— Кажется. Но в чем проблема зарядить? Дорого?? — Достаточно. Но тут есть и второй их недостаток. Для зарядки нужен маг. В Моригате, где все рядом — это не проблема, а вот в империи… Тут либо тот же граф вынужден будет приглашать мага в свои удаленные поместья, либо гонять слуг с этими шарами. И тут третий недостаток — цена. И я сейчас не про заряжение, а именно про сами шары, которые выдерживают только сотню или чуть больше циклов зарядки — разрядки. Свечи дешевы и, как ты могла убедиться, освещают немногим хуже шаров. Один шар по стоимости стоит как сотня свечей. А в империи и еще дешевле — состав свечи разработка их алхимиков. Империя вообще славится своими алхимиками. — Вот оно как… вопрос цены. — И удобства. Шары хороши для небольшого дома, там их много не надо. Но если дом большой… а если их еще и несколько. Но и шары используют. У них же и достоинства есть. Несколько шаров можно объединять в сеть, тогда они разом включаются и выключаются. А вот свечи приходится по старинке зажигать. Кстати, если обратила внимание, во дворце в люстрах были именно шары. — Это же здорово. — И дополнительные расходы, требующие так же постоянного обновления заклинания. — В общем, каждый пользуется тем, что ему кажется удобнее… понятно. Дарк пожал плечами. С этим утверждением спорить трудно. — Спасибо, Дарк. Спокойной ночи. — Спокойной… И не переживай из-за Тотлена. Уверен, он еще пожалеет о своих словах. Девочка хотела что-то ответить, но только головой покачала. Ладно бы только он пожалел… как бы другим из-за этой решительности барона жалеть не пришлось. Вот только повлиять она на Тотлена все равно никак не могла. Не станет он ее слушать… определенно не станет… Утром Наташа первым делом хотела отправиться к травнику, о котором узнала Альда, потому проснулась раньше обычного, оделась и отправилась вниз, крутя в руке бумажку с адресом и размышляя кого лучше попросить проводить туда. Решила, что поговорит с первым подвернувшимся слугой. Но спустившись в гостиную, заметила там Верольду, беседующую с каким-то пожилым человеком в белом припудренном парике и зелено-синем камзоле. В руке гость держал черную трость с золотой ручкой, которую он, сидя в кресле, неторопливо крутил, одновременно о чем-то беседуя с девушкой. Услышав звук открывающейся двери, он замолчал и неторопливо поднял голову. Заметив вошедшую девушку, чуть приподнялся и слегка склонил голову. Поднялась и Верольда. — Госпожа Наташа, позволь те представить, уважаемый Райин Шорст, наш семейный доктор. Он сказал, что его просили приехать утром, но не указали время… Наташа почесала затылок, вызвав легкую оторопь у этого господина, видно оценил манеры, мдамкнула. — Вроде бы просила к девяти… Что-то перепутала что ли? Хм… Прошу прощения, уважаемый Райин, надо было разбудить, если приехали… — Ничего-ничего, — успокаивающе махнула рукой Верольда. — У меня как раз было о чем поговорить с нашим доктором. — Ну-у… хорошо, — Наташа заразительно зевнула. — Из-а-а-ините, ради бога, плохо спала ночью. Все разные мысли-мысли, которые туда-сюда… Верольда попыталась сдержаться, но все-таки рассмеялась. — Госпожа Наташа, вы неподражаемы. Только вы можете так наплевать на правила этикета и при этом не выглядеть неуважительной или невоспитанной. Скорее глоток свежего воздуха в застоялом и затхлом болоте. — Ну мы в разных там поместьях не жили, — помахала рукой Наташа, слегка покраснев, — Можно мне кофе покрепче? Иначе усну. — Кофе? Вы пьете кофе? — удивился врач. — Он считается мужским напитком и не очень полезным. — Ага, — кивнула Наташа, снова зевнув. — Читала еще дома. Правда не про мужской напиток, а про вред. Уверяю вас, для женщин он ничуть не более вреден, чем для мужчин. А так… Вы же врач, вам ли не знать, что вопрос яда и лекарства заключается всего лишь в дозе. — О… Полагаете кофе полезен? — Очень… Если не пить его стаканами весь день. Утром чашечку кофе покрепче, чтобы взбодриться, потом можно еще немного не такой крепкий, а после обеда если и пить, то разведенный молоком. — Молоком? — Ага. А лучше с молочной пеной, тогда получится капучино. А вот если в горячее кофе положить ложечку-две холодного мороженного, то получится глясе. А вот если кофе добавить в молоко, то это уже латте называется. Это я умничаю, если что. У меня отец был большим любителем кофе, потому много о нем знаю. Если он день начинал без кофе, то весь день ходил сонным. Верольда повернулась к замершему у двери слуге и кивнула ему. Тот поклонился и исчез. — Сейчас принесут, — пообещала девушка. — Спасительница, — растеклась лужицей по креслу Наташа. Пока несли кофе, Наташа достала несколько помятый листок из кармана, распрямила его и еще раз перечитала адрес. — Уважаемый Райин… Скажите, вы слышали о… — Наташа еще раз перечитала листок, — о некоем Арлиде? — Как? Арлид? Случайно не Арлид Верхз? — Не знаю. Фамилии не написано. Но вот представление… Маг, связывающий любящие сердца, готовый отвадить разлучницу… — А-а-а, понял, о ком вы. — Доктор поморщился. — Хотя предпочитал бы не слышать. Такие надежды подавал, юноша… На последнем курсе медикуса попался на торговле приворотами. Был выгнан с позором. — То есть и в медицине что-то понимает. — Он был если и не лучшим, то одним из. — Зачем тогда она начал торговать этими приворотами? Кстати, даже интересно стало, этот приворот реально действует? Врач поморщился. — Ну вы же должны проходить основы теории магии… Наташа подняла руку. — Только начала. До этого