Из любой неловкой ситуации нужно выходить без потери достоинства. Проморгавшись, избавившись таким образом от не вовремя нахлынувшей картинки, Шрам сообразил, что стоя закрывал линию огня пулемётчику. Махнул рукой Бирюку, призывая немедленно ликвидировать угрозу. Первая же очередь скосила правого симборга. Обе ноги буквально срезало в области колен и тварь, упав на обрубки, не совладала с силой инерции. Совершив кульбит через разинутую пасть с рядами плоских, похожих на гильотину, зубов, шмякнулась в десяти метрах. Хвост, не обращая внимание на телесную боль, принялся колошматить по траве, пытаясь дотянуться до добычи. Задняя левая лапа сломалась где-то в районе бедра и висела, словно ветка на клочке коры. Всё длилось не более минуты, но времени хватило, чтобы Бирюк, балансируя на нейропротезах, как циркач на ходулях, добежал до командира и встал, закрыв собой от второго морфа. Немного поспешная очередь не дала впечатляемого результата. Симборг успел отпрянуть в сторону и подпрыгнув, широко развести конечности, будто он был не псом, а коровой в отсеке стратегического бомбардировщика. Несколько пуль смогли задеть бок, вырвав приличный кусок мяса. Бурая липкая слизь, хлынула из раны. Симборг попытался присесть на задние лапы, как делают это собаки перед прыжком, но суставы плохо слушались указаний нейросети. Что-то генетики не доработали, пытаясь скрестить в одной особи, сразу несколько генотипов. Возникшую заминку Шрам использовал, отстрелив поверженному морфу чёрный, покрытый змеиной чешуёй, хвост. Затем, прикрикнув на меняющих магазины штурмовиков, рванул по дуге, обегая беспомощно барахтающегося на спине морфа. Воздух резанул звук ещё одной пулемётной очереди, будто кто-то с неимоверной скоростью забарабанил по пустой жестяной бочке. Буквально одновременно, раздался вскрик Бирюка, наполненный скорее досадой, чем болью. - Снайпер! – раздалось в наушнике. Шрам интуитивно упал в траву, перекатившись на пару метров. Над головой пролетел комарик, пискнув стальным сердечником. - Вспышка с фронта! – крикнул сержант, но на команду среагировал только Мачо. Рохля дёрнулся назад, разворачиваясь через левое плечо и, плашмя, рухнул на куст репейника. - Четвёртый, это первый! С чердака конюшни работают снайперы. Запускай камикадзе. В шестистах метрах правее, тубус, закреплённый на турели «Урала», выплюнул стрелу БПЛА. Пневматика не создаёт ни яркой вспышки, ни грохота в момент запуска и на слух, определить выполнение команды невозможно. Вместе с тем, барражирующий дрон не артиллерийский снаряд. Он не летит к цели по заданной импульсом траектории. Ему нужно выпустить из фюзеляжа крылья, взмыть повыше и определив видоискателем цель, спикировать на дистанцию подрыва. Тут, главное доверие к товарищу и уверенность, что тот в точности выполнит приказ. - Минута двадцать до контакта! – донеслось из наушника и Шрам открыл огонь, наугад стреляя по тёмным проёмам чердачных окон. Мачо определив куда стреляет командир, поддержал из своего АК-15. Неожиданно, подключился автомат Рохли слева. Парень стрелял с колена, при этом его правая рука болталась вдоль туловища. Похоже, правда, что зомби не восприимчивы к боли. - Бирюк?! Второй?! В микрофоне раздалось кряхтение и расстроенный голос доложил: - Пытаюсь оказать себе помощь. Мощная пушка у Жнеца. Щиток пробит, но пуля застряла на выходе. Охренеть, как больно! Походу рёбра сломаны. Сейчас остановлю кровь и добью монстра. Я ему пол головы снёс, но он ещё корячится, пытается подползти ко мне. - В таком состоянии ты не бегун, - определил командир, - Добей обоих и прикрывай с точки. В этот момент камикадзе достиг цели и оглушительный взрыв сотряс утреннюю тишину. Ударная волна, подняв с земли всю скопившуюся в лужах воду, обдала нападавших фонтаном брызг. Распахнулась дверь небольшой сторожки, служащей, по всей видимости, местом отдых подсобных рабочих, и наружу высыпало трое бродяг, вооружённых автоматами. С ходу, один из них, выпустил очередь. От живота, не целясь. Самый дальний сарай тоже ожил. Из дверей выбежало с десяток зомби, беспорядочно палящих в сторону штурмовиков Шрама. Кажется, они решили обойти с боку. - Рохля со мной! Мачо прикрывая правый сектор. Обморок! Третий! Ты, где, мать твою так! Рация молчала, не реагируя на призывы командира. Тремя короткими перебежками сержант подобрался к сторожке, успев по дороге снять бессмысленно палящего в белый свет стрелка. У второго брызнули фонтанчики крови на бёдрах. Видимо, Рохля продолжал выполнять команду и стрелял по конечностям. Сарай вздрогнул, поглотив кумулятивный снаряд гранатомёта и из всех щелей повалил дым, а крыша, чуть приподнявшись, съехала на бок. Двоих, не успевших отбежать от двери, смело взрывной волной, и они рухнули в грязь, застыв в позах нелепых тряпичных кукол. - Есть движение у ранчо, - раздалось в наушнике, - Кто-то пытается вытащить спарку на треноге. Для Жоры дистанция великовата. Разрешите использовать второй БПЛА. - Действуй, Ангел! Только быстрее! Через пять минут я буду