Но даже после такой новости он остался до боли безэмоциональным. Только кивнул, нахмурившись, и погрузился в собственные мысли. Мне и хотелось бы утешить себя мыслью, что он за сто тридцать лет просто настолько хорошо научился самоконтролю, или что чего-то подобного и ожидал, но… Но гораздо более правдоподобной мне показалась версия, что для него это уже просто не так важно. Оттого, что начал сбываться мой страх – что Джеймс действительно давно выбросил меня из головы, охладел ко мне – в глазах вдруг начало жечь, а в горле застрял ком. Чтобы отвлечься и ни в коем случае не расплакаться, сохранив хотя бы остатки достоинства, я торопливо выпалила: – Чем ты сейчас занимаешься? Ты ведь в курсе, что Алисия открыла на тебя сезон охоты? Он взглянул на меня как-то оценивающе, словно до конца не был уверен, чего от меня ждать. – Возможно, у неё есть для этого основания? – непринуждённо предположил он. Я сразу поняла, к чему он ведёт, и махнула рукой. – Ох, брось. Ты знаешь, о чём я. Алисия всерьёз считает, что это ты продолжил дело Гровера и теперь приносишь в жертву Путешественников, а ты не особенно пытаешься её в этом разубедить. Но передо мной можешь не изображать суперзлодея. Я знаю, что это не ты. – Неужели, Джейн? – он невесело усмехнулся, а я вся затрепетала, когда он назвал меня настоящим именем, и тут же рассердилась на саму себя за такую реакцию. – Давай будем откровенны – ты ведь помнишь меня тем, кем я был сто тридцать лет назад. С тех пор много воды утекло. Как ты, наверное, могла заметить, я слегка изменился. Как и мои взгляды. – И пока мы с тобой общались в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, я прекрасно знала об этом! – не сдержав язвительных интонаций, напомнила я. – Вряд ли ты меня сейчас сильно удивишь. – Удивлю, – без малейших сомнений изрёк он, и от этой абсолютной уверенности у меня по спине пробежал холодок дурного предчувствия. – И вряд ли тебе это понравится. Ты очень, очень многого обо мне не знаешь. Но, пожалуй, сейчас это обсуждать бессмысленно. В коридоре послышались чьи-то шаги. Мы с Джеймсом одновременно посмотрели на дверь, ожидая незваных гостей, но шаги вскоре смолкли где-то в отдалении. – Хорошо, – не стала спорить я, понимая его правоту. Легче от этого мне не становилось ни на грамм, и больше всего мне хотелось прямо сейчас начать выяснять отношения, чтобы добиться прямого ответа, что Джеймс сейчас ко мне испытывает. Но то ли его невозмутимое спокойствие так сильно охлаждало мой пыл, то ли что-то ещё, но я нашла в себе крупицы силы и подчинилась голосу рассудка. – Тогда в двух словах скажи мне, что я должна знать. – Ритуалы проводил не я. Уильям умер в апреле не от несчастного случая. Его убили. Полагаю, здесь руку приложила Валери. И, поскольку это уже второй Хранитель подряд, который внезапно скоропостижно скончался, я почти уверен, что так или иначе в этом замешан Чарльз. – Но ты не думаешь, что он – наш главный враг, да? – мигом ухватила я нужную мысль. – Есть кто-то ещё, да? Так же, как в тысяча восемьсот восемьдесят пятом? – Да, думаю, что да. Джеймс снова ненадолго задумался, но меня в свои размышления предпочёл не посвящать. Вместо этого он шагнул к двери, не замечая, каким взглядом я на него смотрю. Ну, повернись ко мне, взгляни на меня! Ты не можешь держаться так, будто я для тебя совершенно посторонний, чужой человек! Неужели это всё? Неужели я больше для тебя вообще ничего не значу? Неужели я теперь для тебя просто старая знакомая, случайно появившаяся на жизненном пути?.. Но он не обернулся и не остановился. Глава 9 В зале полным ходом продолжался вечер, и я даже отстранённо удивилась – как все эти гости могут продолжать разговаривать, смеяться и танцевать? Мой собственный мир, кажется, только что пошатнулся и сделал попытку рухнуть, и мне было дико сознавать, что эта сумятица и растерянность творятся только в моей голове. Стараясь ни о чём не думать, я схватила с подноса проходившего мимо официанта бокал шампанского и залпом осушила его. В голове слегка зашумело, но легче мне от этого не стало. Мысли оставались