В кабинет вошла Мартина и с непроницаемым лицом положила на стол фонарь, садовые ножницы и галоши, пояснив, что сапог нет или они такого размера, что Надя утонет в них с головой. — Премного благодарна! — поблагодарила Надежда. Мартина, так и не задав ни одного вопроса, удалилась. «Вот это прислуга, я понимаю!» — подумала Надежда с удовольствием и, прижав свою добычу к груди, рванула к себе в комнату, забыв выключить компьютер. В своей комнате Надежда метнулась к куче одежды, которую ей принес Марко. Через пять минут она для своей опасной вылазки выбрала длинный просторный сарафан темного цвета с кармашками. «Так, что у нас тут? Стопроцентный лен с тонкой ниткой люрекса, производство Италия, фирма «Версаче». «Версаче»? Дорогая марка. И вероятно, этот сарафан не предназначался для того, чтобы продираться сквозь заросли и копаться в земле…» Но Надежда твердо облюбовала его, потому что он был удобный, незаметной расцветки и с большими карманами. «А Марко мы не скажем, — решила она, — зачем ему расстраиваться, пусть он утешает свою Викторию. Кстати, неплохо я ей дала отпор, пусть знает. Если я маленькая, то это еще не значит, что во мне нет силы». На белую футболку Надежда надела сарафан, положила в карман фонарик и садовые ножницы, а ноги сунула в черные галоши. Растрепанные, непокорные волосы Надежда скрутила в тугой узел. Осторожно выглянув из комнаты, она поспешила на выход. Мягкая резина галош скрадывала шаги. Надежда сбежала по ступенькам на первый этаж, вышла на большое мраморное крыльцо и осмотрелась. «Да, то ли в этом доме действительно мало народа, то ли дом слишком большой, что они в нем рассредоточиваются и никого не видно», — подумала Надежда. Она пробежала по аллее кипарисов и выскочила на дорогу. Адрес Владимира она держала при себе. На улице уже становилось темно, но прохлады это не принесло, хотя Надежду трясло, словно от холода. Она вытянула руку, воровато оглядываясь, и стала ждать машину. Она старательно вытягивала руку в надежде остановить машину. Надежда искренне не понимала, почему до сих пор никто не остановился. Фары выхватывали ее одинокую фигуру, явно не представляющую никакой опасности, но машины упорно не хотели останавливаться. Она уже начала заметно нервничать, когда все-таки один автомобиль с откидным верхом мягко остановился около нее. — Иностранка? — спросил молодой парень в черной футболке с аппликацией черепа на груди и надписью на английском языке. — Русская, — подтвердила Надежда. — Сразу видно, здесь так машины не ловят. — Да? — удивилась Надя. — Вас сочтут за проститутку, — прищурил глаза парень, внимательно осматривая ее. На нем болтались какие-то цепочки с лейблами, в салоне машины играл модный клубный «музон», волосы его были сильно залачены, и вообще чувствовалось, что этот парень относится к продвинутым слоям молодежи. — Я не проститутка, — быстро ответила Надя. — Тогда надо в следующий раз вызывать машину из дома или отеля, то есть такси, — пояснил парень, вылезая из машины и открывая перед Надей дверь. — Мне надо было смыться без шума, — пояснила ему Надежда. — Понятно, — хмыкнул парень. Он захлопнул за Надей дверь, запрыгнул в машину и сел за руль. Машина сорвалась с места, словно стрела, выпущенная из лука. Дух захватило, кровь закипела в жилах, а дующий в лицо ветер не давал Надежде вдохнуть воздух в легкие. — Класс! — только и смогла выкрикнуть она. Парень довольно улыбался, мчался он на огромной скорости. Темные горы проносились мимо Нади своими горбами на фоне темно-синего неба. Внезапно до ее сознания дошла одна ужасающая мысль. Ведь она не сказала этому парню, куда ее везти… — А куда мы едем? — повернула она к нему встревоженное лицо. — На дискотеку панк-пати, — невозмутимо ответил тот. — Какое пати? — вздрогнула она, подумав, что не совсем поняла его английский, и доставая садовые ножницы из кармана. — Не смей ко мне приставать и даже думать о чем-то плохом! Парень резко затормозил. — А разве ты не туда едешь? Я думал, что девица в сарафане за несколько тысячу долларов и галошах на босу ногу может ехать только на сборище панков. Потому и тайно, что там творятся жуткие вещи: кокаин, групповой секс, оргии до утра… Я сам не был, мне рассказывали. Так ты едешь не туда?! — Вот адрес, куда мне надо, — смягчившись, протянула она ему бумажку с адресом Владимира. — Всего лишь… — небрежно кинул парень, косясь на ножницы