– Даю тебе слово, – сказал он грубо. Было что-то в его клятве, что я не могла истолковать, но он не дал мне возможности подумать об этом. Ноар отпустил мои ладони и без всякой спешки провел по моей руке вниз. Его кончики пальцев оставляли жгучий след на моей коже. Все это время он смотрел мне в глаза. Ноар продолжал гладить мои ребра, а затем достиг моей талии, бедра, а затем и внутренней стороны бедра. Все глубже и глубже я погружалась в его звездные глаза, в то время как Ноар вцепился в ткань моей ночной рубашки и вызывающе медленно потянул ее вверх. Я застонала и наклонилась к нему, потому что хотела снова утонуть в его поцелуе, но Ноар отклонился назад, вместо этого наслаждаясь видом моего желания. От разочарования я решила, что в игру можно играть и вдвоем. Поэтому упала обратно на песок и заменила его губы своими пальцами. Я покусывала и облизывала их, показывая ему, чего хотела и чего жаждала, пока Ноар не смог больше сдерживать свое возбуждение и не отказался от своей тактики. С хриплым рычанием он принялся меня целовать. Никогда раньше я не слышала более похотливого звука. Я закрыла глаза и позволила принцу Теней сделать то, чего он жаждал больше всего – завладеть мной целиком и полностью. Все мои чувства бодрствовали, в то время как я теряла рассудок. Мы принадлежали друг другу. Мы были едины, стали единым целым и никто не мог нас разлучить. Ночь восстания Дождь непрерывно хлестал по листьям деревьев и крыше павильона, создавая невероятно интимную и уютную атмосферу. Еще опьяненная сном, я прижималась к мягким простыням Ноара. Я бодрствовала всего несколько минут, но еще не чувствовала себя в состоянии отпустить чувство удовлетворения, наполнявшее каждую клеточку моего тела, хотя Ноара уже давно не было рядом со мной. Между тем я уже привыкла не просыпаться рядом с ним. С тех пор как мне стало ясно, что Ноар спит совсем недолго, я приняла это – особенно после моего вчерашнего опыта с ночным кошмаром с участием Хаоса. Если то, что Хаос снова и снова пытался проникнуть в головы тех, кого он уже однажды держал в своих когтях, было правдой, то меня не совсем не удивляло, что Ноар сократил свой сон до самого необходимого. Кроме того, в настоящий момент грехом было бы жаловаться, так как мне была предложена чрезвычайно привлекательная альтернатива: со своего места в постели я могла наблюдать, как Ноар заканчивает купание в озере и выходит из воды. Небрежно обвязав полотенце вокруг бедер, он убрал с лица мокрые волосы. Кожа на его играющих мышцах блестела в свете пещерного неба, напоминая мне о том, какой приятной она была на ощупь. Я прикусила нижнюю губу и с трудом смогла удержаться от того, чтобы не начать мурлыкать. Да, принц Теней знал о своей привлекательности и умел пользоваться этим, но понятия не имел о том, что наиболее привлекательным я его находила, когда он забывал обо всем этом. Я наслаждалась каждым его небрежным шагом, тем, как Ноар поднимался по ступенькам в павильон. Затем он исчез за несколькими тонкими занавесками только для того, чтобы через мгновение снова появиться с переполненным подносом. На нем стояли две стеклянные чашки с дымящейся молочной жидкостью. Он поставил все это рядом со мной и сел. – Выспалась? – Угу… – вздохнула я, прежде чем с ленивой улыбкой приподняться на локтях, чтобы взять себе одну из чашек. Под внимательным взглядом Ноара я отхлебнула немного и широко распахнула глаза. Насыщенный, горько-сладкий аромат заставил мои вкусовые рецепторы взорваться. Я уставилась на напиток. Выглядело это не так, но на вкус было похоже на то, от чего мне пришлось отказаться на слишком долгий промежуток времени. – Кофе? Ноар усмехнулся. – Не совсем, – признался он и взял свою чашку с подноса. – Это сумеречная вода. Она принимает тот вкус, который ты захочешь. Что-то такое существовало здесь?! Почему