— Мне кажется, еще слишком рано… — пытаюсь хоть как-то выкрутиться. — А по-моему, самое время, — шепчет он, положив пальцы на молнию костюма и медленно опуская язычок вниз. Поцелуй достается моей шее, затем ключице и я тоненько пищу от удовольствия. — Да нет же, я о твоих родителях, — слабо сопротивляюсь. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Я смогу тебя переубедить, — красная ткань спадает с плеч, жёсткие пальцы проходятся по оголенной спине, вызывая электрические разряды по всему телу. — Черт, твой костюм стал катализатором таких фантазий! Поцелуй. И ещё один и ещё. — Ммм, — несвязно мычу, теряя суть нашего разговора. Я ведь хотела ему все рассказать. Мозг, прошу тебя, останься и поборись. Не дай телу взять верх! Но, очевидно, уже поздно. Моя спина касается мягкого покрытия ковролина, звенит пряжка ремня, горячие пальцы проходятся по моей коже и все, что крутится у меня в голове: боже, я люблю его. Глава 34. Таких не берут в финансисты Майя — Итак, в воскресенье выезжаем с самого утра, часов в девять, — пальцы Влада сжимают рычаг переключения скорости, а я думаю лишь о том, как он вытаскивал меня из костюма какой-то час назад. По телу пробегают мурашки, покрывая кожу пупырышками. Чертовски приятное ощущение. — Зачем так рано? — кажется, я уже смирилась с этой мыслью или напротив, мне до сих пор не верится, что он возьмёт меня с собой. — Раньше приедем — раньше вернёмся. — Это как? — Праздник будет дома. Соберется толпа неадекватных родственников, большой стол в саду. Мои родители старой закалки. Никаких ресторанов и пафосных нарядов. Все по-семейному. Так что чем раньше приедем, тем раньше удастся выбраться оттуда. Можем вообще заглянуть на полчасика, подарить подарок и, сославшись на срочные дела, уехать. — Это… как-то некрасиво. — Да, наверное. Но это ты ещё с ними не знакома. Продержаться в обществе этого сборища целый день — под силу только закаленному человеку. Влад постукивает пальцами по рулю, задумчиво вглядываясь в поток машин перед нами. — Все так говорят о своих родителях! — смеюсь я. — Мои вообще бухгалтеры! За семейным столом они говорят только о не сошедшемся дебете с кредитом. И то, что я знаю такие страшные слова живое тому подтверждение! — Никогда бы не подумал, что твои родители бухгалтеры, — улыбается Влад. — Как же ты выросла у них такая креативная? — Думаю, мой отец, между прочим, потомственный финансист, до сих рефлексит на эту тему! — А мама? — Мама во все-е-ем его поддерживает, — тяну я для красочности. — Они чуть в обморок не упали, когда я сказала, что буду в театральное поступать. — В театральное? — брови Влада взлетают вверх, и он кидает на меня быстрый взгляд, отрываясь от дороги. — Ага. Они-то уже присмотрели мне место в нашем Тверском финансовом. Они упорно старались не замечать, что алгебра, которая нужна для поступления, и я — не созданы друг для друга. И вообще, цифры — это не мое. Все старшие классы мозги мне прочищали: ты подумай, кем ты будешь после окончания университета, это же не профессия, а если ты не поступишь, а если то, се… Нужен запасной план! Короче, правы оказались. Не поступила. Пришлось использовать запасной план. Профессия отстой. Я так никем и не стала. Наверное, поэтому я так редко езжу домой, чтоб не видеть их разочарованные во мне взгляды. — А у нас больше общего, чем ты думаешь, — усмехается мужчина, кладя ладонь мне на колено и не сильно его сжимая. — Моя родня тоже не была в восторге от выбранного мной пути. — Да ладно! Никогда не поверю. Успешный нотариус — звучит, как мечта моих родителей. — Но не моих. Ты сама всё поймёшь, когда приедем. Не буду портить тебе сюрприз, — он странно усмехается и сворачивает в наш двор. Машина останавливается возле облезлого подъезда ненавистной мне пятиэтажки. Влад глушит мотор и разворачивается ко мне. — Ты заинтригована? — спрашивает он, кидая взгляд на палец, который я грызу. Черт. Никогда не избавлюсь от этой дурацкой привычки. — Скорее нервничаю. Я не слишком-то нравлюсь родителям обычно. Да и… — Рано? — Хорошо, что ты сам это произнес. Ведь рано, да? — заглядываю ему в глаза, ища там ответы. — Это ни к чему не обязывает ни тебя, ни меня. Считай, что ты — моральная поддержка. Я тоже белая ворона среди своих родных, и кто-то вроде тебя может сгладить это ощущение. Так что считай, что ты едешь со мной, как моральная поддержка. Дружеское плечо. — Дружеское? — приходит очередь моих бровей скептически выгнуться. — Ну, отчасти, — щелкает меня по носу. — Но отчасти — и часть это большая — мне просто не справиться там без одной шипучей девчонки. Я замираю от этих слов. Они такие… вроде, ничего особенного не сказал, а как многообещающе звучит. Я киваю, безмолвно соглашаясь на все его аргументы. Конечно, я поеду. Когда мужчина зовет к родителям — надо ехать. Это один из тех шагов, что делает любая парочка, строящая отношения. И пускай наши шаги какие-то чересчур уж километровые, я уже поняла: я согласна на все с этим мужчиной. — Сегодня приедешь после работы? — спрашивает Влад, снова захватывая мою ладонь в свой плен. Мягко поглаживает чувствительную кожу большим пальцем, вызывая стройный ряд мурашек по коже. — Я итак у тебя каждый вечер. Сегодня дома переночую, завтра с утра опять "утренник". А с тобой я точно не высплюсь, — понижаю голос до хриплого шепота. Это все предательские голосовые связки сговариваются с бабочками в животе и своевольничают. — Не выспишься, — коварно улыбается Медведь. Наклоняется и мягко целует меня в уголок рта, царапая колючей щетиной. — Тогда до завтра? Или теперь встретимся только в воскресенье? — низко говорит он, вновь вызывая дурацкий бадабум внизу живота. — Посмотрим, — пожимаю плечами и берусь за ручку двери. — Я напишу тебе. — Я буду ждать, — летит мне в спину. Я аккуратно вылезаю из машины и столь же аккуратно закрываю дверцу. Не хлопая сильно, как и учил меня Влад. Он улыбается, видя, как я стараюсь, заводит машину и выруливает со двора. Гуся встречает меня в бигудях. Снова. — Ты будешь похожа на пуделя, — с порога заявляю я. — За что ты так меня ненавидишь? — прищуривается она. — Я пытаюсь спасти положение! — Кудрями? — Сделаю влажную укладку! — Ну, удачи, — снимаю кеды и прохожу на кухню. — А пожрать чего-нибудь есть? — А Влад тебя не накормил? — выгибает она бровь, прислонившись к косяку. — Не сегодня, — улыбаюсь я. — Хорош тут светить своей довольной физиономией. Пожалей подругу с затяжным простоем. — Прости, Гуся. Я постараюсь держать свое довольное лицо подальше от твоего недолюбленного. — Что, сегодня опять у него ночевать останешься? — Мне кажется или я слышу радостные нотки в твоём голосе? — Я просто очень рада за тебя! — И? — складываю руки на груди, ожидая продолжения. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — И… рада спать на нормальном диване, а не здесь, — кивает на жёсткую кухонную кушетку. — Аха, так и знала, что ты имеешь свои корыстные цели!