Изучать Зону всегда было опасной и неблагодарной затеей. Особенно когда ты молодой, (синоним — наивный) учёный-аспирант. Во все времена аспиранты представляли собой расходный материал. Особенно в таком влиятельном институте, как НИИТК[1]. Им поручали самую грязную работу, их отправляли в опасные и гиблые места без должной подготовки. Без двух минут доцентам платили копеечную зарплату, могли уволить по пустяковому поводу с формулировкой «неблагонадёжен». Через это проходили многие выпускники, которые доучились до конца, и рискнули принять нищету и унижения. В итоге большинство из них исчезали в большом, огромном мире за пределами НИИТКа — исследовательского института по изучению Техногенных катастроф, так и ничего не добившись. Оставались лишь стойкие и толстокожие фанатики, которые не боялись низких зарплат, тяжёлого труда и жёстких условий в агрессивной среде. И только единицы сумели закрепиться в вертикали родного вуза, обросли связями, грантами, кошерной властью. Как правило, не достойные, а наиболее предприимчивые и приспособленные студенты. Как и в любом учебном заведении, пышным цветом процветало кумовство и взяточничество. И это в научном исследовательском центре с иностранным капиталом и квалифицированными кадрами по изучению последствий Чернобыльской трагедии! Никто и не скрывал, что секретный институт стал площадкой для отмывания огромных сумм «серых» денег. И всё бы ничего, но бюрократический аппарат института по-настоящему препятствовал вести исследовательскую деятельность перпективным аспирантам. По этой причине в своё время уехал из страны в Европу Владимир Питюшин. Кушать хотелось всем, в том числе и подающему надежды перспективному химику. Но больше всего Питюшин мечтал развить свой потенциал на практике. Молодой специалист жаждал славы великого открывателя. С первого дня стажировки в НИИТК он познавал удивительный мир Чернобыльской Зоны. Юноша запоем читал труды первых исследователей закрытой территории Цукермана и Овального, изучал скрупулёзно образцы фауны и флоры, добытые сотрудниками института. Но не получилось. Его знания по неорганической химии оказались невостребованными. А попытка защитить кандидатскую диссертацию закончилась провалом. В итоге Питюшин разочаровался в заведении с громким названием «исследовательский институт». Он бросил учёбу, уехал в Европу, покорять новые горизонты. Собственно, заграницей и начались его мытарства, которые и привели того в Чернобыльскую Зону Отчуждения. И теперь он трудился в Красном лесу, выполняя типично рутинную работу обычного лаборанта, считай, будущего кандидата наук. Собирал образцы почв, расставлял метеорологические приборы, измерял давление, радиацию, составлял карту осадков и текущего состояния погоды. Затем эти данные классифицировались, систематизировались, на основании све́дений составлялись графики, диаграммы и прочая фигня. И потом полученные данные «выкидывались» в общую сеть, оповещая аборигенов о текущем состоянии небесной канцелярии, включая аномальные завихрения и Вспышки. Не бесплатно, за это им платили отдельно. Куда там до настоящего исследования! А когда-то в детстве он с упоением смотрел фильмы о Диком Западе, о пиратах, и документальные передачи о затерянных землях вроде Атлантиды. Мечтал стать маститым учёным, светилом мирового уровня! Вместо заслуженной славы, его ждала рутина и работодатель в виде «Tesla Corporation» — частной корпорации, что за повседневную банальщину платила хорошие деньги. Конечно, помимо неблагодарного рабства в «полях», Вова Питюшин выполнял кучу других обязанностей. В лаборатории, где находилась база компании, он проводил химический анализ сырья из Зоны. «Сырьём» работники лаборатории называли находки аборигенов, которые тащили к ним в научный комплекс. После проведённого скрупулёзного анализа артефактов самые ценные экземпляры отбирались и упаковывались. Раз в месяц прилетал вертолёт за грузом. Вот такая работа. Относительно безопасная, но всё же это было не совсем то, чего хотел Владимир. Эх, жизнь! Вова зло пнул воткнутый в рыхлую землю датчик измерения