всю жизнь была уверена, что магии не существует. — Ох… простите, забыл. Призванная, да? Нет, конечно, никакой любви нет, а вот… как бы это сказать… чисто фармакологическое действие на организм. Верольда хлопнула глазами, явно не поняв, что имел в виду доктор. Глянула на Наташу, которая задумчиво постукивала кончиком указательного пальца себе по кончику носа. — То есть воздействие на гормоны, — перевела она доктора. Впрочем, теперь уже врач удивленно моргал. — Простите, что? — Ну там дофамин, адреналин и еще куча всякого, не помню названий. А, да, еще инсулин помню. — Э-э… это зелья вашего мира? — Зелья? Ну… можно и так сказать. Нет, я правда поняла. Эти ваши зелья могут магически стимулировать определенные… гм… элементы… организма, как это делают у нас с помощью химии. Конечно, тогда, ни о какой влюбленности говорить не приходится, обычное химическое воздействие… Вот только как добиваются, чтобы воздействие происходило только при виде конкретного человека… — Ты правда, поняла? — удивилась Верольда. Наташа кивнула. — Ну если не заморачиваться с магией, то тут простая химия, а химию я в школе хорошо учила. Единственное, непонятен механизм запечатления на человека, но поверю, что магия такое может. И, как всякая химия, тут возможны два варианта дальнейшего: действия вашего зелья заканчивается, после чего подливший его получает в лоб без шанса когда-нибудь понравится объекту приворота. Ну по крайней мере я бы никогда такого не простила никому, какую бы цель этот кто-то не преследовал. Второй вариант — привыкание. Несколько таких вливаний и вскоре человек уже не сможет без таких зелий с закономерным результатом в виде деревянного ящика. — Наташа, порой вы очень… циничны, — поморщилась Верольда. — Я реалист, Верольда. И, поверь, хорошо знакома с действиями таких препаратов. — Наташа помрачнела. — Один мой друг вот так закончил. Я к нему в больницу приходила за несколько дней до смерти… Не хочу вспоминать. — В целом, вы правы. Правда, привыкания нет, там идет эффект накопления и каждый раз будет требоваться все большая и большая доза для того, чтобы достигнуть нужного эффекта. И, в один прекрасный момент уже ни о каком незаметном добавлении речь не идет. Кстати, среди высшей аристократии империи принято с детства давать такие зелья понемногу. К тринадцатилетнему возрасту они уже практически невосприимчивы к подобным отравам. — Не думаю, что это совсем безопасно для детей, — поморщилась Наташа. — Там же идет воздействие на гормоны, к которому в столь раннем возрасте дети совершенно не готовы. Физически не готовы. Да и психологически тоже, полагаю. Неужели не аукается? Врач замер, о чем-то задумавшись. — А знаете… Есть кое-какие болезни, которые медицинская наука до сих пор не может объяснить. И, самое главное, исключительно среди высшей аристократии. Надо бы поинтересоваться с какого возраста они начали прививать иммунитет к подобным отварам. Спасибо, госпожа Наташа, если вы правы… — Тем более, подозреваю, что это все равно не совсем помогает. Как я понимаю, привычка вырабатывается к какой-нибудь группе зелий, а их может быть несколько. — Есть такое. Но там по степени воздействия градация идет. Защищают, как правило, от самых опасных. Остальные… Ну большинство просто силой воли можно перебороть. — Что ж, спасибо, уважаемый Райин. Это было познавательно. И раз уже речь зашла о всяких лекарствах и ядах. — Наташа достала листок. — Скажите, вот один работник порезался о нож, здесь симптомы после этого, — Наташа перебросила листок с описанием того, что происходило с Тайлиным после ранения. — Как вы думаете, что это может быть? Врач внимательно перечитал листок. Поднял глаза, отвернулся, снова перечитал. — Хм… Не то чтобы я не знал, просто странно. Кому бы понадобилось наносить такое на нож. — В каком смысле? — Вы недавно в нашем мире и вряд ли успели прочитать наши любовные романы. Так вот, по описанию это похоже на действие вытяжки из корня Лакруна. В целом очень красивого и достаточно безопасного растения. А вот если корни растения выпарить на водяной бане, потом выдержать в спирте, сделать вытяжку. Получается такая смолянистая полупрозрачная масса, легко растворяющаяся в воде. Если несколько капель этого растворить в вине, то человек просто уснет и не проснется. Совершенно безболезненно. Потому и называют эту штуку ядом неразделенной любви. Наташа поморщилась. Не любила она ничего высокопарного, особенно относительно того, чем людей травят. Врач, кажется, понял. — Не подумайте ничего такого, отравить этим ядом кого очень трудно. Слишком уж характерный у него вкус и запах, ни с чем не спутаешь. Случайно можно выпить только, если уж совсем утратил вкус. Да и так, можно еще некоторое время не поддаться действию яда, а там выпить как можно больше молока. Молоко отлично нейтрализует яд. Успел выпить хотя бы стакан — будет болеть, но выживешь. Выпил два стакана — совсем хорошо. Три — считай повезло. Об этом все знают, кто читал такие книги. Так что отравиться этим ядом можно исключительно добровольно. — Вот оно как… А если нанести его на нож? — Вот это и странно… — Врач задумался. — Не то, что такого никто не делал… просто зачем? Конечно, яд, попадая внутрь через кровь, действует медленно… — Насколько медленно? — Да кто ж его знает? Могу только прикинуть… В зависимости от дозы… ну минут десять. Может чуть меньше. Вот я и не понимаю зачем? Ваш же человек не умер? Выпил бы молока, вообще никаких последствия не было бы.