Я быстро натягиваю свою одежду, комкаю платье-моей-детской-мечты и вылетаю к кассе, где стоит Гуся. — Пошли отсюда, — шиплю я, закидывая утят обратно в корзину у выхода. — Подожди, — останавливает она меня ладонью. И только тут я замечаю, что она вся красная от злости и кидает гневные взгляды на девушку за прилавком. — Нам тут запрещают здесь впредь появляться! — С чего это? — За аморальное поведение! — сквозь зубы говорит девушка на кассе. Ну, как девушка, молодящаяся курочка-гриль за сорок. — То, что вы там творили… Мы этого не приемлем! Как не стыдно вообще, приходить в магазин для… для… ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Для чего? — не врубаюсь я. — Примерить одежду? — Я охрану здесь поставлю и камеры повешу! — задыхаясь от негодования, продолжает она. — Пошли, короче, — берет меня под руку Гуся. Мы поднимаемся по лестнице и толкаем тяжёлую дверь, чтобы оказаться на улице. — Что это было вообще? — Она думает, что мы того, — лыбится подруга. — Чего — того? — я снова туплю. — Ну, тискались там с тобой. — ЧЕГО? — Ага, прикинь. Говорит, идите со своей "партнершей", — Гуся изображает кавычки в воздухе. — В психушку лечиться. Кино западное, видимо, пересмотрела. — С чего она вообще это взяла! — возмущаюсь я. — Что за бред вообще! — Очевидно звуки, которые мы издавали, мало походили на примерку! — Гуся уже откровенно ржет. И невольно я сама прыскаю от смеха. — Офигеть, сходили за платьем. Опозорилась, еще и унизили… — Ладно, одолжу тебе мое парадно-выходное. Оно на все случаи жизни подходит. Идеальное вложение. Подруга берет меня под руку и тащит в сторону дома. В очередной раз у нее пиликает телефон. — Кто тебе там написывает? — Оксана. — Что? И почему ты мне раньше не сказала? — Ты была слишком увлечена Владом. Я не хотела спускать тебя на землю. Но его жена заметно активизировалась и шлёт мне смс-ки по пять раз на дню, контролируя каждый шаг. И пришлось немного сымпровизировать, чтоб она отстала. — Как? — чувствую, как колени начинают подгибаться. Я ведь почти забыла о ней, играя в настоящие отношения. — Я сказала, что мы с Владом встречаемся. А завтра я его, по идее, должна бросить. — Черт, черт, черт! Значит, у меня совсем не осталось времени? — Прости, Май, я оттягивала, как могла. Ты, кстати, деньги ей вернула? — Ага, перечислила в тот же день обратно, — мы притормаживаем возле спуска в метро, и я зябко ежусь, несмотря на жару. — Что ж, видимо поездка выйдет насыщеннее, чем я предполагала. Как же быть, Гусь? — Напиться?! — Тоже мне выход! — Тебе нужна перезагрузка. Отвлечься, выпить, повеселиться. Может, все расставится по местам само собой? — Ага, как же, — скептично замечаю я. — Сегодня Пашка на днюху свою приглашал. Пойдем? — У меня заказ вечером. — Так у него тоже. А после можно состыковаться. — Ага. Наверное. Я, конечно, соглашаюсь, но огромное грызущее чувство внутри четко говорит: ни фига ты сегодня не повеселишься, Май. Будешь весь вечер втыкать в одну точку, думая, как рассказать все Владу. И чтоб этим разговором все и не кончилось. И какая же я трусиха, что не сделала этого раньше! Глава 35. Ирландские традиции Майя — Давай! Давай! Давай! — скандирует толпа, собравшаяся возле нашего столика. Краем сознания я понимаю, что творю какую-то несусветную дичь, но почему-то, мне кажется это очень забавным. Итак, я завожу руки за спину, прощупываю застежку сквозь ткань майки и вынимаю крючок из петельки. Один, второй. В груди становится свободно. Снимаю лямки с плеч и одним резким движением вытягиваю лиловый бюстгальтер из-под майки. Завывания толпы становятся громче. Я раскачиваю бесполезный предмет гардероба в руке, прицеливаясь. Стол под ногами опасно кренится, но я сохраняю баланс и закидываю лифчик к остальным трофеям в баре. Миссия выполнена. Толпа ликует. Я — богиня! Кто мог подумать, что ещё два часа назад я была готова остаться дома и пропустить лучшую в своей жизни вечеринку! — Я никуда не пойду, — ныряю под одеяло, закутываюсь по самые уши и демонстративно включаю телек. — Май, ну ты чего, я собралась уже, сижу, тебя жду. И Пашка мне написывает весь вечер. Гуся присаживается на край дивана, скрещивая свои длиннющие ноги в обтягивающих джинсах и демонстрируя боевую раскраску. — Я устала. — Ты хандришь! — И это тоже. Дай пострадать, а? Я в шаге от моральной экзекуции. Надо настроиться. — Не, так не пойдет. Вставай, давай, — она тянет одеяло, но я не поддаюсь. Вцепилась в него, как ДиКаприо в плот с Кейт Уинслет. Надеясь, что спасусь. — Тогда никакого платья! — угрожает мне эта страшная женщина. — Шантажистка! — Не хочешь ради себя выбраться из дома, сделай это ради меня! Мне осточертело тут в четырех стенах страдать. Я высовываю нос из-под укрытия и заглядываю в глаза подруге. Вот я дура, конечно. За всей этой жалостью к себе совершенно не обратила внимание на ее состояние. Не отпускает ее мерзавец Стас, прошедший бульдозером по ее семье. Тянет на дно, как камень на шее, еще немного и Гуся окончательно задохнется. Уже который год вся эта клоунада длится: то тебя люблю, то сестру твою. Вот, теперь до свадьбы дошло. Только белое платье и роль счастливицы, почему-то, досталась не ей. И это к лучшему, конечно. Но это только со стороны очевидно. А каково главному действующему лицу в этой истории? Уж явно не весело. — Хорошо, — откидываю душное одеяло. — Пойдем. Но краситься я не буду! — Да можешь даже не одеваться, — расплывается она в победной улыбке. — Ну уж нет, такого удовольствия я Морозову не доставлю. Он хоть проставляется? Или нынче по модному сценарию: вместо подарков каждый платит за себя? — У бомжующих аниматоров? — Ну да, о чем я, собственно. Плетусь к шкафу, одним отработанным движением руки достаю с нижней полки джинсы-бойфренды, а со средней короткий топ с Микки Маусом. Любимый. Не собираюсь даже наряжаться. Любому секси-платью я предпочту комфорт. Тем более, я теперь в отношениях. Наверное.