— Как он? — выходит хрипло, слегка надрывно, но проклятая засуха во рту не даёт нормально вести диалог. — Ему очень плохо! Очень! — жалобно говорит женщина. Я прислоняюсь к стеночке, в обнимку все с тем же фикусом, перед глазами все плывет. — Ой, — прижимаю ладонь к груди. — Инна? — непонимающе смотрит на меня мама. — Мам, это Людмила Васильевна, мама Ильи, — сквозь сбившееся дыхание шепчу я. — Очень приятно, — слегка улыбается она, оценивая, как она считает, будущую родственницу. — Мне тоже, — отвечает женщина, обеспокоенно глядя на меня. — Инночка, только не бросай его, пожалуйста, — продолжает она. Ее слова поступают в мой мозг как сквозь толщу воды. Сердце ухает в перепонках словно стая сов одновременно. Бедный фикус лысеет на глазах от моих нервных рук, живущих своей жизнью. Мозг подкидывает картинки, одна страшнее другой: Хромову оторвало руки-ноги, Хромов ослеп, Хромов при смерти… — Инна, ты в порядке? — вырастает, откуда ни возьмись Летунова, а за ее спиной и Марк. — Не очень… — шепчу я. — Джульетта, нашелся твой Ромео! — подтрунивает Марк. Я всхлипываю. Оля толкает мужа локтем, выразительно округлив глаза. — Я в курсе, — ни жива, ни мертва, говорю я. — А что происходит? — вклинивается в разговор мама. — Инночка, не надо волноваться! — нервничает Людмила Васильевна. — Инна, ты кое-что должна знать! — пытается высказаться Оля. — Разумовская, оставь пальму в покое, — смеется Марк. — Если все беременные такие неадекватные… я серьезно задумаюсь. — Что? — не понимаю, о чем он говорит, смотрю на его жену. Она что, сказала уже? — О, а я удачно зашёл! — звучит наглое, неприятное и совершенно нежданное сбоку. Все поворачивают свои головы в направлении звука. — О, и мама здесь! Здрасьте, Татьяна Николаевна, — нарочито любезно говорит он. — Живило, мать твою, ты что здесь забыл? — слабым голосом спрашиваю я. — Я пришел за своими деньгами! — агрессивно кидает недорослик. — Какими деньгами? — спрашивает мама. — Кто это? — задает вопрос Людмила Васильевна. — Так это папаша? — хохочет Марк, и я окончательно перестаю что-то понимать. — Инна, тебе срочно нужно кое-что узнать! — почти кричит Оля. — Что происходит? — звучит спокойное за нашими спинами. Все снова поворачиваются на звук. Я чувствую себя как в паршивой комедии положений, где творится какая-то дикая вакханалия, а главный герой охреневает от происходящего. Потому что на этот раз передо мной стоит сам Хромов: живой, здоровый и даже руки-ноги в наличие. Первая реакция — облегчение. Все хорошо, с ним все хорошо! Он приближается к нашей небольшой компании, с удивлением смотрит на свою мать, потом на мою, переводит взгляд на меня. Не взгляд, спектр эмоций! Смотрит, как я жмусь к фикусу, вернее, как жму фикус к себе и тяжело вздыхает. Отводит глаза и натыкается на Живило. Тут же все его тело натягивается, как струна, руки сжимаются в кулаки, и я боюсь, что на этот раз Андрей живым отсюда не уйдет. — Ты уже сказала ему? — сквозь сжатые зубы спрашивает Хромов. У кого спрашивает? О чем рассказала? Верчу головой из стороны в сторону, оглядывая присутствующих. — Илюша, только не здесь, — просит его мама. — Да что происходит? — не понимает моя. — Хромов, тебе подержать будущего папашу? — хохочет Марк. — Чего??? — возмущается Живило. — Это все огромное недоразумение! — пытается встрять Оля, но ее никто не слушает. — Деньги мои верни, сука! — делает агрессивный выпад Живило. Илья хватает Андрея за грудки и нависает над ним устрашающей глыбой. — Какое же ты дерьмо, даже прикасаться к тебе противно! — рычит он и отталкивает недорослика от себя на метр. — Чтобы даже не приближался к ним, понял? Это мой ребенок! От последних слов все застывают на местах. — Ка-какой ребенок? — я ошарашена. — Ой, мне нехорошо, — мама начинает обмахиваться сумочкой. — Правильно, друг, — хлопает его по плечу Марк. — Послушайте, — снова пытается что-то сказать Летунова. — Мандаринка, я… — Илья смотрит на меня со вселенской тоской в глазах. — Поговорим? О да, поговорим! — Какой ребенок? — уже ору я. — Инна, ты только не нервничай! — вмешивается мама Ильи. Я смотрю на нее помутневшим от гнева взглядом. — Дочь, что происходит? Ты… беременна? — опускается до тихого шёпота мама. — Это не мой ребенок! — тут же орет Живило. — Ещё и это на меня повесить решила? Не было у нас с ней ничего!!! — нервничает. — Просто верни мне деньги и разбирайся сама, шлюха! Илья одним резким рывком оказывается возле Живило и наносит ему мощный удар. Тот валится на пол, из носа, не в первый уже раз, хлещет кровь, но на этот раз Хромов не останавливается. Он поднимает Андрея за шкирку и кидает его к стене. Чертов Халк! — Марк, — умоляюще смотрю на его друга. — Разними их, — просит Оля. — Илюша, не надо! — кричит Людмила Васильевна. Марк разнимает двух гневных мужчин. — Друг, успокойся, пусть валит на все четыре стороны! — примирительно говорит он. — Э, а деньги? — не успокаивается Живило. Не иначе, как бессмертный! — Я перечислю их твоей маме, я уже сказала тебе! — бросаю я. — Сссука, — шипит он, но ретируется, пока не получил в очередной раз. Как только его фигура исчезает за стеклянными дверями, Илья подходит ко мне. Берет мое лицо в ладони, смотрит таким пронзительным взглядом… — Так это не он отец? — Что?.. Ещё секунду назад завороженная его прикосновением, я начинаю приходить в себя. Соображалка снова начинает функционировать, и простой факт ложится на поверхность: ни фига с ним ничего не произошло! Шлялся непонятно где, а потом подослал эту святую женщину, чтобы она за него все разрулила! Сейчас вообще бред какой-то несёт! Снимаю его ладони с себя и, замахнувшись как следует, влепляю смачную пощечину. Гул от хлопка разносится по пустому помещению. Илья в шоке таращиться на меня. — Ну ты и скот, Хромов! — Вот это она дала! — снова смеется Марк. — Что смешного?! — не выдерживаю я, разворачиваясь к будущему папаше. — Инна, что происходит? — в который раз задает вопрос мама. — Кто отец? — гневно выплёвывает Хромов.