День пятьдесят первый Убедив Дилана дать мне ключи от служебных помещений за стойкой регистрации, я принялся за расследование. Сегодня он дважды проверил, что бак, в котором мы нашли тело, точно отключен от подачи воды. Радует, что мы больше не пьем ту воду. Я закрыл за собой дверь, вытащил все папки и журналы регистрации, какие смог найти, сложил их на столе и сел. Было тихо. И тишина казалась знакомой. Сначала я отыскал список бронирований, начав примерно за две недели до наступления конца света – за неделю до регистрации участников нашей конференции. Мы рассчитывали, что будет много бронирований: лето еще только начиналось, и вскоре ожидался наплыв отдыхающих. Я отметил все брони, где упоминался ребенок, исключил тех, кто заказал в номер детскую кроватку для совсем маленьких, и в конечном итоге получился короткий список из шести семей. Затем наступила самая трудная часть. Я вернулся на крышу, но на этот раз взял с собой Натана и прихватил моток веревки, запасную одежду и фонарик. – Что ищем? – поинтересовался Натан, когда мы опять поднимались наверх. – Может, и ничего. Хочу поискать улики, которые мы могли пропустить в первый раз. – Проводишь детективное расследование? Мне нравится. – А тебе не кажется, что надо выяснить, кто эта девочка? Ее же убили! И убийца, возможно, все еще находится в отеле. – Правда, что ли? Я мельком взглянул на него, заметив его скептическое настроение: – А почему нет? – Большинство из тех, кто сейчас живет в отеле, сразу же свалили бы после такого. Вот прикинь, ты совершил убийство, остался бы ты жить в нашей небольшой группе, рискуя быть обнаруженным? Я отпер дверь на крышу. К счастью, сегодня было теплее. И безветренно. Не пришлось щуриться и морщиться от холода. – А теперь ты представь, – говорил я, пока он помогал мне обвязываться веревкой. – Почему не остаться? Конец света. Полиция, похоже, никогда больше не придет. И с какой стати тело вообще найдут? Все чисто. Разве это несколько… не напрягает тебя? Он поморщился: – Неа… Плохо? – Что же, по-твоему, добро и зло больше не имеют значения? – Имеют, просто… Я стану хуже спать из-за произошедшего, только если сейчас начнут убивать людей в отеле. – Человека уже убили. – Ладно, ладно, ты же видишь, я здесь! – Он поднял руки, словно сдаваясь. – Давай покончим с этим. У меня есть немного гашиша, и, по-моему, тебе он тоже не помешает. Вскарабкавшись наверх бака и открыв крышку, которая на этот раз поддалась гораздо легче, чем в прошлый, я заглянул внутрь, в темноту, затем проверил, надежно ли обвязана вокруг меня веревка. Я не особо задумывался, как буду спускаться. Единственный способ, который приходил на ум, это неуклюже сползти по веревке, других способов я не придумал. – Ты точно выдержишь мой вес? – крикнул я. – Наверное. Давай попробуем. У меня вдруг пропала уверенность в моем плане. Я и понятия не имел, как попасть внутрь цистерны и выбраться обратно. Посветив фонариком, я ничего не заметил в воде. Да и если бы там оказалась ее одежда, какие-то документы или другие улики, мне все равно пришлось бы спускаться, чтобы забрать их. – Ты уверен? – снова крикнул я. – Проверить можно только опытным путем. – Нат, ты постоянно так говоришь, здесь футов тридцать. Если я прыгну, а ты не удержишь меня, я же могу вырубиться! – Обещаю, если облажаюсь, приведу Дилана, и его сильные мужские руки вытащат тебя! Я мельком взглянул вниз, затем – на Натана и не смог удержаться от смеха. – Ладно, – согласился я, – только еще минуту, мне нужно… – Да вообще не вопрос, хоть минуту, хоть скока хошь. Лично у меня никаких важных встреч не назначено. Добравшись до крышки бака, я поднялся, поставив ноги по обе стороны от люка, и снова посветил фонариком внутрь. По внутренней стенке спускалась лестница для технического обслуживания, которая была почти не заметна при подходе к люку с другой стороны. – Эй, Нат, все в порядке, здесь лестница! – Отлично, уф, если честно, я бы не удержал на весу взрослого мужика, ты бы по-любому улетел вниз! – Ну ты засранец! – Что поделаешь, я такой. Сделав несколько глубоких вдохов, я перелез в отверстие и нащупал первую ступеньку. Зажав фонарик во рту, я вцепился в край люка и стал спускаться вниз, пока не ухватился за верхнюю перекладину. Я остановился, взял фонарик в правую руку и продолжил спуск. Веревка на поясе натянулась, затем ослабла – Натан понемногу отпускал ее. – Ты отлично справляешься! – донеслось до меня. В ответ я постучал в стенку бака. Внутри было на удивление просторно. Если слить воду, из этих баков получатся хорошие бункеры. От черной воды исходил едкий запах, и чем ниже я спускался, тем хуже пахло. Я остановился у самой