я узнала об этом только после вечности вынужденного воздержания от кофе? Блаженно вздохнув, я сделала еще один большой глоток, прежде чем вцепиться в свое сокровище, словно Голлум. Что было к большим удовольствием для Ноара, который казался чрезвычайно довольным собой. Потом до меня дошло. – Небо, дождь, кофе… – перечислила я. – Ты ведь вчера не просто из чистого любопытства спросил у меня про это, верно? – Виноват, признаюсь, – засмеялся он и выпил своей сумеречной воды. Интересно, какой на вкус она была у Ноара? – Однако твое желание иметь тут в свободном доступе энциклопедию поставило передо мной неразрешимую задачу, – продолжал он. – Если, конечно, ты не согласишься принять аналог. Неторопливо он встал и направился к каменной стене, к которой примыкал павильон. Там была деревянная раздвижная дверь. Ноар открыл ее и показал мне доступ к пещере, где на многочисленных полках лежали сотни книг. Боже мой, как в тот момент, когда я подумала, что его маленькое убежище не может быть более совершенным, он предоставил мне такой сюрприз! Вместе с кофе и простынями я выбралась из постели и побрела в частную библиотеку Ноара. Это была впечатляющая коллекция, о которой заботились с любовью. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но это не просто книги с картинками, – озорно проговорил Ноар. – И на самом деле я даже кое-что читал отсюда. – В самом деле? – я изобразила удивление, хотя мне было ясно, что он слегка преуменьшил. Готова была поспорить, что Ноар прочитал каждую книгу здесь. – А я уже подумала, что ты хочешь проверить теорию о том, что чтение – это сексуально, и выяснить, сработает ли это, если ты предоставишь мне библиотеку? Мой сарказм ничуть не беспокоил Ноара. – Ну и? – спросил он почти небрежно. – Тебе уже хочется затащить меня в постель? Я усмехнулась и небрежно ответила: – Не больше, чем обычно. – Это, разумеется, тоже было большим преуменьшением, причем начитанность Ноара играла во всем этом меньшую роль, чем его непрекращающиеся усилия заставить меня улыбнуться. – Тем не менее я сильно впечатлена тем, что ты знаешь, что такое Википедия. Я могла представить Ноара за разными занятиями, но не за тем, как он занимается серфингом в Интернете. Он весело сверкнул на меня глазами. – Значит, ты все еще считаешь меня пещерным человеком? – Ну да, – ухмыльнулась я, поглаживая кожаные переплеты книг. – В конце концов, ты все-таки затащил меня в свою пещеру, чтобы наброситься на меня там. Это очень многое говорит о тебе… Эхом до меня донесся его тихий смех. – Чтобы сохранить свою честь, я хотел бы напомнить тебе, что мое падение было очень хорошо встречено громкими возгласами. Я даже думаю, что такие высказывания, как «Еще!» и «Не останавливайся!» звучали очень часто. – Защищался он, как адвокат. Его серьезное изложение моих необузданных желаний залило мои щеки кровью. – К тому же, это не обычная пещера, – невозмутимо продолжал Ноар. – Здесь находится легендарное озеро всего Потерянного. Это тайный грот, который многие ищут и никогда не найдут. Как мне кажется, чрезвычайно подходящее место для жаркой ночи с Золотой наследницей. Я с недоумением вышла из глубины рядов полок и посмотрела на Ноара, приподняв брови. – Озеро всего Потерянного? Боже, у вас тут действительно склонность к образным названиям. – Название не столько драматичное, сколько описательное, – сказал он, отталкиваясь от каменной стены и весело покачав головой. – То, что потеряно в Кассардиме, остается потерянным. Я думал, ты это знаешь. – Он прошел обратно в спальню и добавил, прокричав через плечо: – Легенда гласит, что все потерянные вещи оказываются здесь. На дне этого озера. Теперь он пробудил во мне любопытство. Я схватила простыню и поспешно последовала за ним. – Неужели это правда? На самом деле я слышала об этом раньше, но всегда предполагала, что