Пролетая уже в третий раз мимо огромной «ледяной глыбы» под названием Арена, Павел вдруг сбавил скорость и резко развернул аэромобиль в сторону спортивного комплекса. – Да! Вот, куда мне надо попасть! – воскликнул он. – Желаете посетить Арену? – Желаю. На ближайшие дни матчи запланированы? – Бои проходят на Арене практически круглосуточно. Вы можете попасть туда хоть прямо сейчас. – Прямо сейчас?! Погоди, какие ещё бои?.. – Гладиаторские бои. Приблизившись к сооружению, мужчина только теперь обнаружил, что окружающие его трёхмерные афиши и рекламные ролики вместо хоккеистов с клюшками демонстрируют мускулистых громил с топорами и палицами, обвешенных средневековой бронёй, покрытых с ног до головы разноцветными татуировками и уродливыми шрамами. На заднем фоне были изображены лежащие и стоящие на коленях поверженные противники, отрубленные головы, фонтаны крови и тысячи ликующих зрителей… – Блин… А раньше здесь хоккей был… – озадаченно пробормотал Павел. – После полной реконструкции, Арена поменяла свой профиль. Хоккейные матчи здесь больше не проводятся. – Хм… Интересно, как она теперь изнутри выглядит… Говоришь, могу зайти, когда захочу? – Да. Очередное сражение начинается прямо сейчас. Желаете приобрести билет? … Не прошло и пяти минут, как аэромобиль с седоволосым водителем покинул Арену, вылетев из квадратного окна в стене сооружения. Мужчина в очередной раз был крайне разочарован увиденным. – Ядрить-колотить! Чему все так радовались? – вопрошал он, хмурясь и недовольно покачивая головой. – Все кишки ему повыдёргивал… Тьфу! – Это называется фаталити харакири. Харакири – одно из наиболее сложных по исполнению фаталити. – Я думал, харакири делается самому себе. – Это устаревшее значения слова. – Не понимаю… Зачем вообще было его убивать?.. – продолжал возмущаться Павел. – Противник уже выпустил оружие и стоял на коленях… – Вероятность того, что проигравший этот бой гладиатор умрёт, не более пяти процентов. Скорее всего, уже завтра он будет участвовать в новых соревнованиях. – Чего?! Какое там завтра?! Ты разве не видела? Человеку брюхо вспороли! – Вы недооцениваете возможности современной медицины, Павел. – Не знаю, какие там у неё возможности, но… после такого не выживают, – ещё раз покачал головой мужчина. – Ладно… А что насчёт хоккея? Получается, он вышел из моды? – Нет, напротив. Хоккей сейчас переживает новый всплеск популярности, наряду с регби и русской лаптой. Хоккейные матчи проводятся в спортивно-концертном комплексе имени Виктора Блинова каждые несколько часов. – Каждые несколько часов? – с сомнением переспросил Павел. – Да. Прямо сейчас небольшой перерыв. Но уже через три с половиной минуты начнётся следующая игра. – Кто с кем? – Омский клуб Авангард встречает на своём льду команду из столицы Восточных Штатов Америки «Вашингтон Кэпиталз». – Тогда, куда я лечу?! Скорей покупай билеты! – как ужаленный выпалил мужчина. Он тут же развернул машину к центру города и надавил ногой на педаль ускорения. … Шёл первый период. Наш герой сидел на трибуне, среди облачённых в форму Авангарда болельщиков. На лице его застыло выражение крайнего недоумения. Причин для этого было много. Во-первых, очень странное поведение зрителей. Парни и девушки вели себя так, словно пришли в кинотеатр. Кто-то жевал попкорн, кто-то потягивал из трубочки сониколу, кто-то игрался в трёхмерные игры и даже не следил за ходом матча… Ни один фанат рядом с Павлом не визжал, не ругался, не скакал на месте, бешено размахивая плакатом. В то же время гул на трибунах стоял такой, будто кричали все присутствующие на матче триста тысяч человек, примерно на треть заполнившие помещение. Как пояснила Сигма, это был «саундтрек» спортивного комплекса, искусственно создающий атмосферу игры. Хоккейная площадка уменьшилась почти вдвое и теперь напоминала боксёрский ринг. При этом количество игроков увеличилось. Как, впрочем, и количество шайб, находящихся одновременно на поле. – Ядрить-колотить, где же свисток!? Судью на мыло! – недовольно проорал Павел, насчитав сразу три шайбы. – Без кипиша, дедон… Всё под контролем, – заверил сидящий справа молодой человек. – Как же под контролем? Шайба-то не одна! – Ну и что, что не одна? Их до пяти штук может быть. Иди учи правила. – До пяти штук? – опешил старик. – Это что ж за игра тогда будет?.. Игра, действительно, была совсем не такая, как полвека назад. То, что происходило на льду, больше напоминало пародию на хоккей. Хоккеисты постоянно врезались друг в друга, падали, дрались, не снимая краги, били соперников локтями, коленями, клюшками и даже коньками. Шайбы влетали в те и в другие ворота каждые несколько секунд. Травмированные