влажности от бессилия изменить что-либо в привычном уже укладе. Его думы прервал резкий порыв ветра, что швырнул в лицо клубы мелкого песка и листьев. Питюшин прикрыл глаза и отвернулся. В очередной раз учёный удивился прозорливости начальника охраны лаборатории, заставивший его надеть респиратор. Так бы наглотался всякого дерьма. По приезде придётся затем фильтр сменить, наверняка забился мусором. Вихревой столб пополз дальше по доли́не. Вова взглянул на часы. День близился к завершению. И тут на плечо кто-то положил руку. От неожиданности аспирант вздрогнул. Конечно, он знал, кто это. Кречет. Крутой спецназовец в прошлом, возглавлявший отряд охраны лаборатории. — Пит, пора заканчивать. Вижу, что сегодня будет трындец! — сказал хмурый Кречет, бывший «долговец», а ныне начальник безопасности «Tesla». Он по старой привычке называл Питюшина не по фамилии, а ёмким прозвищем. Несмотря на невысокий рост, безопасник выглядел внушительно из-за широких плеч и подогнанного по размерам защитного костюма «Панцирь М». Сверху торс венчал разгруз с гранатами, запасными магазинами и портативной рацией. Дополнял солидности Кречету новейший российский пулемёт РПК-400.[3] — Да тут без датчиков понятно, Кречет! Вон, смотри какие завихрения на востоке! — показал ветерану пальцем в небо Пит с планшетом в руках. — Вот-вот, и я тебе про это! Собирай манатки, док, пора в дорогу! А я сообщу ребятам, чтобы прислали конвой. — Окей, Кречет! И правда, в небесной канцелярии царила революция. Тучи громоздились друг на дружку, курчавые и кроваво-коричневые. Нечасто увидишь такое в вечно хмуром и тёмном небе. Приборы, включая и БПЛА выдавали максимумы по всем показателям. Подобные характеристики в этой местности, кажется, были двадцать пять лет назад. Тогда разразился жуткий ураган, что разнёс сотни крыш в деревнях и обесточил полдесятка посёлков. Сегодня их черёд. Правда, погодные условия в Зоне, особенно поближе к центру, разительно отличались от остальной части средней полосы Украины и Беларуси. Владимир Питюшин взял с металлического ящика пульт управления беспилотника и отдал команду на возвращение аппарата обратно. После чего принялся методично и споро сворачивать полевой лагерь. Мысли его снова вернулись к истокам работы на корпорацию. Подтянув европейские языки, Питюшин чисто случайно наткнулся на вакансию. «Tesla Corporation» набирала сотрудников для офисной работы на территории Украины. Высокая стабильная зарплата, премиальные, отличные бытовые условия. Как тут не согласиться! Поначалу Вова отказался от предложения тогда никому не известной компании, слишком непонятной казалась работа, но всё же польстился на неплохой гонорар в пять тысяч евро. Такие деньги не платили и европейцам. Молодой химик подозревал, что крутой оклад — это типичная обманка, и есть и другие подводные камни. То, с какой лёгкостью его взяли на работу, вызывало подозрение. Возможно его взяли на работу потому, что он являлся единственным русским из всех претендентов на должность химика. Без славянской ментальности находить общие контакты с местными аборигенами считалось плохой идеей для развития успешного бизнеса. Работа ему нравилась. Вначале он работал в просторном офисе на окраине Киева. Но спустя месяц после многочисленных тренингов за ними прилетел вертолёт, который отправился прямиков в ЧЗО. И не на окраину, а в наиболее опасную часть Зоны. Вскоре Питюшин оказался в Красном лесу и стал работать на компанию «Tesla Corporation». Там же он подписал контракт на три года со значительным увеличением зарплаты и кучу бумаг о конфиденциальности деятельности фирмы. Как это ни парадоксально звучало, поначалу неизвестная фирма сумела разбогатеть на научных открытиях, непосредственно связанных с Зоной Отчуждения. Начиналось все прозаично. Кто-то из стакеров обнаружил жидкость, что скапливалась в пологих доли́нах в областях с повышенным фоном. По консистенции она напоминала обычную воду с такими же характеристиками, слегка вязкую по природе, иссиня-прозрачного типа. Скажете, ну что здесь особенного! Пока эту же воду не проверили на