у Нади в руках, — это в пяти минутах отсюда, мы почти приехали. — Скажи, ведь тот холм впереди, заросший кустарником, это… — всмотрелась вперед Надя. — Да, это именно то, что вам нужно, — подтвердил парень, — не поздно ли ходить в гости? — Я выйду здесь и дойду пешком, — сказала Надежда. — Темно уже. — А у меня фонарик есть. — Она спрятала в карман ножницы и достала фонарик. — Ого! Да ты подготовлена на все случаи жизни. А плащ-палатки и сачка для ловли бабочек у тебя с собой нет? — усмехнулся парень. — Сколько я должна денег за проезд? — спросила Надя. — Правило номер два. Если не можешь вызвать такси, а надо ехать, поднимаешь кверху большой палец и путешествуешь автостопом, без оплаты. — Но я не могу… — А мне не надо. Наши люди не зарабатывают подвозом попутчиков. — Парень был непреклонен. — Спасибо за краткий курс, как вести себя на дорогах Италии, — поблагодарила Надя. — Не за что! Пока! — махнул он рукой, и машина рванула с места, оставляя за собой легкую дымку нагретого и разреженного скоростью воздуха. Надежда наконец сумела перевести дух и пошла по дороге к холму, на котором обитал ее подозреваемый номер один. Ноги в резиновой обуви вспотели. К тому же галоши периодически пытались соскользнуть с ее ног. Надежда проворачивала в голове планы один коварнее другого по разоблачению кровавого маньяка. «Ничего страшного… Не хочу, чтобы Марко и этот Джузеппе смотрели на меня, как на ненормальную. Я найду доказательства причастности Владимира к пропаже девушек и докажу, что мои предположения были верны». В общем, вперед гнало Надежду упрямство и отсутствие здравого смысла. Она шла по пустынной дороге в своем болтающемся на ветру сарафане и сжимала в руке садовые ножницы, словно оружие, призванное защитить ее. Наконец она подошла к подножию горы, покрытой кустами. Где-то с противоположной стороны должен был находиться дом Владимира Анзилотти. Надежда правильно предположила, что камеры видеонаблюдения имеются у него только при входе, потому что с этой стороны горы ни одному нормальному человеку не придет в голову пробираться к дому, так как заросли колючих кустов здесь были непроходимы. Надежда посмотрела на плотно растущие кусты и вздохнула. Похоже, здесь, чтобы прорубить проход садовыми ножницами, пришлось бы работать не меньше чем полгода. «Интересно, Марко разрешил бы мне остаться у него на полгода? При этом каждую ночь я бы исчезала и приходила бы вся в земле и царапинах? — спросила себя Надежда и сама же ответила: — Он-то, может быть, и разрешил бы, но вот у Милы, если она еще жива, полгода точно нет…» Она состригла садовыми ножницами несколько прутиков. Представив себя со стороны, Надежда невольно рассмеялась. Такая ненормальная садовница в сарафане и галошах, решившая облагородить запущенный сад. «Так дело не пойдет. Так рушатся все мои мечты о быстром розыске улик», — подумала она и, решившись, плашмя легла на землю. Там между колючими ветками кустов и землей был небольшой зазор. В этот-то лаз и устремилась Надежда. Дальнейшее походило на фильм ужасов. Если бы Надя была режиссером, то она назвала бы его так: «Туннель смерти» или «Адские колючки». Она, стиснув зубы, ползла вверх. Цепкие лапы кустов хватали ее за волосы, вырывали их с корнем, на коже оставляли ссадины и царапины. В рот набивался песок. Надежде казалось, что по ней ползают муравьи, червяки и прочая насекомая нечисть, которая спокойненько жила на этих нетронутых землях и явно воспринимала нашествие Надежды как угрозу для своего существования. Самым страшным было то, что назад она уже вернуться не могла, так как пришлось бы ползти вперед ногами, потому что развернуться не представлялось никакой возможности. Периодически ее руки натыкались на что-то липкое, противно-склизкое, с неприятным запахом. Надежда не сошла с ума только из-за того, что вовремя поняла, что это какие-то грибы, обильно растущие в тени по склону горы. Иногда на ее лицо попадала паутина, которую Надя стирала с лица с особой яростью, при этом нанося на кожу «земляной» раскрас. Коленки и локти были уже содраны в кровь, и каждое движение причиняло боль. «А правильно ли я рассчитала свои силы?» — закралась единственно верная мысль в голову Нади, жаль, слишком поздно. Ее охватило отчаяние, ей казалось, что она умрет здесь. Похоже, что и ее труп не найдут… Когда же Наде почудилось, что ей сопят в затылок, она и вовсе испугалась, решив, что