удручающе ясными. – Может, сразу виски заказать? – предложил незнакомый голос, и я резко обернулась, испытывая сильное раздражение: во-первых, кто-то подкрался ко мне незаметно со спины, а во-вторых, от этого кого-то не укрылось, в каком далёком от спокойствия состоянии я находилась. Передо мной стоял высокий, полный, ещё молодой мужчина в очках. Он уже попадался мне на глаза этим вечером: кажется, когда я только пришла, с ним разговаривал Алекс. Мужчина был мне незнаком, я даже не знала, кем он был – Путешественником или магом. – Благодарю за предложение. Пока в этом нет необходимости, – я даже не потрудилась сделать над собой усилие, и мой голос звучал недружелюбно. И хотя бунтарская часть меня искренне надеялась, что гость по тону догадается, что я не расположена к беседам, и исчезнет с глаз долой, я немедленно устыдилась собственной грубости. – Я вас вполне понимаю, – заверил меня мужчина, и глаза за очками лукаво блеснули. – Иногда бывает так паршиво, что хочется только забыться и оставить решение проблемы на потом. Прошу меня простить, если вам сейчас так противно чьё-либо общество. В этом случае я немедленно вас оставлю. Я посмотрела на него внимательно, но он не выглядел насмехающимся или осуждающим. Наоборот, смотрел на меня вполне доброжелательно и, кажется, даже с пониманием. Я сделала глубокий вдох. – Простите, – это прозвучало слегка сконфуженно. – Я не хотела грубить. – Не стоит. Всякое бывает, – он проводил взглядом Джеймса, который теперь в противоположном конце зала говорил с Майклом. – Это Блэквуд вас обидел, мисс Эшфорд? Вы в порядке? Не могу понять, почему бы Алисии просто не арестовать его, и дело с концом! Он же убийца, тёмный маг!.. Часть, связанную с Джеймсом, я изначально предпочла бы вовсе оставить без внимания. Меньше всего мне хотелось посвящать в свои сердечные переживания совершенно незнакомого человека. Но как только прозвучало обвинение, я немедленно почувствовала, что должна заступиться за мага. – Насколько мне известно, у Рыцарей нет никаких убедительных доказательств его вины. – Он обратился к тёмной магии более ста лет назад, мисс Эшфорд, – буднично и даже несколько устало сообщил мой собеседник. – Вам ведь известно, за счёт чего эта магия работает? Одного этого достаточно, чтобы заточить его раз и навсегда! Я прикусила язык: возразить было нечего. Может, Джеймс и не совершал жертвоприношения, но он убийца. Об этом мне твердила Розмари, об этом сообщает совершено незнакомый маг, об этом уже напомнил сам Джеймс. В голове снова со всей ясностью мелькнуло осознание того, насколько мы теперь далеки друг от друга. Подавив в себе желание потянуться за следующим бокалом, я посмотрела на собеседника и обратила внимание на новую деталь. – Вы знаете, как меня зовут? – Розмари много рассказывала о вас, как и ваш друг из «Искателей», – он поправил очки и сразу же сделал покаянный вид. – Прошу прощения, я даже не представился. Моё имя Бернард Морган. Я пару секунд смотрела на него, вспоминая, где и когда я могла слышать это имя. Фамилия определённо звучала впервые, а вот имя… – Вы входите в Совет, – наконец произнесла я, вспомнив рассказ магов. – И претендуете на место Хранителя, верно?.. Он согласно склонил голову, ожидая продолжения. – И как ваши успехи? – поинтересовалась я тоном журналистки, берущей интервью у начинающего политического деятеля. – Насколько мне известно, Чарльз пойдёт по трупам ради этого звания. Бернард хотел что-то сказать, но посмотрел куда-то поверх меня и промолчал. Только лицо у него сделалось слегка напряжённое. – Вы весьма резки в суждениях и прямолинейны в высказывании вашего мнения, – сообщили мне из-за спины, и при звуке этого вкрадчивого голоса я почувствовала, как меня пробрала дрожь – не столько от страха, сколько от отвращения. Голос звучал как-то так, что мне немедленно показалось, будто на меня положили клубок извивающихся червей. Лишь огромным волевым усилием я удержалась от того, чтобы меня не передёрнуло, а голос как ни в чём не бывало продолжил. – А ведь мы даже не представлены друг другу. Я медленно