физические качества. И представьте, найденная жидкость обладала удивительными свойствами, каких не наблюдалось нигде на Земле! Сперва находку не восприняли всерьёз, посчитав её малоперспективной. Запасы воды были ничтожны, а сталкеров всецело интересовали артефакты. Какой дебил полезет в гущу аномалий собирать росу? В само́й Зоне тогда ещё шла война между группировками за передел влияния. Однако о свойствах жидкости, получившей название «тяжёлая вода»,[4] напечатали в российском научно-популярном журнале. Вдобавок вышли скупые публикации в блогах. Знакомая ситуация, не так ли? Возможно, статья из журнала и вовсе исчезла с радаров информационного пространства, если бы научными изысканиями не заинтересовались представители иностранной компании с нескромными аппетитами. За сравнительно копеечную взятку в сотни тысяч долларов, «Tesla» арендовала у правительства Украины кусок земли в заражённой местности. Что сделала компания дальше? Она наняла нескольких бродяг, что с пробирками в руках исходили вдоль и поперёк Южную Помойку, набрали для исследований нужного материала для будущих экспериментов. Затем физики корпорации провели серию тестов по детальному изучению свойств «воды», организовали конференцию, куда пригласили военных специалистов, физиков-ядерщиков и бизнесменов, вкладывающих деньги в стартапы. За закрытыми дверями представители «Tesla» продемонстрировали истинные возможности субстанции. Результаты оказались шокирующими для всех присутствующих. «Тяжёлая вода» непосредственно из Зоны превосходила характеристики обычной «воды» почти в два раза из-за наличия в ней трёх атомов дейтерия. Результаты испытаний тут же засекретили военные, с компанией заключили миллионные контракты на разработку и поставку редчайшего образования в промышленные концерны, в том числе и космические, фонды предоставили кредиты для будущих исследований. Скромная компания за короткий промежуток времени стала корпорацией, объединив под своим крылом науку, технические достижения и военную отрасль. Пользуясь новыми привилегиями, корпорация разработала и собрала мини-лаборатории на каркасной основе для полевой деятельности в условиях, приближённых к боевым. Она активно занималась изобретением девайсов, что облегчали поиск и сбор сырья на подконтрольной территории. Попутно «Tesla» проводила различного рода опыты, ставшие весомым прикрытием для истинной цели корпорации с псевдонаучными мотивами, соблюдая прописанную в договорах и кодексах необходимую секретность. Косвенно или прямо, но «Tesla Corporation» стала заметным экономическим и политическим игроком на севере Украины. Более того, она совершила революцию в товарно-денежных отношениях на территории ЧЗО. Теперь аномальную «хрень» скупал непосредственно сам посредник, минуя барыг как архаичное звено и диктуя свои цены на конечный продукт. Продажа артефактов по-прежнему оставалась незаконной, но это не мешало многочисленным дилерам скупать их по бросовым ценам НАПРЯМУЮ в Зоне через исследовательские лаборатории и центры. В том числе и в филиалах «Tesla». Традиционная экономика Зоны рухнула быстрее, чем Берлинская стена. Но интересы корпорации лежали в иной плоскости, чем контроль рынка сбыта подарков Зоны. Наладив бизнес по сбору ценной «воды», компания столкнулась с другой проблемой. Не хватало должной безопасности. И если с мобильными лабораториями всё было на уровне — они хорошо охранялись — то сталкеров периодически брали в плен и истребляли местные бандиты. Потеря драгоценного сырья, оборудования и людей не могло не обеспокоить компанию. Чтобы защитить свои миллионные инвестиции, «Tesla» пошла на беспрецедентный шаг. Корпорация решила избавиться от отребья. Подкупом, огнём и мечом, а где и грамотным привлечением в ряды адекватных криминальных авторитетов, корпорация создала принципиально новую структуру или группировку, которая работала исключительно на неё. Таким образом, в Зоне появилась новая сила — «серые», которые стали контролировать сталкеров, приносящих доход компании, устранять конкурентов и решать все проблемы на пути корпорации. Получив