— Алекс? — спросила я, округлив глаза. — Алекс Брукс? — Ты помнишь меня, — сказал он. — Конечно, помню, — я буквально бурлила от волнения, но не хотела, чтобы он об этом догадался. — Что ты здесь делаешь? Я не видела его со времен младших классов средней школы. Он и его семья переехали в Поллок Пайнс в середине года. Я вспомнила, как расстроилась, когда он сказал, что они уезжают. Это было не так уж и далеко, но в старшей школе час езды казался вечностью. Мы поддерживали связь некоторое время, но, в конце концов, отдалились. Это было задолго до того, как появился Facebook. — Я переехал обратно сюда, — сказал он. Я поняла, что тупо стою и пялюсь на него, поэтому быстро повернула голову, чтобы посмотреть на Марлу. — Марла, это Алекс. Алекс, это Марла. Она быстро пожала ему руку. — Приятно с вами познакомиться. — Мы вместе учились в средней школе, — объяснила я. — Круто, — сказала Марла, поглядывая на часы. Я поняла намек Марлы. Хотя мне хотелось остаться и поговорить с ним еще немного, но я не могла придумать, что сказать. — Было приятно увидеть тебя, Алекс, — сказала я. — Но если мы с Марлой не начнем сейчас тренировку, то опоздаем забрать наших детей из школы. — Я тоже был рад тебя видеть, — он наклонился, чтобы обнять меня, и я вспомнила другое время, когда мы еще были близки. Я скучала по тем временам. Мое сердце забавно екнуло в груди. — Надеюсь, мы еще увидимся, — сказал он. — Он милый, — сказала Марла, когда я последовала за ней к беговым дорожкам. Я с сомнением посмотрела на них. — А знаешь, что? Прошло много времени, как я последний раз на них бегала. Думаю, я лучше начну с орбитрека (прим. это эллиптический тренажер, он предназначен для кардиотренировок, в этом устройстве совмещены функции беговой дорожки и степ-тренажера). Я отошла в поисках свободного тренажера. Затем сунула наушники в уши и начала тренировку. Спустя несколько минут тренировки я настолько увлеклась, что не заметила Алекса, стоящего рядом со мной, пока он не похлопал меня по плечу. Я вытащила наушники. — Эм-м, — сказал он. — Я знаю, что ты спешишь, но все-таки надеюсь, что мы могли бы обменяться номерами. Мне бы очень хотелось пересечься с тобой и наверстать упущенное. Может, мы как-нибудь встретимся и выпьем по чашечке кофе? Я не ожидала приглашения потусоваться, поэтому вместо ответа тупо уставилась на него. Он выглядел смущенным. — Просто как друзья. Я знаю, что ты замужем и все такое. Я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я приглашаю тебя на свидание. Я взглянула на свою руку. Мне даже в голову не приходило, что теперь нужно снять обручальное кольцо. — Не беспокойся об этом, — отмахнулась я, потянувшись за телефоном. — Честно говоря, я и не думала, что ты ко мне клеишься. Выражение его лица смягчилось. Я добавила его имя в свой список контактов и передала ему телефон, чтобы он мог ввести свой номер. — Я напишу тебе, чтобы у тебя высветился мой номер, — сказала я после того, как он вернул его мне. — Ладно, пожалуй, не буду тебе мешать. Увидимся. Я оглянулась через плечо, когда он уходил. Прошло почти двадцать лет с тех пор, как я видела Алекса Брукса. Самое странное, что он выглядел так же хорошо, как и в старшей школе. Кое-что изменилось. Его плечи стали шире и мощней — было видно, что он регулярно ходит в спортзал. И у него было несколько морщинок вокруг его васильково-голубых глаз. Во всем остальном он выглядел, так же как и раньше. У него все еще были густые темно-каштановые волосы, которые не поредели, и в них не было даже намека на седину, но больше всего я запомнила его улыбку. Она ничуть не изменилась. При этом его лицо светилось, а глаза сверкали. Половина девочек в школе были влюблены в него, включая и меня. Но я никогда ему не говорила об этом. Мне нравилось, что он был моим другом, и я не хотела все испортить, рассказав ему о своих чувствах. Продолжив крутить педали, я задумалась над тем, а как же сложилась его судьба. Был ли он женат? Я не удосужилась посмотреть на его руку, чтобы проверить наличие кольца. Есть ли у него дети? Спустя двадцать минут