— Стой, стой, дружище, дай мне хотя бы отсмеяться! — насмехается надо мной, урод. Гневно сжимаю кулаки, которые уже чешутся навсегда исправить его харизматичное табло. Хочу сделать решительный выпад, но его жена меня останавливает. Поворачиваю на нее свой яростный взгляд и поясняю: — Он спит с ней! — С кем? — недоуменно хлопает ресницами голубоглазое чудо. — С твоей подружкой! — кричу я. — Илюх, не сплю я с ней, что за пьяный бред ты несёшь! — подаёт голос, вставший на ноги приятель. — Я все видел! — Да что ты видел, идиот. Мы просто разговаривали. — О работе, — спокойно добавляет Оля, поддерживая его версию. — Да? — безумно улыбаюсь я. — Интересно, какую работу они собирались обсуждать в восемь вечера в его квартире? — спрашиваю у Летуновой. Посмотрим, как он теперь выкрутится! — Блин, ты слышал только это? — не унимается друг. — А этого недостаточно, козлина?! — снова повышаю голос. — Марк, — зовёт его жена, — последняя фраза не вписывается в концепцию того, что я слышала от вас с Инной. Объяснишь? — она, как всегда, образец хладнокровия. Нормальная баба уже устроила бы разнос по всем частям, схватила бы вазу и треснула нерадивого муженька ей по башке. Мандаринка точно сделала бы так! А эта… с другой планеты. — Вот теперь сюрприза не выйдет, спасибо, Илюх, удружил, — кривится Марк и продолжает, смотря на жену. — Я хотел организовать тебе вечеринку на день рождения. Только я в этом вообще ничего не смыслю, вот и хотел привлечь твою активную подружку. Она сказала, что все сделает. Решили все обсудить вне работы, чтоб тебе никто не сболтнул, а то у нас в офисе уши на каждой стене… — Серьезно? — глаза Ольги вспыхивают от услышанного радостным блеском. — Да ла-а-адно, — тяну я. — А полуголой она была, наверное, потому, что вы обсуждали, как лучше шарики надувать, да?! — Эм, что? — не понимает, гад. — Какая полуголая? — Чулки, Марк, чулки, — снова бешусь я. Поворачиваюсь к его жене и поясняю. — Когда я их застал, они прижимались друг к другу, а у рыжей был спущен чулок! — Я смотрю ей прямо в глаза, она смотрит расширенными зрачками в ответ. А затем разражается громким смехом. Что? Что происходит?! — Какой чулок? — Не понимает Летунов, смотря на хохочущую жену. — Ой… подождите… я… — она пытается успокоиться, но ее накрыло не по-детски. Они меня что, разводят? Она все знает и у них такие извращённые отношения на троих, что ли? — Фух, — тяжело выдыхает она. — Илья, послушай, я абсолютно уверена, что чулок — это чистое совпадение. Ты же знаешь Инну, у нее вечно какой-то катаклизм происходит. А Марк, ну вот, на сто процентов тебя уверяю, с ней не зажимался. Стал бы он делать это на работе, да ещё и в коридоре, где их любой мог увидеть! Или ты считаешь своего друга идиотом? — Оля смотрит мне в глаза, как бы спрашивая: а не идиот ли ты, друг мой? А я — не идиот! Я могу поверить, что от Мандаринки так крышу снесло, что он до своего кабинета не дотерпел! Смотрю на Марка изучающе. Неужели совпадение? — Дружище, я тебе клянусь, я твою бестию и пальцем не тронул, мы просто разговаривали. Я тебе больше скажу, я абсолютно точно, никогда бы на нее и не покусился, не только потому, что не затыкающие рот мадам не в моем вкусе, но и потому, что безумно, безмерно счастлив в браке. Тем более зная, как ты к ней относишься… Мне хочется возразить ему, напомнив, что однажды-таки покусился и не смутил его тогда ее не затыкающийся рот. Но молчу, обдумывая его слова. Смотрю, как он подходит к жене, как улыбается ей, привлекая в свои объятия и шепчет: ну и что же мне теперь тебе подарить? Оля смотрит ему прямо в глаза, и я вижу то, что раньше замечать отказывался: это настоящая любовь. Сажусь на диван, пока они милуются, и начинаю все хорошенько обмозговывать. Итак, если поверить в то, что чулок — случайность, а разговаривали они о вечеринке-сюрпризе, факты