доступ к вполне легальному бизнесу и связям, «серые» обеспечили гарантию безопасности для непосредственных добытчиков ценного сырья. Сталкеры, помимо «крыши», получили от корпорации бонусы в виде навороченных детекторов, сканеров аномалий и систем защиты, а кроме гонорара — заветные официальные корочки. Очень быстро «серые» превратились в закрытую организацию с ра́звитой иерархией, имеющей в рядах опытных боевиков-ветеранов, матерых следопытов и управленцев со связями по всему миру. Никакого разбоя и убийств, всё полулегально, а знаменитое — «деньги любят тишину» — идеально вписалось в условия нового бизнеса. Подытоживая вышесказанное, от появления «Tesla Corporation» выиграли многие. Даже научные работники, что работали на корпорацию. А Владимир Питюшин оказался в щекотливом положении. С одной стороны, он имел отличную зарплату и работу, мог заниматься исследованиями, с другой — репутация учёного была окончательно подмочена. Особенно в европейских странах, где корпорация снискала славу алчного и прожорливого монстра. Но профессиональный интерес к тайнам Чернобыля возобладал над чувством собственного достоинства в науке. Всё своё свободное время бывший лаборант посвятил ЧЗО. Он проводил замеры почв на химические соединения и радионуклиды, изучал фауну, брал пробы атмосферы и воды, общался с коллегами из Янтаря и НИИТК. Но больше всего Питюшина интересовал Север. Таинственный и мифический, он хранил в своём чреве тайны и загадки. Грязевое озеро, Могильник, Северные болота. Все эти территории находились недалеко от Припятского водохранилища и простирались вплоть за пределы Беларуси. Давным-давно они были проходимы, пока в один день Зона не закупорила их от взора любопытных, открыв ранее недоступную Припять и окрестности. О Севере благополучно забыли, и зря. Там, за туманом, жёлтым и тягучим, таилась Terra Incognita, овеянная ореолом таинственности и загадочности. Оставалось лишь догадываться, что скрыто в серой плотной дымке за рекой. Периодически оттуда доходили отголоски жизни, но всё это преподносилось рассказчиками в виде дезы и невероятных баек. На то существовали свои причины. Если с юга доступ на Север преграждали ядовитые туманы и болота, то со сторон белорусских границ «нордворлд» денно и нощно охранялся мощной и отлично оснащённой армией и непреодолимым бетонным забором. Химик Пит не сомневался, что рано или поздно грядёт день — и Север откроит завесу таинственности. А бедный Владимир воплотит, наконец, в жизнь детскую мечту. 2. Когда Питюшин вытаскивал из влажной земли компактные датчики, Кречет вызвал по «мотороле» подкрепление из трёх охранников из сопровождения на автомобильном «тигре». Выглядели они внушительной силой, несмотря на малочисленный отряд. — Комар, приём, это Кречет, доложите обстановку. В ответ послышались помехи, и спустя пару секунд — тихое «оп-ля» и шумное дыхание Комара на линии: — Задолбала эта связь… О, Кречет, всё путём. Пакуем тарантайку, зачехляемся. — Давай внимательно там. Сегодня будет адский день, так что поторопи кишки, мурло. — сказал беззлобно Кречет, рассматривая потемневшие тучи над головой. — Понял. — Давай без дураков, не вляпайся задом в «вихрь». Конец связи. Рация смолкла. Кречет вновь стал дядькой с каменным лицом, с мощным оружием в сильных лапищах. Пока Вова бегал от датчика к датчику, снимая показания, боец внимательно поглядывал за местностью, не делая ни одного лишнего движения. Чётко и профессионально. Порой Питюшина брала зависть, глядя, как работает Кречет и его банда. Он днями пропадал в логове ботанов, как окрестили лагерь охранники, а те обеспечивали им комфортное существование. Всё чинно, без суеты и потерь. А ведь практически все боевики поголовно имели криминальное прошлое и боевой опыт. Но об этом не принято упоминать, абы кого в ряды группировки не брали. А они элита «серых». Лучшие спецы без преувеличений. Всё-таки Красный лес определённо самая опасная территория. Малейшая промашка — и можно легко расстаться с жизнью. — Пит, долго ещё? — спросил у химика Кречет, нетерпеливо поглядывая на часы. — Ребята на