тронулась умом. Она скосила глаза и замерла на месте. На нее смотрели черные глазки-пуговки. Волна ужаса накрыла ее с головой. Она боялась даже дышать, уставившись на зверька. Однако Надя, напротив, не показалась ему слишком интересной. Зверек недовольно фыркнул, развернулся и зашуршал по сухим опавшим листьям. В рассеянном свете мелькнула его круглая спинка с серебристыми колючками. — Ежик! Тьфу ты! — выдохнула Надежда. За этим ежиком по его же следам последовало еще несколько ежиков поменьше. — Семья ежиков! — констатировала с облегчением Надя. — Я спугнула семью ежиков. Они никогда не видели такого большого земляного червя. Ну простите, ежики! — крикнула они им вдогонку. — Не думала, что вы, такие маленькие, шумите, как стадо слонов, напугали до смерти! Надежда собрала остатки сил и воли в кулак и поползла дальше. Она бы, наверное, точно умерла, если бы эта добровольная экзекуция не закончилась внезапно. Она выползла на крошечную полянку, покрытую пеплом от костра, разведенного кем-то в этом уединенном месте. «Все-таки кто-то недавно здесь был и устроил небольшой сабантуйчик… Ой, спасибо, добрые люди, это специально, чтобы я смогла наконец-то принять вертикальное положение», — думала Надежда, лихорадочно разминая затекшие конечности. Песок у нее был везде, даже в трусиках. «Ни за что больше не поползу по траве», — решила Надя, увидев, что ей еще предстоит преодолеть половину пути. Но, видимо, судьба все-таки смилостивилась над ней. Здесь уже деревья и кустарники росли не сплошной стеной, а значительно реже. Надежда, заметно повеселевшая, пошла вперед. Как она будет выбираться назад, она пока не думала. По сравнению с первой половиной своего пути она словно взлетела на крыльях по склону горы и остановилась лишь тогда, когда заметила причудливые очертания дома Владимира. «Я не предполагала, что поиски чего-либо на этой земле будут такими затруднительными, но раз уж я приехала сюда, то буду искать…» — решила Надя и, достав фонарик, включила его. Она не знала, что именно следует искать, но куст за кустом, метр за метром внимательно осматривала владения подозрительного итальянского жениха. Надежда лучами фонарика шарила по земле, одновременно боясь и надеясь что-то разыскать. Желтый луч выхватывал каменистую почву, сухие нижние ветки кустарников. Фонарик слегка подрагивал в ее дрожащих от усталости руках. Никаких следов человеческого присутствия Надежда здесь не находила. «По крайней мере, я попытаюсь… — успокаивала она себя, — я для этого сюда и летела… Не для того же, чтобы кувыркаться с Марко в джакузи…» В своих поисках Надежда не заметила, как еще больше приблизилась к дому. Он темной стеной возвышался в ночи с двумя причудливо торчащими по бокам башнями, словно рогами. — Чертов дом! — произнесла Надя вслух, и в то же мгновение в одной из башен зажегся яркий свет. Надя чуть не вскрикнула от неожиданности. Она раньше никогда бы не смогла и предположить, что обычный электрический свет может выглядеть настолько зловеще. Теперь этот дом-монстр напоминал страшный маяк, заманивающий корабли на скалы. Надя хотя и ощущала себя малогабаритным парусным суденышком, которое очень легко может разбиться о прибрежные скалы, но не вняла голосу рассудка. Она еще больше приблизилась к дому и старательно всматривалась в освещенное окно, желая уловить в нем хоть какое-то движение, хоть какой-нибудь мелькнувший силуэт… Надя потеряла бдительность и вплотную приблизилась к дому, потрогав его холодную шершавую стену рукой. — Скрываешь ли ты какую-нибудь тайну? — шепотом спросила Надежда и припала ухом к стене. Она словно надеялась услышать голос подруги, зовущей ее. Ответом Наде была гробовая тишина. Она оторвалась от холодного камня и двинулась вдоль дома по двору. Луч фонарика выхватывал различный строительный мусор и мешки с цементом. «Интересно, а здесь есть собака? Наверное, нет, а то бы давно уже прибежала», — подумала Надежда. Она поняла, что со времени их неожиданного прихода в этот дом здесь, собственно говоря, ничего не изменилось. Под ногами шуршал гравий, в траве стрекотали цикады, а где-то на горе ухал филин. «Уединенное место… весьма уединенное…» — снова подумала она, подходя к сараю, куда в прошлый раз Джузеппе все же заглянул и сообщил, что, кроме строительных принадлежностей, там ничего нет. Сейчас на входной двери висел и поблескивал в лунном свете огромный