того, что Марк не глупец и у всех на виду свою тайную связь уж точно бы не проявлял, рискуя карьерой, семьей и жизнью, если узнает Штерн, выходит, — я действительно идиот? Надумал, дорисовал, обвинил… Ещё и обозвал Мандаринку. Она, наверное, злится сейчас. Из дум меня вырывает голос Оли: — Илья, может кофе? Киваю не в силах ответить и плетусь за ней на кухню, не снимая обувь и пальто, не хочется показаться еще большим придурком, чем уже есть. По пути оглядываю дом, который подарил молодожёнам папаша Штерн. Да, надо быть полным дебилом, чтобы все это подвергнуть риску. А Марк совсем не дебил. За кофе окончательно трезвею и понимаю: мой разум затуманили гормоны, которые рядом с Мандаринкой просто зашкаливают. Ну, ничего, завтра на корпоративе я разыграю последний козырь. И она, наконец, будет моя. Может тогда мозги на место вернутся? Возвращаюсь домой уже к полуночи, вдоволь посмеявшись над самим собой с семейством Летуновых. Сразу же кидаюсь к телефону, чтобы написать Мандаринке длинное извинительное письмо. А когда включаю смартфон, на экране появляется несколько пропущенных от нее и смс: "Отошёл уже?" Сердце радостно вытанцовывает чечётку, улыбка сама по себе растягивает лицо. Она думала обо мне, беспокоилась, сама звонила. К черту извинения! Возьму ее напором. Пишу заветные: "Завтра, Мандаринка. Готовься". И с благоговейным ожиданием завтрашнего финала, засыпаю. Глава 30. Ах, карнавал, карнавал, карнавал Инна. Рабочий день перед великим новогодним корпоративом по традиции сокращен до двух часов дня, дабы прекрасные дамы успели навести себе марафет по полной программе и нарядные и веселые прибыли для прохождения службы… тьфу, то есть празднования. Конечно, я имела в виду, празднования. Но даже несколько рабочих часов перед великим событием — формальность, не больше. По крайней мере в отделе маркетинга. С самого утра можно слышать только: — А я взяла напрокат их национальный головной убор! — А у меня будут чашечки со стразами, уходящие в расшитую бисером, прозрачную, ткань. — Как думаете, а если я сюда перья прицеплю, не слишком будет? — Может кто-нибудь бусы яркие одолжить? Складывается ощущение, что стриптизерши собрались на карнавал. Я сижу тихо, как мышка, и допиливаю свою презу для пятничного совещания. Ужасно хочется спать после очередной адской ночи с этим маленьким монстром. Но третья чашка противного эспрессо из офисного кофе-автомата придает сил продержаться до вечера. Через полчаса скрываюсь за дверью кабинета генерального директора и пропадаю там на два с лишним часа. Мы не только подводим итоги года по маркетинговому отделу, но и выставляем задачи на следующий. Первостепенным вопросом является подбор человека на свое место, чтобы разгрузить девчонок, на которых легла статистика после моего перехода на другую должность. Записываю эту задачу номером один и несколько раз подчеркиваю. Думаю, осилить это ещё до нового года в моих же интересах. Под конец совещания Штерн поздравляет нас с успешным завершением отчетного периода и дарит по бутылке дорогого шампанского. Я будто попала в сказку: с моим мнением считаются, я важна и мне дарит подарки сам генеральный директор! Разумовская, ты, видимо, была хорошей девочкой в этом году, и Дед Мороз поздравил тебя раньше. Когда выхожу с совещания, кабинет маркетинга уже наполовину пуст. Время два, а значит те, кто закрыл все задачи на сегодня, уже ретировались в сторону дома. Пора и мне отчаливать. Я записалась на укладку на четыре, к этому времени надо успеть подготовить свой невообразимо откровенный наряд и накраситься. Радостное предвкушение от праздника разгорается все сильнее. Корпоратив пройдет в снятом двухэтажном лофте на севере Москвы, в котором нам обещана живая музыка, шоу-программа, ведущий, шикарный стол, фотобудка и, конечно, конкурс на лучший костюм. После