подходе. — Да, почти! Питюшин вынул последний датчик, упаковал его в контейнер. В итоге получилось 7 ящичков, опечатанных и подписанных. Имущество «Tesla» на миллионы баксов. В одном из них находились образцы почвы. И как раз подлетел к островку безопасности миниатюрный БПЛА. С ним Пит решил не возиться, а просмотреть в лагере. — Кречет, а что ты знаешь о Севере? — неожиданно для себя спросил у ветерана Владимир. Кречет пожал плечами. — Да разное говорят. В основном трёп и домыслы. Сам знаешь, местные балаболы те ещё брехуны. — Ну так, а всё-таки? Кречет посмотрел на учёного, шутит ли он или всерьёз спрашивает, и, убедившись, что без доли юмора, начал говорить: — Если интересно, северные территории — гиблые места. Артефактов мало, мутантов много, и кто знает, привычные ли нам? Этого никто не знает. Кроме покойников. Что туда ходили и видели. Бывалые говорили — люди есть там, на севере, но их немного. Да и чудные они, вроде, того, — охранник покрутил пальцем у виска, — живут в заброшенных посёлках, охотятся, охраняют чего-то. Больше всех о Севере знал один бывалый… — Фанат, что ли? — перебил Кречета Владимир, разбирая летательный аппарат. — Он самый. Любил по пьяни ерунду людям втирать. Мол, много где бродил, всякое видал. И о Севере трепался, ужасами стращая, дескать, он даст фору Янтарному озеру по части загадок, что там всё другое: твари, неизученные арты, аномалии. — Думаешь, врал? — Доля правды в этом есть. С какой стати тогда «бульбаши» отгородились от Зоны тройным забором с напряжением, выставили усиленные блокпосты со злющими контрабасами, пригнали «бэтээры» и танки. Взяток не берут, подписки о невыезде, пятерные оклады у добровольцев. Неспроста, определённо Север им не нравится. Владимир хотел задать ещё один вопрос, но услышал рокот автомобиля. По пологим холмам, сминая чахлые, изъеденные радиацией кустики и худосочные деревца, полз 6 цилиндровый армейский автомобиль. Красавец «Газ» 233014 модели, в народе — «тигр». Бронированный, с защитой, что выдерживала прямое попадание «семёрки» в корпус, с подвижным вращающимся люком и 30-й мм пушкой АГС-30. С противоминной защитой днища и экипажа, новейшими сканерами определения аномальных зон и датчиками движениями. Настоящее чудо инженерной мысли и умельцев из Арзамаса. Машина ехала медленно. Водитель не пёр наобум, передвигаясь исключительно по заранее разведанному маршруту. По одной ему ведо́мой тропе Комар выписывал зигзаги и восьмёрки. Со стороны казалось, что человек за рулём лихачит, или банально не умеет водить. На самом деле ехал он так из-за аномалий. Наличие средства передвижения армейского типа не значило, что в нём безопасно. Наоборот, в случае ошибки водителя всему десанту грозила лютая смерть или тяжёлые травмы. Молодой химик с восхищением, а Кречет с толикой пренебрежения смотрели, как к ним подбирается поближе рукотворная мини-крепость. Наконец, «Тигр» с хищной мордой вырулил на полянку и замер у ограждения с электростатическим током — опять же, разработка «Tesla», рассчитанная на отпугивание мутантов. Пулемёт на кабине качнулся вправо-влево, задрал ствол вверх, а с машины спрыгнул детина в такой же экипировке, как и у Кречета. Только вместо солидного стрелкового пулемёта он держал в руках «Хеклер Кох 417».[4] Парень со штурмовой винтовкой картинно присел на одно колено, прицелился в несуществующего противника. Одновременно открылись двери автомобиля со стороны водителя и сзади выскочило ещё двое человек, что также заняли позиции с разных сторон. Серьёзные донельзя, они готовы были защищать временный лагерь и людей до последнего вздоха. Но так продолжалось недолго. Кречет, оценив постановочную сцену, сердито прикрикнул: — Так, блин, быстро заняли места, сволочи! Малыш, давай дуй к орудию, Комар и Скрим ко мне! Снайпер поднял руку, и проворно забрался на машину. Пулемёт вновь ожил. Удобно восседая на узком заводском кресле, оператор развернул орудие в сторону леса, с высоты прикрывая товарищей и сам эскорт. Его спутники, водитель Комар и с обветренным круглым лицом Скример с оружием за спиной побежали к