там. - Принято! Краем глаза Шрам заметил, что в районе сарая завязалась нешуточная бойня. Зомбированные бродяги уже не наступали, а испуганно пятились, отстреливаясь от двух, слепленных из горячего гудрона, фигур. Временами, из сгустков сажи вырастали псевдоподии и тянулись к ближайшей жертве. Та, мгновенно замирала, безвольно опускалась на колени и мешком валилась на бок. Плазмоид насытившись, увеличивался в размерах и, перебирая множеством ложноножек, бросался к следующей жертве. Разделавшись с последним из своих противников, Шрам, выстрелом в упор, снёс половину черепа, тому, кого обездвижил напарник и обернулся к Рохле. Парень выглядел неважнецки. Лицо эмоций не выражало, но кожа побелела, а рукав и жилет разгрузки обильно пропитались кровью. Что творится под курткой страшно представить. Если не заткнуть рану, бедолага просто умрёт от кровопотери. Хвала всевышнему, что с зомби можно особо не заморачиваться. Отвёл под прикрытие сторожки, усадив боком к стене. Затем быстро сорвал жилет, стащил куртку и вспорол ножом ткань рубашки вместе с майкой. Рана оказалась сквозная. Пуля, задев по пути ключицу, вышла со спины. Да, мастерство не пропьёшь. Снайпер не рассчитывал пробить бронещиток, а стремился просто вывести бойца из строя. Скорее всего, это Хитрый Лис. У него винтовка была послабее. Сержант засунул два тампона во входное и выходное отверстия, и залил всё медицинским клеем. Жидкость, соприкоснувшись с воздухом, мгновенно принялась затвердевать, плотно запечатав рану. Немного подумав, стоит ли тратить на бесчувственного напарника ампулу промедола, всё же вколол порцию анальгетика. Пусть зомбак, но свой же. - Сиди здесь! – приказал напоследок, - В Кукуховке тебя подлечат. В этот момент ахнул взрыв на вершине холма и по крыше сторожки, забарабанили комья земли. Отсчитав положенные пять секунд, сержант бросился вперёд, петляя и пригибаясь, на случай, если кто-то вздумает палить сверху. Сзади заработал «печенег», выбивая стёкла из окон и огромные щепы из стен бревенчатого сруба. Возле крыльца, развороченного взрывом, действительно валялись остатки искорёженного металла и два трупа. Будь жив ведьмак, он без труда перенёс и установил спаренную турель пулемёта, но зачарованным бродягам из слободы это оказалось не под силу. Дверной косяк перекорёжило и дверь пришлось выбивать. Внутри царил разгром, учинённый пулемётным обстрелом. Отполированный и натёртый мастикой пол устилали осколки стекла и, сбитые пулями, картины, вперемежку с чучелами птиц и животных. - Бес! Хватит прятаться! Я уже здесь! – позвал Шрам, оглядываясь. Из проёма, ведущий в подпол лестницы, вылетел имп. - Прости, Денис, но я не успел! Там железная дверь с кодовым замком. Не удалось подсмотреть шифр. Ты же понимаешь, что колдун видит меня как облупленного. - Ладно, забей, - разочарованно махнул рукой Шрам, - Будем взрывать. Четвёртый! Приём! Для лучшего понимания произошедшего, вернулся во двор. С холма картина боя просматривалась, как на ладони. Удобная позиция. Если бы чернокнижник не надеялся на магию, а тупо заминировал подходы, то ранчо, в лобовую атаку, взять не удалось. - Четвёртый на связи, - доложила Анжелика. - Пусть Амба подгоняет машину сюда. Нужна взрывчатка. - Мне что делать? - Контролируй периметр, - распорядился сержант и добавил, вспомнив о раненых, - Свяжись с клиникой на их чистоте и попробуй вызвать скорую. У нас два трёхсотых. И Обморок пропал. Возможно, двухсотый. - Поняла. Жди. Штабной броневик, натужно хрипя движком, медленно вскарабкался на холм и, развернувшись боком, замер. Здоровяк, забыв в кабине короткоствольный АКМС, что являлось бы непростительной ошибкой для военного, матюкаясь, спрыгнул с подножки. - Ну, ты и монстр! Учудил тут штурм Азова! В кино по-другому всё выглядит! - Это в тебе адреналин бурлит, - успокоил сержант, - Мирский заперся в бункере. Будем дверь взрывать. - Первый, первый! – ожил микрофон, - Третий на связи. У меня четыре пленника и один труп. Что делать? - Ты где? – проглотив целую тираду, нецензурно описывающую характер, привычки и наклонности Семёна, поинтересовался Шрам. - Триста метров левее точки выхода. Выполнял ваш приказ по поиску возможного подземного хода. - Нашёл? - Так точно! Они хотели в тыл зайти, когда вы штурмовали подворье. Я рацию выключил, чтобы не вспугнуть. - Кто там? - Четыре очкарика с бирками лаборантов и Мирский. Только в колдуна я весь магазин высадил. Со страха, как только увидел. Он так удивлённо на меня посмотрел и помер. - Твою ж… - выругался сержант, - Получается Мирский всё это время был мёртв. Жди на месте. Выдвигаюсь. Лаборатория сияла вопиющей чистой. Обилие белого и сверкающего хрома, вызывало желание извиниться, выйти, принять душ и, переодевшись в медицинский комбинезон, трепетно замереть, ожидая позволение ступить в храм науки. Так же, нет смысла с педантичной скрупулёзностью описывать предназначение приборов и оборудования, разложенных на стеллажах и полках. Для военного человека это как японский ребус с картинками.