поверхности, пытаясь определить, как здесь глубоко. Веревка совсем ослабла. Я дважды стукнул в стенку бака, и Натан снова крепко натянул ее. – Отлично справляешься, – пробормотал я себе под нос, вглядываясь в содержимое бака, поверхность которого оставалась совершенно безмолвной и неподвижной. – Отлично. У тебя получится. Все будет хорошо. Ступеньки лестницы уходили вниз, в воду. Я шагнул, и ледяная вода мгновенно заполнила ботинки, заставив меня сморщиться. Холодно было до боли. Переведя дух, я сделал еще шаг и еще, вода поднималась мне навстречу, пока я не оказался в ней по пояс. Сдержав приступ тошноты, я сделал еще один шаг и почувствовал, что стою на дне бака. Вода доходила мне до груди. Я держал фонарик над головой, а зубы буквально стучали от холода. Понимая, что немного чего найду, если одна рука будет занята фонариком, я пристроил его на металлическую ступеньку и сделал несколько шагов, пытаясь уловить, не коснется ли ног какая мокрая тряпка. Затем, задержав дыхание, я с обеими руками погрузился под воду и нащупал конец трубы, по которой вода подавалась в отель. Ее было бы нелегко обнаружить, если бы не ощущение засасывания, которое и подсказало, где находится труба. Вонь была невыносимой. Словно в холодильнике надолго забыли куриный бульон, а рядом лежала куча гниющих абрикосов, испускавшая острый сладковатый запах. Я не сдержал рвотного позыва. Нога поскользнулась, попав в углубление, и я снова опустил обе руки в воду, чтобы ухватиться за конец трубы. Вода дошла до самой шеи, отчего у меня перехватило дыхание, но тут я нащупал какую-то тряпку, застрявшую в отверстии, и нырнул с головой под воду. Выдернув свою находку из трубы, я перекинул ее через плечо и, воодушевленный открытием, снова погрузился под воду, стараясь отыскать что-нибудь еще. Наткнувшись на что-то мягкое, похожее на небольшого зверька, я инстинктивно отдернул руку. Заставив себя посмотреть на новую находку, я вытащил ее из воды и увидел, что это действительно небольшое животное. В ужасе перевернув его, я с облегчением обнаружил всего лишь игрушечного кролика. Придавленный весом мокрой одежды и с совершенно онемевшими ногами, я вернулся к лестнице. С игрушечным кроликом под мышкой и обнаруженной в трубе одеждой на плече, я начал карабкаться к свету. Выбираясь из отверстия люка, я чувствовал себя в три раза тяжелее. – Блин, ты что-то нашел? – окликнул меня Натан, когда я показался над люком. Я весь сжался, когда колкий холодный воздух задул по моей промокшей насквозь одежде и коже. Не говоря ни слова, я бросил найденную одежду и игрушку на крышу и с предельным вниманием, чтобы не поскользнуться, стал спускаться. Когда я оказался внизу, Натан, оборачивая меня полотенцем, сказал: – Приятель, от тебя воняет, как из сточной канавы, но это было круто. Я не мог говорить. С трудом отвязав веревку, я стащил с себя мокрую одежду, пытаясь обсохнуть, затем натянул принесенные с собой брюки, рубашку и ботинки. Ушло немало времени, чтобы почувствовать, что три пары носков имеют какое-то значение. Собрав все в мокрую кучу и не обращая особого внимания на мои находки, мы молча направились прямо в подвал. Там Натан включил для меня на полчаса бойлеры, чтобы, сидя рядом с ними, я согрелся и пришел в себя. Мы не знали, сколько еще сможем ими пользоваться. И это был великодушный жест. Я сидел завернутым в меховое покрывало, а Натан тем временем притащил немного алкоголя из своего тайника в баре, надежно запертого под замок и заставленного коробками со стаканами и прочей кухонной утварью. Я кивнул в сторону мокрой тряпки, лежавшей на полу рядом с моей сохнущей одеждой: – Похоже на платье: Сидя рядом, Натан скрутил нам по косяку. – Давление в трубе нехилое… вот и засосало. Повезло, что дальше не ушло. Тогда бы ни в жизнь не нашли. Я отодвинул свою одежду в сторону, чтобы получше рассмотреть платьице в желто-белую клетку, со старомодным, некогда белым кружевным воротничком. Обычно, когда родители одевают в такие своих дочек, те выглядят как куклы. Я бы не купил такое платье для Марион. И Рут ни за что на свете не надела бы такое. Проверяя ярлычок, я заметил почти полностью вымытые следы черного маркера. Скорее всего, это было имя, которое начиналось на «Г», или «М», или «Н». Точнее сказать не получалось. Я прислонился к стене рядом с бойлером и отшвырнул платье ногой. Натан вручил мне косяк, и некоторое время мы молча курили. – И Таня не нашла никаких отметин на ней, когда осматривала? – Ничего, – задумчиво ответил я, – но говорит, непохоже, что девочка утонула. И еще, перед тем как она попала в воду, ее могли накачать наркотиками или, например, снотворным. Он вздрогнул: – Звучит зловеще.