замок. «Никогда не думала, что так легко скрыть следы преступления, — вдруг подумала Надя, — нет доказательств — нет убийства, а свои подозрения можешь оставить при себе… Раскрываемость убийств… Большинство убийств происходит на бытовой почве, вот их и раскрывают. Один собутыльник полоснет своего кореша ножом, вот вам и убийство. А милиция потом застает такую картину: лежат рядом два голубка, один мертвый, другой рядом насмерть пьяный с пустой бутылкой в одной руке и ножом с засохшей кровью товарища в другой. Вот вам и раскрываемость убийства. Было бы там что раскрывать. Ежу понятно. Совсем другое дело, когда убийство замышляет умный и хитрый противник. Исчезла женщина, да еще в чужой стране. Не дочь миллионера, а обычная рядовая женщина. Пойди найди! Да ее тело может быть где угодно! Утоплено с помощью груза в любом водоеме или захоронено в земле на этих непроходимых гектарах площади! А что, если Милу расчленили на кусочки и рассовали в эти мешки с цементом или завалили грудой строительного мусора? Да ее в жизни не найдут! Идеальное убийство! А ведь этот психотерапевт мог до такого додуматься, ой, мог!» — размышляла Надежда, сворачивая со двора на свежескошенную траву, решив осмотреть землю вокруг дома. Не зря же она терпела такие муки, чтобы попасть сюда. Она блуждала по территории Владимира с маниакальным упорством и осматривала землю под всеми кустами и во всех труднодоступных уголках. Надя потеряла счет времени. Вдруг ей послышался какой-то звук, похожий на стук лопаты, врезающейся в землю. Надя сначала подумала, что у нее начались галлюцинации, но потом она прислушалась и поняла, что ей не кажется. Пригнувшись, она двинулась в ту сторону, откуда раздавались эти звуки. Приблизившись немного, Надя ощутила, как волосы зашевелились у нее на голове, а сердце бешено заколотилось от страха, она теперь уже не сомневалась, что кто-то копал землю. «Свершилось! То, чего я так опасалась и что меня преследовало все это время, произошло. Владимир закапывает труп!» — пронеслось в голове Надежды, и у нее тотчас подкосились ноги. Что она еще могла подумать! Ведь ночью только и рыть могилу в таком жутком месте! Любопытство все же взяло верх над страхом. Она снова опустилась на землю, так как ноги все равно не держали ее, и поползла вперед. Почему-то только сейчас ей пришло в голову, что в этих теплых краях, в лесах, покрывающих горы, могут быть змеи… Но срываться с места с криком: «Помогите!» — Надежда сейчас тоже не могла. Она ползла с упорством советского разведчика, ползущего в тыл врага в годы войны. Наконец звук стал отчетливым и громким. Лопата вгрызалась в сухую каменистую землю. Надя осторожно приподняла ветку куста и взглядом затравленного зверя посмотрела на копающего. Владимир Анзилотти собственной персоной, что и неудивительно, так как она находилась на его территории, старательно рыл яму или могилу, смотря для каких целей он собирался ее использовать. Надя не знала, радоваться ей или трепетать от ужаса. Почему-то только сейчас она подумала об опасности своего путешествия. Правда, она раньше и не думала, что ей придется лицом к лицу столкнуться с преступником. Надежда рассчитывала только на добычу улик. Положение ее было критическим, теперь она реально испугалась и поняла, что ей придется дождаться, чтобы Владимир первый ушел, а уж потом и она будет уносить свои ноги подобру-поздорову. Вся сложившаяся ситуация сильно удручала ее. Владимир продолжал работать. Сосредоточенное лицо его было покрыто потом, а из легких вырывался со свистом воздух. Яма была уже довольно глубокой. Надя ощущала запах слегка влажной земли, и ей казалось, что Владимир находится к ней настолько близко, что если протянуть руку, то можно дотронуться до него. Оптимизма ей это не прибавляло, в голову лезли мысли одна страшнее другой. «Если он меня обнаружит, то здесь же и зароет живьем!» — решила она и опустила голову на перепачканные руки, понимая, что теперь уповать надо лишь на провидение. Стук лопаты о землю наконец смолк. «Что ж ты, гад, представление на людях разыгрываешь, а по ночам могилы роешь! Настоящий Синяя борода. И дом у него такой же страшный и одинокий», — подумала Надя, которую скрывала от Владимира густая листва куста. Тело уже затекло, но пошевелиться она боялась, в голову лезли глупые мысли типа: «Хорошо, что деревья не умеют разговаривать и не могут выдать меня Владимиру».