это была просто фраза, возникшая из-за того, что кассарды влюблялись только один раз в своей жизни. Ноар пожал плечами. – Как знать. Как бы глубоко я ни погружался, я никогда не достигал дна. О, это была довольно жуткая мысль. С подозрением я разглядывала озеро, поверхность которого рябила под дождем. Мы купались в нем, чтобы избавиться от песка, прежде чем перебраться в беседку. Теперь я уже не была так уверена, что когда-нибудь снова нырну туда. Вздох Ноара вернул мое внимание к нему. Он сел на кровать и серьезно посмотрел на меня. – Какой бы интересной я ни считал нашу экскурсию по загадочным явлениям Кассардима, – сказал он, указывая на матрас рядом с собой, – нам еще предстоит кое-что обсудить, прежде чем мы отправимся к Сухому морю. Теперь я тоже вздохнула. Мне бы очень хотелось немного растянуть наше беззаботное время здесь, внизу, но Ноар был прав. Наш разговор являлся одной из главных причин, по которым он привел меня сюда. – Хорошо, – сказала я и села к нему. – С чего начнем? С Лазара? Хаоса? Фидрина? Мо? Его рисунков? С моего отца? С Зимы? С осколков? Список казался длинным, и у него был широкий выбор. Однако Ноар снова удивил меня. – Все эти темы так или иначе связаны. И все они берут свое начало от ночи восстания. – Печальное выражение легло на черты его лица. – Что тебе об этом известно? – Эм, ну… только то, что все об этом рассказывают, – нерешительно ответила я. Неужели он был готов поговорить со мной об этом? Я не хотела, чтобы Ноар чувствовал, будто его принудили к этому. Что, если это затронет старые раны? С другой стороны, мне было бы гораздо легче справиться со своими сомнениями, если бы я знала, что он скрывал от меня – и на что намекал Лазар. Итак, я порылась в своей голове и начала резюмировать свои отрывочные знания: – Князья хотели свергнуть Катаира, потому что думали, что он заражен Хаосом. Была большая битва, в которой ты якобы в одиночку изгнал Хаос из Золотой горы. Многие погибли, и все думали, что не выжили даже императорская пара и их дочь. Затем князья хотели захватить власть, но потом пришел Фидрин и вернул трон с помощью армии Теней. Он обвинил князей – разумеется, всех, кроме твоего отца, – в мятеже и потребовал в заложники по одному княжескому ребенку. Ноар утвердительно кивнул и схватил меня за руку. – Это еще не вся история. С моих губ грозило вот-вот сорваться «Просто скажи», но я проглотила эти слова. Если Ноар уже приготовился открыться мне, то я не хотела огорчать его своим нетерпением или резкостью. Вместо этого я терпеливо ждала, пока Ноар наконец глубоко не вдохнул и не начал рассказывать. – Каждый император Кассардима носит свою корону в течение тысячелетия. Именно столько времени есть у соответствующего Золотого наследника или Золотой наследницы, чтобы родить собственных потомков. Только тогда он или она сможет взять власть над Золотой горой. Это я знала, поэтому храбро кивнула, потягивая свой фальшивый кофе и продолжая слушать его объяснения. – Эта традиция никогда не нарушалась, пока к власти не пришел Фидрин. Его сын Катаир много веков не мог иметь детей, и ходили слухи, что к этому всему именно Фидрин приложил свою руку, чтобы продлить собственное правление. Так случилось, что с первой женой Катаира во время беременности произошел несчастный случай. У второй жены Катаира было столько выкидышей, что она от горя лишила себя жизни. Третья жена вообще не могла забеременеть, и в какой-то момент Катаиру пришлось развестись с ней. – монотонно докладывал Ноар обо всех этих ужасных событиях. По яростному блеску его глаз было видно, как он сам относился к зверствам Фидрина, но здесь и сейчас Ноар был настолько эмоционально отстранен от этого, что звучал почти как диктор новостей. – Против Фидрина не было никаких доказательств, но все подозревали, что именно он был виноват во всем этом. Потом