салона долго смотрю на свое отражение в зеркале. С прической, где крупные локоны забраны вверх и скреплены композицией из цветов, ярким макияжем и большими серьгами-кольцами, я выгляжу бомбезно! Ярко алая помада, под цвет шортиков, на которых держится юбка воланами, очень эффектно сочетается с рыжими волосами. Чего уж говорить о наряде. Кто-то будет сраже-е-ен… Нижнюю часть наряда решаю сразу не надевать, чтобы не мести московскую грязь подолом и натягиваю любимые джинсы-скини под убийственно короткий белый топ. Мне кажется, или я реально похудела? А может, просто привыкла, наконец, к своему отражению? В любом случае, улыбка не покидает моего лица, пока я еду в такси до места назначения. Когда передо мной распахивается дверь, я оказываюсь в мире дерева, металла и чертовых перьев. Точно, я была права — стриптизерши на карнавале. Отдел маркетинга видно издалека. Полуголые девицы шастают от раздевалки к, собственно, банкетному залу. С них осыпаются блестки, искусственные фрукты и злополучные перья. Остальные отделы за этим праздником наготы и не разглядеть. Вот, вижу парочку дамочек из финансового одетых в стильные красные платья. Испания. Им досталась лучшая из стран! Чуть поодаль ещё вижу явную Грецию… это продажникам подфартило, дальше Япония — юристы, Шотландия досталась — и я считаю, по заслугам, — айтишникам, сервисники — Мексика, недалеко от нас ушли по нелепости, а вот весь отдел по работе с персоналом и руководство — Индия. Когда вижу Штерна в длинном "платье" поверх шаровар, тихо трясусь от смеха. Хорошо, что у нас в отделе нет мужчин, иначе они бы просто затмили генерального директора. Но нет, его, в ярко красном шервани и тюрбаном на лбу не переплюнул никто. Он озирается по сторонам, видимо сам шокированный тем, во что вылилась такая забавная идея со странами мира и в ужасе ожидающий свою дочь в таком же развратном виде. Кстати, а где Оля? Выискиваю глазами подругу, надеясь на ее неоценимую помощь в переодевании в узкой туалетной кабинке, но она, видимо, еще не пришла. Натыкаюсь глазами на Ромашкину, скромно сжимающую пакет с вещами и не решающуюся переодеваться при всех, и иду к ней. — Машунь, пошли, — хватаю ее за руку и скрываюсь вместе с ней в дамской комнате. — Я не уверена, что хочу в этом участвовать, — лепечет она. — Маш, ну ты чего? Все в одинаковом положении же! Давай, переодевайся, тебе помочь с чем-нибудь? А то мне надо будет, чтоб ты подол подержала. — Давай ты первая, — предлагает она. — Окей, — я снимаю пуховик, джинсы и выуживаю из сумки свою феерическую конструкцию. Вижу, как у Машки округляются глаза, когда я ее натягиваю. — Ты такая… эффектная, Инн! — не скупится она на комплимент. — Спасибо, Ромашка, — ласково отзываюсь я. — Давай свой костюм. Она нерешительно достает несколько оберзков ярко зелёного цвета и отвернувшись, натягивает их на себя. Короткая пышная юбочка целиком состоящая из перьев, едва доходит до середины бедра, а лиф не уступающий по оперению, выгодно увеличивает ее достоинства. Следом идёт корона из которой веером торчит что? Правильно! Перья. Очень концептуальный у мышки вышел наряд, и такая она в нем куколка — глаз не отвести. — Машка, где ж ты прятала все это? — очерчиваю ее силуэт руками. — Да я танцами в юности занималась, вот остался костюм… — она смущенно опускает взгляд в пол. — Да я не о костюме! Ладно, Ромашкина, голову вверх и пошли веселиться! Когда мы заходим, нет, вплываем в банкетный зал, не так, чтобы на нас все смотрели, конечно, но пару свернутых голов я замечаю. Ведущий вечера радостно встречает нас, отвешивая, как я думаю, стандартный комплимент и информирует: бар и несколько комнат отдыха находятся на втором ярусе лофта. Столы с закусками, сцена и танцпол перед нами. — Занимайте место со своим отделом, дамы. Подсказать направление? — подмигивает он.