Хватка на моём плече усилилась, промораживая мне руку прямо сквозь одежду. Я зашипела сквозь зубы и с опаской покосилась на безликую фигуру рядом. – Такая уверенность в себе, разумеется, похвальна, – исполненным глубокой иронии голосом сообщил Маршалл, с праздным видом рассматривая свои ногти. – Но я не совсем понял, на что именно ты рассчитываешь. Джеймс? Вчера ты любезно сдался Алисии и взял на себя всю вину, а затем сбежал. Теперь Рыцари ищут тебя с утроенной силой, а ты ещё попытаешься напасть на члена Совета? – Учитывая всё, что я только что слышал, тебе это будет только на руку, – всё так же непринуждённо заметил Джеймс. Алан скрестил руки на груди и больше не делал вид, будто новый поворот развития событий его нисколько не интересует. – Хорошо, и что будет, если Искательницу ты не получишь? Она, знаешь ли, мне самому нужна. – На твоего миньона сейчас нацелено смертельное проклятие, которое я завершу, если вы не отпустите девушку, – сообщил Джеймс, и удерживавший меня колдун непроизвольно завертел головой по сторонам. Потом, кажется, он что-то заметил в воздухе, потому что кивнул дожидавшемуся его реакции Маршаллу. Моего плеча он не отпустил, но теперь пристально буравил взглядом какую-то невидимую точку под потолком. – До третьего жертвоприношения осталось всего несколько дней. Ты сможешь найти за это время нового колдуна? Есть, конечно, Валери, но ты сам прекрасно знаешь, что она подобным никогда не занималась. Успеешь её обучить за оставшееся время? Несколько невероятно долгих секунд Маршалл хранил молчание. Я затаила дыхание, и в тот же момент он перевёл взгляд на меня, а потом покачал головой и усмехнулся каким-то своим мыслям. – Отпусти её, – распорядился он, и чужая рука мгновенно исчезла с моего плеча. Джеймс кивнул мне, и я быстро встала рядом с ним, стараясь держать в поле зрения одновременно и Алана, и его помощника. – Я бы на твоём месте, Джеймс, не тратил время, а искал способ разблокировать магический фон в Оствике, если ты до сих пор печёшься о своей жене, – негромко предупредил Алан. – Я ведь всё равно убью её, если понадобится. – Благодарю за предупреждение, – тёмный маг потянул меня на выход, и я послушно поспешила за ним. Через дом мы прошли почти бегом, а на первом этаже, недалеко от лестницы, я заметила бесчувственного дворецкого. Мы выскочили на улицу, и я увидела перед домом знакомый тёмный «BMW», припаркованный рядом с моим «Гольфом». Джеймс без слов указал мне на свою машину, и я без споров села. В голове пролетела грустная мысль, что «Гольф» так и придётся бросить, но собственная жизнь была намного важнее. Джеймс сел на водительское место, и мы с такой скоростью вылетели на дорогу и помчались по улице, что меня слегка вжало в спинку кресла. – Идиотка! – рявкнул он, едва мы отъехали от дома. – За каким чёртом ты туда полезла? Совсем рехнулась? Думать совсем разучилась? Ты что, искренне верила, что после подобных обвинений он тебя просто отпустит?! Ты же вроде никогда не была дурой! Я изумлённо вытаращилась на него и даже слегка отодвинулась в сторону, словно этот эмоциональный взрыв мог задеть меня вполне материально. Нет, в кабинете Алана мне было понятно, что демонстрируемые нахальство и самоуверенность были деланными, но я подозревала, что за ними кроется лишь равнодушие. Возможно, ещё желание наконец-то закончить эту историю, которая и так затянулась на лишних сто тридцать лет. Но вот того, что Джеймс от переизбытка чувств внезапно потеряет над собой контроль и просто начнёт орать, – такого я не ожидала. – Он был готов убить Майкла и Розмари, несмотря на многолетнюю дружбу! Он убил Карпентера, просто чтобы проучить твоего Патрика! Он отдал тебя Рыцарям, чтобы Алисия вывернула твой разум наизнанку! На что ты рассчитывала, отправляясь к нему? На тёплый приём и душевный разговор за чаем?! – А тебе-то что с того?! – взбеленилась уже и я, чувствуя себя полной дурой. Сейчас я уже сама не понимала, каким местом думала, когда ехала к Алану, и прекрасно видела, что меня только что, по сути, спасли от неминуемой смерти. От злости на саму себя, на то, что я оказалась права в своих подозрениях против Алана, я рассердилась ещё больше, и эти же обвинения в исполнении постороннего человека только подогрели мою злость. – Убил бы и убил, какая