боссу. Кречет тем временем разблокировал секцию на ограждении и впустил оболтусов внутрь. — Здорова, начальник! — поздоровались с главой отряда Скрим и Комар. Тот кивнул в ответ: — Скоро тут будет жарко. Снимайте оцеп, заносите ящики в кузов. И помогите Питу! Бе-гом! Его подчинённые мигом рванули выполнять работу. Первым делом они спешно затащили к машине научное барахло, после чего принялись загружать ограждение. Напоминало оно продолговатые террасные фонари, соединённые между собой проводами, а по своему воздействию — «контактную пару», что давала разряд только при нахождении в центре силового поля. Это был самый ответственный момент, ведь теперь люди могли полагаться лишь на свою внимательность и оружие, оставаясь без надёжной защиты от агрессивных обитателей Зоны. Как-никак, они находились в центре ЧЗО. Но к счастью, их подстраховывал Малыш, что контролировал на машине обстановку, да и Кречет представлял внушительную огневую мощь. Безопасность превыше всего, этот слоган корпорации выполнялся неукоснительно. В таких случаях Владимир Питюшин порой чувствовал себя неуютно. Пацаны суетились, обеспечивая грузу и в первую очередь ему безопасность. В случае заварухи они бы костьми легли на холме, в этом ботаник не сомневался. А Вова не маменькин сыночек, даже в армии отслужил срочку, в то время как другие косили. Напрасно он сжимал в руках компактный «Хеклер Кох», с которого доводилось стрелять раза два. Напади на него какая тварь — пропал бы. Вот ребята чётко знали своё дело. С другой стороны, у каждого своя работа. 3. — Пит, отчаливаем, — сказал Кречет, давая последние оказания. Питюшин забрался в автомобиль, присел на жёсткую скамейку позади водителя. Скример удобно расположился у двери, что была открыта, по соображениям техники безопасности, а Комар привычно плюхнулся за руль. Кречет запрыгнул в машину последним. Он занял место пассажира рядом с водителем. — Пристегните ремни, господа, щас нас немного потрясёт, — заметил шутливо Комар, криво улыбаясь. Кто, как не он, знал об опасностях, подстерегающих их в этом вечно жутком месте. Мотор заурчал веселее, когда Комар выжал сцепление и плавно нажал на газ. На экране дисплея перед ним ярко светился маршрут и GPS-иконка положения машины. На втором мониторе вспыхнула подобная карта местности с разноцветными пятнами — аномальными и радиационными очагами. Снизу считывал показания усовершенствованный счётчик Гейгера, выводя результаты в режиме онлайн. Там же на панели вовсю работал и портативный сканер аномалий 3 поколения «Перун-2», разработанный военными. Комар периодически поглядывал на ряд дисплеев, усиленно крутя баранку. Машина набирала обороты, перекатывалась через рытвины, поваленные деревья, сухостой. Через сто метров они вернулись, объехав препятствие в виде непреодолимой полосы из скопища «каруселей». Вова ощущал, с каким напряжением водитель рулил, огибая расставленные ловушки, и напряжённо вглядывался в лобовое стекло лидер охраны. Иногда они останавливались на месте. Из кунга выскакивали два бойца, что дополнительно шли обследовать подозрительный участок. В таком режиме с остановками они проехали километр. У Кречета запищала рация. — …Шшш… приём, это Дятел! В вашу сторону движется стая снорков. — Дятел, понял тебя прекрасно. Продолжай наблюдение. Рация смолкла. Командир тем временем давал новые указания подчинённым: — Скример, внимательно! Возможен огневой контакт! Малышевский! Снорки на подходе! Видите их? Малыш прокричал в ответ, что на горизонте чисто. — Пит, ты тоже не зевай, — Кречет ни о ком не забыл. Учёный за прошедший день покрылся испариной. Эти поездки давались ему с больши́м трудом, требовали большого напряжения умственных и физических усилий. — Командир, вижу беженцев! — подал голос крепыш на люке. — Двигаются наперерез движению! — Огонь не открывать! Комар, остановись! «Серый» послушно нажал на тормоз. Машина встала как вкопанная, гидравлика сработала, как швейцарские часы, точно и вовремя. Питюшин бросился к бойнице, пытаясь рассмотреть в иллюминатор тварей на четвереньках и с хоботами от противогазов.