тренировки на орбитреке, я пересела на велотренажер. Марла подошла и села на соседний тренажер. — Так чего же он хотел? — спросила она, приподняв брови. — Просто чтобы узнать, не хочу ли я как-нибудь наверстать упущенное. Она усмехнулась. — Хочешь знать, что я думаю? — Конечно. — Я говорю, действуй. Он действительно симпатичный. Я нахмурилась. — Он не приглашал меня на свидание. Даже если бы и пригласил, я бы определенно сказала «нет». В моей жизни не было места для отношений. Средняя школа осталась в далеком прошлом. Возможно, в то время я и была в него влюблена, но с тех пор уже многое изменилось. — Неважно. Что ты можешь о нем рассказать? — Мы были друзьями, когда учились в средней школе, но потом он переехал, и мы потеряли связь. Я не видела его несколько лет, — замолчав, я подумала о том, какое это было странное совпадение. — Это так странно, что я столкнулся с ним именно здесь из всех возможных мест. Мы крутили педали еще несколько минут, не разговаривая. Марла замедлила шаг и взглянула на меня. — Ну как ты, держишься? — Я? Я в порядке. Она задавала мне один и тот же вопрос, по крайней мере, несколько раз в неделю, и каждый раз я давала ей один и тот же ответ. — Ты не в порядке, — ответила она. Я нахмурилась. — Что ты хочешь этим сказать? Она пожала плечами. — Не знаю. Просто ты выглядишь... потерянной. — Потерянной? Сперва эта характеристика показалась мне странной, но чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что именно это слово больше всего подходит. Именно такими выглядели Лидия и Джейкоб большую часть времени. Я практически каждый день спрашивала их о самочувствии, и их ответы всегда были одинаковыми. Что они в порядке. Я поверила им не больше, чем Марла поверила мне. — Ты ж меня знаешь, — сказала она. — Я не из тех, кто приукрашивает. Я вздохнула. — Иногда мне кажется, что было бы легче справиться со всем этим, если бы наши с Райаном отношения были хоть чуточку лучшие. — Ты это о чем? — Я должна тосковать по своему покойному мужу, но правда в том, что большую часть времени я совершенно не тоскую о нем. Иногда я даже рада, что его больше нет. И я чувствую себя ужасным человеком из-за того, что в мою голову приходят такие мысли. Вот, я сказала об этом. Непросто было произнести эти слова, это больше походило на вырезание загнившего аппендицита, который уже начал провоцировать заражение крови. Эти мысли грызли меня последние два месяца. Наряду с тем, что сказал мне Райан за день до смерти. Но это был разговор, которым я ни с кем не могла себя заставить поделиться. Иногда я едва могла смотреть на себя в зеркало. Но, несмотря на чувство вины, которое практически постоянно меня снедало, у меня не было выбора, кроме как держать себя в руках ради моих детей. Это была тонкая грань. — Я так долго ждала, когда же ты, наконец, это скажешь, — Марла накрыла ладонью мою руку. — Тебе нужно перестать чувствовать себя ужасно за то, что ничто человеческое тебе не чуждо. Давай просто посмотрим правде в глаза. Райан был мудаком. Никто не будет винить тебя за то, что ты так себя чувствуешь. Часть меня знала, что она права, но я не могла заглушить в голове голос, который шептал, что я ужасный человек и в том, что между мной и Райаном все пошло наперекосяк, на самом деле виновата я. На каком-то уровне подсознания я знала, что это не так, но было трудно выкинуть из головы то, что наговорил мне Райан за последние несколько лет. — Мудак или нет, он отец моих детей. Я вижу, что они скучают по нему. И если бы они знали, о чем я думаю, они бы возненавидели меня за это. — Им незачем знать твое отношение к их отцу. Я ненавижу Стива, но я никогда не скажу об этом своим детям. — Это совсем другое дело. Стив же не умер. — Ты не виновата в том, что Райан попал в автомобильную аварию. — Но что, если виновата? Что, если он был так расстроен из-за нашей последней ссоры, что отвлекся и не справился с управлением? По иронии судьбы, поссорились мы как раз из-за Марлы. — Ты проводишь с ней слишком много времени, — сказал он мне всего за несколько часов до отъезда на работу.