тебе разница? Ты сам сказал, что моя судьба тебя больше не волнует, так с чего тебе вообще беспокоиться? Тебе от этого было бы только проще – не пришлось бы самому марать руки! Ты же не просто так потащил меня после конференции Искателей в Оствик, правда?! На пару секунд в машине воцарилась звенящая тишина. Джеймс следил за дорогой, и я видела его лицо только в профиль, но заметила, как он стиснул зубы, и как побелели пальцы, сжимавшие руль. – Глупая самоуверенная девчонка, – прошипел он. – Что бы ты вообще понимала! – Неужели? – я подпёрла голову рукой, поставив локоть на переднюю панель, и с язвительной усмешкой посмотрела на Джеймса. Теперь к испытываемой мной злости добавилась и горечь предательства. – Тогда кому я обязана тем, что Алан собрался перерезать мне горло, чтобы вернуть магический фон?! Наверное, это как-то само собой получилось?! Просвети меня, если я чего-то не понимаю! Он шумно выдохнул. Я буквально собственными глазами видела, как он берёт себя в руки и пытается вернуть самообладание. Кстати, мне бы это тоже не помешало – мелькнула посторонняя мысль. – Это… другое, – наконец более спокойно произнёс он, взвешивая каждое слово. – Признаю, что использовал тебя в своих целях без твоего ведома, но опасность тебе не грозила. – Да что ты? – мой голос так и сочился ядом. – У меня нет доказательств, чтобы это подтвердить. Ты имеешь полное право мне не верить. Но сейчас, хочешь ты этого или нет, нам придётся действовать вместе, – я отвернулась к окну, всё ещё злясь, хотя умом понимала, что он прав. – Во-первых, Алану теперь известно, что ты и есть Элиза. Соответственно, он теперь ещё лучше понимает твой характер, мотивы, и с ещё большей точностью сможет предугадать твои действия. Во-вторых – спорю на что угодно, что Алан не замедлит сообщить Рыцарям, что мы с тобой в сговоре и этим вечерам совершили нападение на него и его дворецкого. Алисия объявит тебя моей сообщницей, и всё вернётся на круги своя. За тем лишь исключением, что твоя собственная жизнь не стоит больше и ломаного гроша. Я молчала. Злость постепенно отступала, и на меня начинало снисходить осознание того, во что я влипла. – И что теперь делать? – задала я глупейший вопрос. – Понятия не имею, – с какой-то злой любезностью отозвался он. – Вообще-то, учитывая, как ты сама полезла в петлю и даже узел затянула потуже, чтобы уж наверняка не выбраться, я мог бы ожидать, что у тебя всё же был какой-то план действий, о котором мы, простые смертные, не догадывались! О чём ты вообще думала?! – по интонации было понятно, что он снова начал заводиться. Откинувшись на спинку кресла, я вздохнула. На ум пришло сравнение с воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух. – Я теперь сама не знаю, – голос звучал устало и отрешённо. – Я так и не смогла до конца поверить, что это всё затеял Алан. Возможно, отчасти я надеялась, что он развеет мои опасения, успокоит или даже поднимет на смех – я бы согласилась на всё, лишь бы злодеем действительно оказался только Чарльз. Возможно, я верила, что это всё тот же Алан и, следовательно, его можно переубедить… Уговорить отказаться от этого жуткого замысла. Ведь он всегда был самым благородным из нас и старался поступать справедливо! Ведь это он всегда убеждал нас, что ты не совершаешь жертвоприношения! А тогда, в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, когда Чарльз захотел после допроса в ковене промыть мне мозги, именно вы с Аланом заступились за меня! Он всегда старался поддержать меня, чтобы я чувствовала себя комфортно в вашем обществе – неважно, была ли я лишь актрисой, попавшей в высший свет Лондона, или Искательницей, оказавшейся в ковене! И что же, всё это было лишь… притворством?! Частью тщательно спланированной игры? Как в театральном подвале, куда мы вчетвером спустились, чтобы поискать улики, и Алан по очереди оглушил сперва Майкла, а потом и нас с тобой, и помог Гроверу скрыться? – я прикрыла глаза. – Я не могу в это поверить. Точнее, уже поверила, но в голове просто не укладывается. Приоткрыв один глаз, я успела перехватить взгляд Джеймса, направленный на меня, а потом он снова начал следить за дорогой. У мага было очень серьёзное, даже слегка расстроенное лицо. – Я тоже не сразу поверил, – вдруг сказал он. – Решил, что ты