обернулась, чтобы очутиться нос к носу с Чарльзом. Он мало изменился с тысяча восемьсот восемьдесят пятого. Мужчина средних лет с совершенно холодным, невозмутимым лицом без малейшего проявления человеческих чувств, и глазами, напоминающими рыбьи. На меня он смотрел задумчиво, с каким-то отстранённым любопытством, с каким обычно лаборанты изучают препарированную лягушку, и от этого взгляда мне стало ещё больше не по себе. Да, мы уже встречались с Чарльзом лицом к лицу, но это было в девятнадцатом веке, когда я была совершенно другим человеком, да и тогда он едва обращал на меня внимание, принимая за своего основного противника Джеймса. Он не мог узнать меня сейчас, в две тысячи пятнадцатом он встречал меня всего один раз, и потому не мог увидеть во мне хоть сколько-нибудь серьёзного врага. Но эти мысли не помогали. Я чувствовала себя некомфортно от одной только мысли о том, что он обратил на меня внимание. – В прошлую нашу встречу вы натравили целую толпу Путешественников на… – я едва не назвала Джеймса по имени, но решила, что в общении с Чарльзом стоит быть максимально осторожной, – на мистера Блэквуда и на меня за компанию. – Однако история закончилась вполне благополучно для вас обоих; значит, не такая уж большая опасность была, – парировал он, и раздвинул губы в жуткой, волчьей улыбке. Я не могла понять, что именно он имел в виду. Издевается? Развлекается? Ведёт какую-то очередную игру? От воспоминаний о том дне меня замутило. Сперва Анабелл попыталась вселиться в меня, потом Джеймс едва не погиб от смертельного проклятия… Перед глазами, словно вживую, снова возник окровавленный труп с неестественно подвёрнутой рукой, и я с трудом подавила тошноту. – Чем я могу вам помочь? – наконец подчёркнуто-официально осведомилась я. Тон был из разряда «Я не хочу иметь с вами ничего общего, но заявить об этом прямо будет слишком невежливо». Здесь, на приёме, при куче свидетелей, от Чарльза вряд ли стоит ждать какого-то подвоха, но грубить в лицо этому человеку мне не хотелось. Просто молча отвернуться тоже не вариант – ещё не хватало подставить врагу неприкрытую спину! Чарльз вполне непринуждённо пожал плечами. – Мисс Эшфорд, у меня не было намерения обидеть вас, – заверил он с таким искренним видом, что я окончательно уверилась в мысли, что он просто издевался. Сначала он едва не убил нас с Джеймсом, а теперь извиняется за беспокойство на приёме?! – Но я услышал ваши слова в защиту Джеймса Блэквуда и не мог не вмешаться. Как вы можете защищать его? Ваши друзья весьма высоко отзываются о вас, мисс Эшфорд, как и Майкл, и Розмари, и Алан. Валери вас совершенно открыто терпеть не может, но это, скорее, делает вам комплимент. Как же вы при всех ваших талантах можете быть на стороне убийцы? От такого совершенно наглого лицемерия у меня приоткрылся рот, и я возмущённо перевела взгляд на Бернарда, ожидая, что он вмешается. Однако тот с весьма благодушным видом слушал Чарльза. Мне же пришлось вспомнить, что для большинства магов ковена Чарльз так и остался невиновным в тех преступлениях, в которых мы с Джеймсом обвинили его в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Вину за уничтожение «Общества Искателей» взяла на себя Валери; о том, что именно Чарльз помог Валери сбежать, она поведала мне сразу перед тем, как убила. Смерть Артура Рассела, если и лежит на совести Чарльза, то никаких доказательств против него нет. Наверное поэтому Чарльза со временем и восстановили в Совете – он вроде бы так и остался чистеньким… – А вы сами никогда не становились причиной гибели человека? – осведомилась я, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не прозвучала ирония. – Я не занимаюсь чёрной магией, – он широко улыбнулся, но улыбка нисколько не украсила его лицо. Глаза оставались холодными, внимательными, точно сканирующими меня от макушки до мысков туфель на высокой шпильке, которые меня заставила надеть Тея. – В противном случае меня бы уже давно разоблачили, не так ли? У меня на языке вертелось замечание, что он попросту предпочитает действовать через других чёрных магов вместо