— Да… нет… я служил офицером… — Назови второе имя твоего отца. — Д-джон. Чар… Чарли, держи себя в руках… — Когда-нибудь ел «киску» своей жены? — Нет! — Ты лжешь. Ты не знаешь, что это значит. Сам сказал. — Ты же мне объяснил. — Он дышал часто-часто. — Отпусти меня, Чарли, дай мне… — К какой ты принадлежишь церкви? — Методистской. — Поешь в хоре? — Нет. — Ходил в воскресную школу? — Да. — Первые два слова Библии? Пауза. — В начале. — Первая строчка двадцать третьего псалма? — Г… Господня — земля, и что наполняет ее. — И ты впервые ел «киску» жены в пятьдесят шестом году? — Да… нет… Чарли, отпусти меня… — Начальный курс боевой подготовки, какой год? — Пятьдесят шестой. — Раньше ты сказал пятьдесят седьмой! — вскричал я. — Соврал-таки! Теперь я всажу пулю кому-нибудь в голову! — Я сказал пятьдесят шестой, недоумок! — истеричный крик. — Что произошло с Ионой, Дон? — Его проглотил кит. — В Библии сказано, большая рыба. Ты это хотел сказать? — Да. Большая рыба. Конечно. — Видимо, он уже мог согласиться на все. — Кто построил ковчег? — Ной. — Где ты проходил начальный курс боевой подготовки? — В Форт-Беннинге. — Прозвучало увереннее, тут он подвоха не ждал. И я смог застать его врасплох. — Когда-нибудь вылизывал свою жену? — Нет. — Что? — Нет. — Какая последняя книга Библии, Дон? — «Откровения». — На самом деле «Откровение», в единственном числе. Я прав? — Прав, конечно, прав. — Кто ее написал? — Иоанн. — Второе имя твоего отца? — Джон.[14] — Когда-нибудь слышал откровения своего отца, Дон? И тут из горла Дона Грейса вырвался натужный, хриплый смешок. От этого смешка многим в классе стало не по себе. — Э… нет… Чарли… Не было такого. — Девичья фамилия твоей матери? — Гейвин. — Христос занесен в список мучеников? — Д-да… — У методиста не могло не быть сомнений. — Как он принял мученический конец? — На кресте. Его распяли. — О чем спросил Христос Бога на кресте? — «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» — Дон! — Да, Чарли. — Что ты только что сказал? — Я сказал: «Боже Мой, Боже Мой, для чего…» — Пауза. — О нет, Чарли. Это несправедливо! — Ты задал вопрос. — Ты задурил мне голову! — Ты только что убил человека, Дон. Жаль. — Нет! Я выстрелил в пол. Весь класс, словно загипнотизированный нашим диалогом, подпрыгнул. Несколько человек вскрикнули. Свин вновь потерял сознание и вывалился в проход, гулко стукнувшись головой об пол. Не знаю, передал ли аппарат внутренней связи этот звук наверх, да это и не имело особого значения. Мистер Грейс плакал. Рыдал как ребенок. — Превосходно. — Говорил я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Просто превосходно. Действительно, все шло как и хотелось. Я позволил ему порыдать с минуту. Копы двинулись к школе на звук выстрела, но Том Денвер, все еще ставящий на своего психоаналитика, удержал их. Меня это вполне устроило. А мистер Грейс все заливался слезами, маленький, беззащитный, беспомощный ребенок. Моими усилиями он оттрахал себя своим же собственным «инструментом». О таком иной раз можно прочитать в журнале «Пентхауз форум». Я сорвал с него маску заклинателя душ и превратил в человека. Но я не держал на него зла. Грешат только люди, а вот прощают — боги. В это я искренне верил. — Мистер Грейс? — позвал я его.