама опять попадаю прямиком под перекрестный обстрел. Впрочем, чего я ожидала, когда связывалась с самым обсуждаемым семейством в городе?.. А еще дядя… Дядя Виктор и сам был не в восторге от таких бесед, но часы волнений и ожидания подстегнули его решимость. Я подозревала, что тетя Агата за те два дня, пока я была с Лео, тоже подлила немало масла в огонь, поэтому постаралась заранее морально подготовиться к худшему, хотя времени на это и не оставалось. Чтобы собраться с мыслями, дядя налил нам обоим чаю и уселся за стол напротив меня с чрезвычайно серьезным выражением лица. — Диана, я знаю, что я тебе не отец, — издалека начал он, — но я перед ним за тебя в ответе. Поэтому я должен сказать это, хотя тебе может и не понравиться. «Мне это точно не понравится», — подумала я, но промолчала, выжидательно глядя на Виктора. Я заметила, что когда-то пышная шевелюра его уже заметно поредела на макушке, а виски посеребрила седина. Он всегда очень сильно переживал за свою дочь, которая всегда умело пользовалась его добротой. У его глаз, крыльев носа, на лбу залегли мелкие морщинки — время безжалостно делало свое дело. Очень жаль, что ему в нагрузку досталась такая «странная» племянница, которая совершенно не удивлялась вампирам, живущим бок о бок с людьми, и, что еще хуже, они ей нравились… — Диана, — собравшись с мыслями, продолжил Виктор, — я чувствую себя виноватым, что не нашел достаточно времени, чтобы поговорить с тобой после гибели родителей. Я помню, как вы были близки, и ты должна была очень сильно переживать. Мне действительно было больно видеть тебя такой пустой и потерянной, но я думал, что это ненадолго, и что время поможет тебе смириться с потерей. А потом решил, что так даже лучше для тебя — по крайней мере, тебя не интересовали все эти молодежные танцы и сборища. Он тяжело вздохнул. — Но сейчас, я понимаю, что ошибался. Ты могла увлечься чем-нибудь, ну хоть рисованием. А вместо этого нашла себе парня! И какого? Сына приезжего человека, пусть он и уважаемый в столице доктор. Его здесь никто не знает, неизвестно что такой человек может с тобой сделать. Тебе же только шестнадцать! Нужно быть более ответственной. И что еще хуже, ты сама напрашиваешься к нему домой! Что угодно, но такой несправедливости я стерпеть не смогла. — Все было совсем не так! Я не напрашивалась. Все… получилось случайно. — Я приложила все силы, чтобы говорить обычным голосом. — Как еще объяснить то, что ты оказалась у самого его дома в лесу? — Я же с детства там гуляла. Вот и тогда мне захотелось немного отвлечься и посмотреть на старые места. Он на минуту задумался и, видимо, принял мой довод, но потом снова завелся: — Откуда тогда рана на руке? Лиза говорила, что ты сама кинулась ему под машину. Не забыть съездить сестричке по физиономии — мысленно напомнила я себе. Могла бы сразу догадаться, что, не добившись от Майи ничего, кроме захлопнутой перед длинным носом двери, она пошла домой сочинять небылицы дяде. — Я еще не сошла с ума, чтобы бросаться под машины. Просто шла через лес, увидела дом и подошла посмотреть поближе. Ты же знаешь, как я любила его раньше — могла часами напролет о нем болтать. При этих словах лицо дяди немного смягчилось — он начинал мне верить. Я же ощутила укол совести: он мне верил, а я ему врала. Горько было сознавать, но правда в этой ситуации никак не должна прозвучать. И дело не в том, что мне не поверят. Я дала слово Лео и была намерена сдержать его. Поэтому и продолжала, стараясь свести ложь к минимуму. — Когда я уже шла домой, то поскользнулась на льду дороги и, падая, задела рукой торчавший рядом сук. Я испугалась — рана была большой, крови тоже было много. Тут из-за поворота выехала машина, она остановилась и я подбежала к ней, надеясь, что мне помогут. Из машины вышел Лео с сестрами, подходя к ним, я опять поскользнулась, упала прямо на дорогу и потеряла сознание. Лео отвез меня в свой дом, к счастью, его отец оказался врачом и смог оказать медицинскую помощь. Ночь и большую часть дня я проспала в комнате для гостей, потом меня разбудила его сестра Майя. Вот и вся история. — Ладно, но ты же должна была догадаться, что мы волнуемся, и вернуться домой пораньше, не дожидаясь пока на небе звезды появятся. Или хотя бы позвонить, и сказать, что задерживаешься. Тут он был прав. Хотя слово «волнуемся» и относилось только к нему. — Прости, мне, правда, жаль. Я и не думала, что так задержусь, но они, во что бы то ни стало, решили накормить меня перед уходом, и отказаться было бы крайне невежливо. А потом мама и тетя Лео рассказывали мне разные истории из своей жизни, и я совсем не заметила, как пролетело время… — Похоже, они хорошие люди. — Дядя даже слегка улыбнулся и звонко прихлебнул чай. — Но этот парень — Леонардо. Или как ты говоришь, Лео… Не нравится он мне. И он тебя обнимал в машине. Этого ты не можешь отрицать — я сам видел, — обвиняющим тоном произнес он. Ох, ну разве не мог он просто забыть об этом? Я сидела и прикидывала, как подслушивавшая наш разговор, Лиза в этот момент вне себя мечется по комнате. Хотя, в понедельник так и так придется играть роль его девушки, так что я ничего не теряю. А играть ли? Или я действительно начинаю чувствовать себя его девушкой? — Насколько я знаю, обниматься у нас в стране не запрещено. — Я решила, что это тот случай, когда правда — лучшее лекарство, чем отрицание очевидного. — Да, он обнял меня, но только чтобы утешить. Я рассказала ему о родителях… — Хм… Ладно, но будь осторожна. Никогда не знаешь, что на уме у этих богатых деток. Где, ты говоришь, вы познакомились? — Я и не говорила. Мы в одном классе учимся. О том, что сидим за одной партой лучше вообще не заикаться. — Правда? Ну ладно, но все равно будь осторожна.