ошиблась. – Что?.. – я отвлеклась от собственных переживаний и нахмурилась. – Откуда ты вообще там взялся? Зачем приехал к Алану? Вместо ответа он полез левой рукой в карман куртки – я успела заметить знакомое старинное массивное кольцо, которое я когда-то носила в качестве защитного амулета – и достал оттуда сложенный вдвое листок, который без слов протянул мне. Развернув бумажку, я обнаружила собственные каракули – перечисленные по пунктам основные события последних месяцев и список действующих в них лиц. Все имена были зачёркнуты, кроме имени Алана. – Откуда ты это взял?! – я совершенно отчётливо помнила, что оставляла этот листок в своей комнате. – С твоего письменного стола. – Отлично, – с логикой тут действительно не поспоришь. – А как ты очутился возле моего письменного стола?.. – Я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Трубку ты не брала, но я решил попробовать застать тебя дома. Там была только твоя сестра, которая моему приходу совсем не обрадовалась. Она сказала, что не знает, куда ты уехала, – и действительно, именно Тее о поездке к Алану я решила не говорить, предупредив только друзей, Майкла и Розмари. – Тогда я убедил её пустить меня в твою комнату, чтобы проверить, нет ли там следов того, что ты додумалась до чего-то нового. Чутьё меня не обмануло. Всё бы ничего, но мне здорово не понравилось слово «убедил»… – Ты угрожал моей сестре?! – Совсем немного, – и не подумал отрицать он, но, взглянув на моё лицо, поспешил уточнить: – Да я бы её пальцем не тронул, клянусь! И так было быстрее, чем пытаться что-то доказать! – Верю, – хмуро проворчала я, не зная толком, кому я это говорю – Джеймсу-тёмному магу или собственному мужу, который остался в девятнадцатом веке. – Ладно. – Прочитав написанное, я наконец-то всё понял. У меня словно пелена с глаз упала, – продолжил он. – Вдобавок я почему-то сразу подумал, что ты отправилась именно к Алану, чтобы попытаться восстановить справедливость. Лично для меня было очевидно, что человек, задумавший уничтожить целую ветвь колдунов, не остановится перед ещё одной лишней жертвой. Последние слова заметно сочились ядом, но я не отреагировала на колкость. – Как ты вообще поняла, что Алан задумал уничтожить Винсента и всех его подчинённых? – помолчав, спросил он. – Об этом ты не писала. – Совершенно случайно. Я ведь переводила книгу заклинаний Гровера, которую Майкл и Розмари не сожгли, а сохранили и спрятали, – у Джеймса в ответ на это заявление расширились глаза, и он ругнулся себе под нос. – И там была пентаграмма для последнего ритуала – того самого, который Алан должен провести в Оствике. Я уже видела её однажды. Когда в тысяча восемьсот восемьдесят пятом Гровер захватил нас с Анабелл, она нарисовала эту же пентаграмму, только небольшую, и убила крысу, чтобы очистить от них весь подвал. И меня как озарило – ведь и в наших ритуалах убивали только Путешественников, и последней жертвой должен стать Путешественник. Вот я и поняла, что наш противник хочет избавиться от них всех одним ударом. – Но разве можно таким ритуалом убить всех Путешественников на планете? – озадаченно спросил Джеймс, спрашивая, скорее, сам себя. – То есть я понимаю, он убил тех десять человек, чтобы сконцентрировать больше энергии, чтобы заклятие получилось мощнее, но… – Знаешь, – вдруг задумчиво сказала я, вспоминая ещё один важный эпизод. – Когда Винсент вселился в Мартина, он упоминал, что Путешественники обеспокоены, и что за последнее время огромное их количество стеклось в Лондон. Выходит, именно на это и рассчитывал Алан? И ему удастся убить их всех, если они будут в непосредственной близости от Лондона и, соответственно, Оствика?.. Мы с Джеймсом переглянулись. – Полагаю, ты права, – наконец признал он. Какое-то время мы ехали молча. За окном неторопливо сменялись городские улицы, и я очень отдалённо представляла, где мы находились. – Зачем ты сдался вчера Рыцарям? – вдруг спросила я. – Что за безумный план ты хотел осуществить? Он пожал плечами, а на лице вдруг отразилась неуверенность. – Сейчас это уже не важно. Но я ценю то, что ты участвовала в моём спасении. К счастью, он никак не стал комментировать моё временное перемирие с Валери, что было очень кстати, поскольку иначе ситуация могла принять очень неловкий