спортсмены уползали с поля самостоятельно, не дожидаясь остановки игры. Даже несмотря на большую голограмму под сводами комплекса, дублирующую наиболее интересные моменты в замедленном времени, с многократным увеличением, Павел всё равно не понимал, что происходит. Ну а больше всего поражали фамилии хоккеистов. В каждой из команд присутствовали знаменитости прошлых лет: Кросби, Ягр, Малкин, Фёдоров, Гашек, Бурэ, Нэш… Александров Овечкиных и вовсе было двое. Один играл за Омск, второй – за Вашингтон. Причём оба выглядели как тот самый Овечкин, блиставший в НХЛ в начале двадцать первого века. Та же фигура, черты лица, отсутствующий зуб во рту… Даже номера на свитерах были одинаковые. – Сигма, у меня двоится в глазах, или Овечкиных двое? – спросил Павел у помощницы, расположившейся на свободном кресле слева от него. – Александров Овечкиных действительно двое, – ответила рыжеволосая. – Оба выступают под номером восемь. – Блин… И чем это объяснить? – Это клоны знаменитого хоккеиста. Сейчас в разных командах мира имеется 112 лицензированных копий Александра Овечкина. – Чертовщина какая-то… А настоящий Овечкин ещё жив? – Настоящий или, как сейчас принято называть, оригинальный Александр Овечкин жив, и он до сих пор остаётся одним из самых высокооплачиваемых и титулованных хоккеистов мира. Права на него принадлежат пекинскому клубу Триада – действующему чемпиону КХЛ… – Ядрить-колотить! Они и Харламова воскресили!! – ошеломлённо воскликнул мужчина, разглядев лицо игрока под номером 17. – Ладно хоть он за наших играет, а не за америко… Погоди, а что здесь делают актёры? Это же Роберт Де Ниро, я правильно понимаю? – Один из его клонов. Различные знаменитости и их копии используются в хоккее и других видах спорта для привлечения дополнительной аудитории. – А у нас Сергей Безруков и… Гоша Куценко?!.. Ха-ха! – Павел расхохотался. – Он тоже привлекает аудиторию? – Конечно. Гоша Куценко – один из самых популярных актёров двадцать первого века. – Когда это он стал самым популярным? – Особая популярность и любовь миллионов зрителей всего мира пришла к нему после выхода на экраны первого ремейка Матрицы в 1924-ом году. Тут на льду началась самая настоящая вакханалия. После столкновения Александров Овечкиных у ворот Авангарда хоккеисты устроили грандиозное побоище. Некоторые достали из карманов небольшие шарики и принялись кидаться ими друг в друга. Шарики взрывались, разлетаясь на множество разноцветных брызг, издавая громкие хлопающие звуки. Один из таких снарядов угодил прямо в голову вратаря. Оглушённый взрывом молодой клон Владислава Третьяка красиво обрушился на лёд. А спустя мгновение сразу три шайбы влетели в пустую рамку ворот. Полосатый чёрно-белый судья немедленно показал рукой вниз. – Гооол!!! – закричали тысячи виртуальных голосов, порождённых саундтреком спортивного комплекса. – С передачи… Умы Турман… и Сидни Кросби… шайбу забросил… Александр… Оооовечкин!!! – делая характерные паузы, объявил до боли знакомый женский голос. – Ураааа!!!! Гооол!!! – Ядрить-колотить! Короче, ничего я не понимаю в современном хоккее… Нафига он вообще нужен такой?.. Не в силах больше терпеть это безобразие, Павел поднялся на ноги и зашагал к выходу, по пути что-то недовольно бурча себе под нос. … Очередной приступ любопытства привёл нашего путешественника в «салон Добровольной Эвтаназии». Сразу за входной дверью располагался офис подобный тому, который он видел в Супермаркете Органов. Разве что желающих попасть к специалистам тут было вдвое больше. – Ого! Прямо как на рынке в базарный день, – охарактеризовал ситуацию Павел, остановившись посреди помещения. – Неужели всем этим людям жить надоело? – Только пятнадцать процентов посетителей салона собираются умереть здесь, – ответила Сигма. – А остальные? За немощных родственников хлопочут? – Нет. Остальные приходят понаблюдать за процессом умерщвления или поучаствовать в нём. – Не понял… – Салон Добровольной Эвтаназии рассчитан на людей с самыми разными наклонностями. – Хм… Странно… Хотя, конечно… после такого хоккея уже ничему удивляться не приходится… Павел какое-то время молча стоял на месте, почёсывая голову и с интересом разглядывая многочисленных клиентов заведения, пытаясь по лицам определить, кто из них пришёл сюда убивать, а кто умирать. Настроение у посетителей и в самом деле было очень разное. Одни выглядели крайне подавленными, измученными, обречёнными. Другие, напротив, вели себя чересчур энергично: улыбались, смеялись, без умолку болтали, отчего в зале было очень шумно. – То есть те, которые… сами себя того… Они согласны, чтобы за ними наблюдали? – немного ознакомившись с обстановкой, спросил седоволосый.