Бабушка покачала головой: — Даже не думай. В этот раз мистер Канис превзошел сам себя. Он гнал старую развалину по пустынным дорогам, перемахивал через деревянные мосты и брошенные железнодорожные пути, как заправский гонщик международного класса. Сабрина радовалась, так как понимала, что от скорости зависит успех их плана, но временами ей очень хотелось, чтобы у этой машины было побольше современных средств безопасности. Она потуже затянула веревки — эдакие ремни безопасности. Даже обычно бесстрашный Пак воспользовался своей веревкой. Когда они прибыли в город, Канис припарковал машину напротив полицейского участка. Они вышли. — Пак, отправляйся вперед и займи свою позицию, — велела бабушка. Пак развернул крылья, яростно захлопал ими и поднялся в воздух. — Я буду ждать вас в доках! — крикнул он и стрелой унесся в сторону реки. Канис кивнул: — Что дальше? — К сожалению, многое сейчас зависит от Джейкоба, — ответила бабушка. — Надо дать принцу Шарманьяку немного времени, чтобы он успел отыскать дядю Джейка и Бабу-ягу. — Но у нас нет ни секунды, — возразила Дафна, указывая на небо. Казалось, звезды померкли в черном водовороте, нависшем над городом. Он был огромнее и ужаснее тех, которые Сабрина видела раньше. — Бабушка, нам надо немедленно действовать. — Хорошо, — согласилась старушка. — Думаю, мы зайдем с тыла и пробьем дыру в задней стене. По крайней мере эту часть плана мы вполне в состоянии выполнить. — Нет, стойте! — крикнул мистер Канис, принюхиваясь. — На крыше здания — несколько человек, и большая группа прячется около задней стены. — Как вы думаете, сколько их? — спросила бабушка. — Наверное, с полсотни, никак не меньше. — Они знали, что мы придем, — рассудила Сабрина, заметив карточного солдата, выглядывающего из-за карниза тюремной крыши. Она углядела также и острый меч, который тот сжимал в руках. — Кое-кого я могу взять на себя, — сказал Канис. — Но вы втроем должны ждать здесь. — Дружище, тебе никогда не одолеть их всех. Не получится, — вздохнула старушка. — Тогда что? — А тогда мы просто войдем через центральный вход, — неожиданно заявила Сабрина. Все повернулись к ней. — Помните наш последний тест на выживание? — спросила девочка. — Пак был уверен, что мы направимся в лес, поэтому не позаботился о том, чтобы защитить тропинку. Могу поспорить на миллион баксов, Ноттингем думает точно так же. Ему и в голову не придет, что мы войдем через центральную дверь. Спорим, изнутри она совсем не охраняется! Некоторое время все с молчаливым сомнением смотрели на девочку. Наконец мистер Канис произнес: — Давайте так и сделаем. И направился через улицу. — А какой у нас план? — спросила бабушка, когда все поспешили за мистером Канисом. — Мистер Канис может просто войти и проложить нам дорогу к камере. Мы отправимся следом. — Только не надо слишком приближаться, будет очень пыльно, — предупредил старик. Он стрелой влетел в здание. Внешне Канис выглядел хилым стариком, но он пронесся по кабинетам полицейского участка как разрушительная машина, проламывая стены и переворачивая мебель на своем пути к тюремным камерам, расположенным в задней части здания. Девочки и старушка старались двигаться за ним, уворачиваясь от падающих кусков штукатурки и обходя оборванные электрические провода. Им пришлось натянуть на голову рубашки, чтоб хоть как-нибудь уберечь себя от острых осколков и пыли. Такое молниеносное продвижение сопровождалось невероятным шумом и грохотом и наверняка могло привлечь внимание стражников, дежуривших снаружи, но, как и предполагала Сабрина, на своем пути они не встретили ни души. Ноттингем не удосужился поставить охрану внутри здания. В мгновение ока вся группа достигла задней части здания. Там они обнаружили Вильгельма, запертого в одной из маленьких камер. Бедняга был напуган этим ужасным, неумолимо приближающимся к нему грохотом. Он вскочил со стула, на котором сидел, угрожающе поднял его, явно собираясь обороняться от появившейся перед ним компании. — Zurьck bleiden! Ich mцchte Sie nicht verletzen![11] — закричал он. — Что он говорит? — спросила Сабрина. — Вильгельм напуган. Думает, мы зачем-то решили напасть на него, — объяснила бабушка, затем спокойным тоном произнесла: — Вильгельм, это мы. Мы пришли спасти тебя. — Спасти? — воскликнул Вильгельм. Он поставил стул на землю и потряс решетки своей камеры, словно напоминая еще об одном препятствии. Канис протянул руки к решеткам. Он был невероятно силен и принялся разгибать их, пока те не разошлись на такое расстояние, через которое вполне мог пройти Вильгельм. В эту минуту Сабрина услышала сердитый голос Ноттингема. — Эй, вы! Заключенный убегает! — кричал он. Его злобные выкрики заглушил приближающийся топот ног. Судя по звуку, сюда неслось не менее дюжины стражников. — Нам надо выбираться отсюда. Немедленно! — крикнула бабушка. Канис подошел к задней стене камеры и, ударив своим огромным кулаком, размолотил ее в порошок. Стена рухнула так, что закачались стропила крыши. Несколько кирпичей тут же разлетелись в пыль — выход на свободу был открыт. Еще один кирпич с грохотом шлепнулся на пол, подняв фонтан цементной пыли. Когда пыль осела, перед ними была дыра, через которую вполне мог пройти человек двухметрового роста. — Бежим! — крикнула бабушка, помогая Сабрине и Дафне выбраться из дыры. Вильгельм и старик последовали за ними. Мистер Канис немного замешкался, и Сабрина услышала зловещий голос, доносящийся из разрушенной камеры. — Эй, разве тебе не известно, что вламываться в тюрьму и освобождать преступников категорически воспрещается? — злобно прошипел Ноттингем, и вслед за этим мистер Канис взвыл от боли. Пыль, вновь посыпавшаяся из дыры, помешала им увидеть, что же там произошло, но Сабрина сразу поняла: мистер Канис серьезно ранен. Спустя мгновение из пролома показалась уродливая фигура Ноттингема. — На самом деле я должен арестовать вас, Гриммы, но я решу проблему по-другому, гораздо интереснее, — сказал он, доставая из-за спины арбалет. Шериф зарядил его стальной стрелой и прицелился прямо в грудь Вильгельма. — Один выстрел изменит в этом городе всё. Я знаю, что большинство жителей жаждали увидеть вашего предка болтающимся в петле, и теперь они будут весьма разочарованы. Что ж, думаю, свобода, полученная в обмен на подобное развлечение, может сполна окупить то, что мне придется лишить их этого удовольствия. И шериф Ноттингем нажал на спуск. 10 Сабрине показалось, что время, как в кино, замедлило свой ход и стрела медленно и плавно полетела по воздуху. Девочка успела подумать: как это так — «перестать существовать». Может быть, они в мгновение ока обратятся в ничто, а может, будут чувствовать, как умирают? Но стрела так и не попала в цель. Глухой удар потряс землю, и взрывная волна сбила всех с ног. Поднявшись, Гриммы первым делом удостоверились, что Вильгельм цел и невредим, а потом уже поняли причину грохота. Как и следовало ожидать, это прибыла Баба-яга. Старая карга высунулась из окна избушки, перебрасывая из руки в руку огненный шар. Внезапно он вспыхнул, как фейерверк, и поток красной энергии ударил Ноттингема в грудь, как только тот повернулся к ведьме. — Верни мне мою палочку! — закричала старуха. Магический удар отбросил Ноттингема на несколько метров и повалил на землю. И всё же у шерифа хватило ума немедленно вскочить на ноги и спрятаться за ближайшим деревом. — Я не знаю, о чем ты говоришь! — заверещал негодяй. Волшебная избушка кинулась за ним. Одна из куриных ног вырвала дерево с корнем. Оставшись без прикрытия, шериф в панике начал озираться, не зная, что делать дальше. Вильгельм выглядел весьма озабоченным. Он никак не мог понять, что же, собственно, происходит. Он что-то выкрикивал по-немецки, но и без помощи бабушки Сабрине было совершенно ясно, что он хотел сказать. Ее прапрапрапрапрадедушка был крайне озадачен всем происходящим. — Нам не удастся дурачить Бабу-ягу долго, — заметил Шарманьяк, подъезжая к ним на своем жеребце. Прямо позади него, лавируя на ковре-самолете, следовал дядя Джейк. — Он прав. Надо убираться отсюда! Дафна согласно кивнула: — Совершенно согласна. Гроза приближается ошенно быстренно! — Но мы не можем уйти! Мистер Канис… Он все еще там, — возразила Сабрина. И тут из пролома показался старик. Обеими руками он держался за левый глаз, кровь стекала по его запястью. — Дружище! — ахнула бабушка. — Ничего страшного, — успокоил ее старик, но в голосе его слышалась боль.