того, чтобы самому марать руки, но эта была та информация, которую Джейн Эшфорд знать не полагалось. – Прошу меня извинить, – я решительно сделала шаг назад и приготовилась звать на помощь, если кто-то вдруг захочет меня задержать, но Чарльз и Бернард послушно расступились, пропуская меня. – Ещё увидимся, – донеслось мне вслед тихое обещание. Я машинально обернулась, но маги уже целиком погрузились в собственную беседу. Однако я была готова поклясться, что мне не послышалось. Не знаю, какой именно смысл в эти слова вкладывал сам Чарльз, но для меня они прозвучали как угроза. Я вдруг ощутила сильную усталость, словно из меня выпустили весь воздух. Сначала этот тяжёлый, невыносимый разговор с Джеймсом, потом встреча с Чарльзом… Я обвела глазами зал – гости общались, смеялись, светская вечеринка продолжалась полным ходом. В дальнем углу у окна я заметила Винсента, Анабелл, Патрика, Алана и Алисию, с серьёзными лицами разговаривавших друг с другом. Ну, будем надеяться, что они до чего-нибудь договорятся, и сегодняшний вечер не пройдёт впустую. Мне же не хотелось оставаться здесь ни на минуту больше, и, наверное, никакой необходимости в этом не было. Поэтому я нашла Розмари, предупредила, что ухожу, и направилась к дверям. На улице я полной грудью вдохнула тёплый летний воздух. Сейчас я доберусь до дома, незаметно прошмыгну мимо Теи в свою комнату, заберусь под плед и вдоволь пореву о своей загубленной жизни и разбитом сердце. Время от времени это полезно, поможет слегка прояснить мысли… За моей спиной открылась входная дверь, музыка и голоса снова стали громче, а потом опять стихли. Я обернулась и увидела, что на крыльце следом за мной показался Джеймс. Только-только вернувшееся самообладание сразу улетело в далёкие края, ноги приросли к земле, я застыла на месте и могла только наблюдать, как он спускается по ступенькам и останавливается рядом. – Чарльз что-то от тебя хотел? Прозвучи в его словах хоть малейшее беспокойство, и я запела бы от радости, но, как я ни пыталась, не расслышала ничего, кроме спокойной деловитости. – Нет, – голос звучал хрипло, и я прокашлялась. – Ничего такого. Мне показалось, он хотел просто взглянуть на меня поближе. Как ты думаешь, кто-нибудь может догадаться, что я… ну, что я – это я?.. – Вряд ли, – он пошёл вперёд по дорожке, и я, как привязанная, пошла за ним следом. – Не думаю, что кто-то так хорошо помнит твои привычки и поведение. Или что кто-то вообще обратил на них внимание ещё в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Мы успели дойти почти до конца посыпанной гравием тропинки, за которой начиналась стоянка машин, и тут двери на крыльце снова хлопнули. Я испытала было мимолётное раздражение – мол, почему именно сейчас, когда я решила уйти, гости тоже дружно потянулись во двор – но оно мгновенно испарилось, едва я увидела лицо Джеймса. Тот смотрел поверх меня на крыльцо, тёмно-зелёные глаза, казавшиеся сейчас совсем чёрными, холодно сощурились, а на губах теперь блуждала саркастическая усмешка, которая очень портила его черты. Обернувшись, я увидела двух человек в строгих костюмах однородного серого цвета. В лицо я их не помнила, но сразу поняла, что это Рыцари. Они решительно направлялись в нашу сторону, и вид у обоих был недружелюбный. – Что за… – начала было я, и Джеймс философски пожал плечами. – Алисия в своём репертуаре. На самом приёме, может, она и не могла меня арестовать из-за объявленного перемирия, но ничто не может ей помешать отправить своих людей разобраться со мной после. И, не дожидаясь моей реакции, он вышел вперёд и сделал несколько шагов в сторону, так что Рыцарям пришлось немного изменить маршрут. Это напомнило мне тот день, когда мы столкнулись с Гровером в театральном подвале и Джеймс отвлекал его внимание на себя, и сердце вновь забилось учащённо. – Джентльмены, – очень вежливо обратился Джеймс к ним. – Предлагаю не доводить дело до конфликта и спокойно разойтись в разные стороны. Вам меня всё равно не одолеть, а мне неохота с вами разбираться. Сложный день выдался. Честно. Те, разумеется, его доводам не вняли.