оборот. Необходимо было сменить тему, причём немедленно. К счастью, животрепещущих проблем у нас сегодня было хоть отбавляй. – Как собираешься действовать дальше? – спросила я, прекрасно понимая, что если он сейчас высадит меня у моего дома, мне будет впору только пойти и утопиться в Темзе. Тут уже одно из двух – меня или убьёт Алан, или схватят Рыцари и уже наверняка используют ментальный допрос. Алан теперь точно обвинит нас с Джеймсом во всех смертных грехах. Алисия и Чарльз будут счастливы. – Мы с тобой теперь будем думать, как остановить Алана, – сообщил он, и я не сдержала облегчённого вздоха. От Джеймса это тоже не укрылось, и в следующих словах он не сдержал раздражения. – А ты уже решила, что я сдам тебя Рыцарям или просто брошу? – Ты сам говорил, что я совсем не знаю, кто ты теперь, – осторожно заметила я. – Мне неизвестно, чего от тебя ждать. Мне показалось, что после моего замечания раздражение усилилось ещё больше, и он уже собирался что-то возразить, но в последний момент передумал. – Нам надо будет решить, как действовать. Теперь мы с тобой остались вдвоём, – наконец сказал он подчёркнуто-нейтральным тоном. От этого «остались вдвоём» я взволнованно вздрогнула, но тут же сообразила, что он имел в виду совсем другое, да и тон Джеймса никак не соответствовал хоть сколько-нибудь романтическому настрою. – Розмари, Майкла, твою сестру, Искателей подключать нельзя. Алан будет теперь особенно пристально следить за ними всеми, и едва возникнет малейший намёк на то, что они хоть в чём-то его подозревают, он начнёт избавляться от них. К Рыцарям мы пойти не можем: доказательств у нас с тобой нет, только свои догадки, а Алан уже наверняка выставил нас в самом чёрном свете. И потом, здесь получается слово самого уважаемого члена Совета против моего. Сама понимаешь, что нас и слушать никто не станет. Остаются только Путешественники. – В каком смысле? – В том, что нам стоит пойти к ним. Убедить Винсента и Анабелл выслушать нас. Послушаем, что они думают по этому поводу, и есть ли у них соображения, как можно остановить Алана. Больше нам ничего не остаётся. Ресурсов у нас особых нет, ни магических, ни финансовых, ни человеческих. – Угу, – настала моя очередь рыться в карманах куртки. – Вот. Не знаю, насколько это может пригодиться, но лишним точно не будет. При виде «Знака равных», раскачивающегося на длинной цепочке, у Джеймса округлились глаза, и он едва не въехал в бампер остановившейся впереди машины. Он резко затормозил, и сзади нам немедленно засигналили – кому-то такая резкая остановка тоже пришлась не по душе. Джеймс же осторожно коснулся пальцами блестящего корпуса, не беря его, однако, в руки. На его лице отразилась целая гамма каких-то сильных эмоций. В тот момент я совершенно отчётливо знала, что его так вывело из равновесия не внезапное осознание, как можно было бы использовать артефакт в наших целях, а то, сколько связанных с ним воспоминаний сразу всплывало в памяти. – Да. Он может пригодиться, – охрипшим голосом согласился Джеймс. На светофоре зажёгся зелёный, и он снова отвернулся. – Какие у тебя были планы на будущее? – спросила я, не отрывая от него глаз. Возможно, меня бы поразило, сколько эмоций в нём пробудил один вид этого артефакта, если бы я сама не испытывала примерно то же самое. Тот факт, что Джеймс вроде как давно отпустил прошлое и жил своей жизнью, почему-то вылетел у меня из головы. – Что ты собираешься делать, если нам всё же удастся закончить… это всё? Я бы не удивилась, если бы он выразился в том духе, что меня это больше не касается, и вообще я для него прошлое, но он почему-то ответил. Должно быть, у него из головы этот факт тоже вылетел. – Сложно сказать… Знаешь, теперь, после гибели Бернарда, на место Хранителя остался один главный кандидат, и у меня есть нехорошее предчувствие, что именно Чарльзу оно в итоге и достанется. А в этом случае придётся бежать из страны, поскольку я не думаю, что Чарльз махнёт рукой на моё существование. Я уже достаточно давно ему мешаю и отравляю существование. А если он получит в своё распоряжение ресурсы ковена и силы Рыцарей… то бежать придётся далеко. Очень далеко, чтобы вовсе исчезнуть из поля зрения Хранителя. Он не договорил, но мысль и так была вполне понятна. – Куда же тебе придётся бежать?