Катаир женился на твоей матери, принцессе Мойе, и все изменилось. Уже через несколько месяцев она забеременела, а потом родилась ты. – И Фидрин не помешал этому? – спросила я удивленно. Старый император не относился к числу людей, совершающих ошибки или меняющих свое мнение. – Я предполагаю, что он пытался, но в это время на поле боя выступил противник, на которого он, вероятно, не рассчитывал: Лазар. Будущий сенешаль Катаира разглядел махинации Фидрина и, вероятно, поместил принцессу Мойю под свою защиту. И вот, благодаря твоему рождению Катаир стал императором, Лазар – сенешалем, а Фидрин был вынужден отречься от престола. С открытым ртом я впитывала в себя всю новую информацию. Теперь меня уже ничто не удивляло: ни вражда между Фидрином и Лазаром, ни какие-либо обвинения в неверности моей матери. Ведь именно благодаря моему рождению Лазар стал одним из самых могущественных людей во всем Кассардиме. Меня не удивило бы, если бы его становление сенешалем являлось даже условием, исходя из которого, он согласился помогать. – Но Фидрин, конечно, не сдался, – продолжал Ноар. – Он знал, что если его сын окажется непригодным для правления, то он сможет вернуться на престол. Поэтому, находясь в изгнании, он тайно распространял улики, подделывал доказательства и свидетельства о том, что Катаир был заражен Хаосом. Князья попались на это и, ничего не подозревая, напали на Золотую гору. Это, в свою очередь, нарушило порядок настолько, что не потребовалось много, чтобы Хаос действительно смог вторгнуться прямо в центр Кассардима. О нет! Самоисполняющееся пророчество. Князья думали, что их ждет Хаос, и именно тем самым сами впустили его внутрь. Какой хитроумный план! Фидрин действительно был настоящим сукиным сыном. Ноар мрачно уставился на наши переплетенные руки. – Я хотел бы утверждать, что не знал, что задумал Фидрин, но это было бы ложью. Мой отец был его главным союзником. Только с его помощью Фидрин смог вернуть Золотую гору после того, как Хаос оказался побежден, а князья ослаблены. – С твоей армией… – прошептала я, потому что наконец-то начала понимать, какую роль он сыграл в этой истории. Ноар покачал головой. – Нет, тогда я был примерно твоего возраста. Я не был ни наследным принцем, ни полководцем – только сыном, который старался не навлекать на себя гнев отца. Тем не менее я помог им. Правда, тогда мы все не знали, что Фидрин был тем, кто был заражен Хаосом, но это не имеет никакого отношения к делу. Царство Теней, а значит и я, сделали возможным возвращение Фидрина. – Значит, это ложь, что ты боролся с Хаосом? – растерянно спросила я. Все рассказы, которые я до сих пор слышала о ночи восстания, сходились в том, что Ноар в одиночку спас целый Кассардим. – Нет, – ответил он как бы механически. – Наблюдение за тем, как сотни невинных кассардов пали жертвами Хаоса, заставило меня осознать свое заблуждение. Только было уже поздно… – Он закрыл глаза, как будто таким образом мог прогнать жестокие воспоминания. – Слишком поздно. Постепенно все обретало смысл. Лазар знал, что Ноар был замешан в преступлениях той ночи – а значит, и в моей судьбе. Без него я, возможно, никогда бы не оказалась в человеческом мире в качестве заложницы с промытыми мозгами. Как бы ужасно это ни звучало, я все же почувствовала, как у меня с сердца свалилась целая гора. – Амайя, я… – Ты совершил ошибку, – решительно прервала я его, – но ведь ты ее признал, а потом рисковал жизнью, чтобы все исправить. Ты сражался с Хаосом и спас многих кассардов. Я бы никогда не стала обвинять тебя в этом. Горькая улыбка промелькнула в уголках рта Ноара. – Это, конечно же, был не героизм, а эгоизм. Единственный способ вернуться на двор Теней после того, как я выступил против Фидрина и моего отца, был триумф, который никто не смог бы проигнорировать. Вот почему я боролся.