— Ты пьян, разговора не получится. Артем пьяно смеется и дергает меня за руку. — Что, правда глаза колит? Не думала, что я узнаю? Как он тебе прохода не дает, а ты сильно и не сопротивляешься. Как ездила с ним в пятницу на свидание, пока я думал, что ты работаешь, как обжимаешься по углам на кухне. Сука. Он выплевывает последнее слова, и тащит меня к выходу из ресторана. Паника накрывает меня с головой. Ситуация выходит из под контроля, и в этом виновата исключительно я. Пока я путаюсь в подоле платья, пытаясь успеть за Артемом, он продолжает сквозь зубы. — Лживая, лицемерная сука. Что в нем особенного, а? Или ты как обычная дешевка, повелась на его бабки? Тебе же всегда всего мало. Тачку надо подороже, квартиру побольше. — Артем… — я пытаюсь вырваться из его хватки, но он держит меня слишком крепко. — Отпусти, ты делаешь мне больно. — Потерпишь, не сахарная. Артем, практически силой, выводит меня на улицу и направляется в сторону парковки. Я с трудом поспеваю за ним и задаю себе лишь один вопрос — почему я все еще с ним? В какой-то момент наша жизнь скатилась к этому — бесконечным скандалам, недопониманию и грубости, и я устала так жить. С этим надо заканчивать. — Ключ от машины, — протягивает он руку ладонью вверх. — Я не дам тебе ключ, — я отрицательно мотаю голову и отшатываюсь от мужчины. — Я сказал ключ. Глаза Артема горят дикой злобой, и, когда я снова делаю попытку отступить от него, он резко вырывает клатч у меня из рук и достает оттуда ключ от машины. Тема нажимает на брелок, машина приветливо мигает фарами. — Что ты задумал? Он рывком открывает дверь и с силой толкает меня на пассажирское сидения. — Собираюсь ехать домой. Я не успеваю выйти из машины, когда Артем садится за руль, блокирует двери и заводит двигатель. Глава 28. Марк Тюфяк уводит Агату так стремительно, что я не успеваю за ними. Под ногами постоянно путаются официанты и гости дня рождения. Я уверен, что видел их направляющимися к туалетам, но ошибаюсь — их там не оказывается. Я разворачиваюсь и широкими шагами бегу к выходу из ресторана. За стеклянными дверьми, я успеваю разглядеть как зажигаются огни ее машины на парковке, а когда выбегаю, то меня едва не обдает грязью из-под массивных колес Порше. Внутри все взрывается от ужаса — за рулем сидит тюфяк! Я же видел, как он лакал двойной виски у бара! Почему он за рулем? Мельком замечаю Агату на пассажирском сиденье, но не могу разобрать ее выражение лица. Порше набирает скорость и резко тормозит на перекрестке слегка выехав на него. Загорается правый поворотник, и автомобиль с протяжным свистом поворачивает, скрываясь с моих глаз. Сердце бешено колотится и стремится вырваться из груди. Агата в опасности! Эта мысль пронзает меня всего. Я кручу головой в поисках, но майбах уже резко останавливается возле меня. Я прыгаю на заднее сиденье. — Гони за ними, Олег! — Принято. Мотор автомобиля оглушительно ревет, и автомобиль трогается так резко, что меня откидывает на спинку задних сидений. Олег устремляется в погоню. Я бы сел посередине, но у майбаха сзади только два места для пассажиров, поэтому мне приходится выглядывать из-за спинки сиденья переднего пассажира, обхватив ее руками. Хорошо, что сегодня я с Олегом. Он — профессиональный водитель с большим стажем, и ведет автомобиль так, как я не смог бы никогда. Ловко уходя от столкновения в последний момент, Олег прорезает достаточно плотное движение автомобилей. — Вот они! — кричу я, указывая налево. — Вижу. Порше не сбавляя скорости входит в крутой поворот на, только что загоревшийся, красный свет. Слава богу поток только начинает трогаться и ничего кроме гудков неудовольствия машине не достается. Мы же замедляемся перед сфетофором. — Марк Давидович? — опережая меня, деловито спрашивает Олег. — Плевать на правила! — ору я. — Принято. Олег выворачивает руль влево, и снова рвет мотор майбаха. Когда мы проезжаем перекресток полный машин, я даже не успеваю ничего понять. Олег рассчитывает идеальную траекторию для поворота и скорость, на которой нужно его пройти, никого не задев. Я смотрю налево и вижу, как огромный самосвал несется прямо на меня и сжимаю спинку сиденья, а заодно и свой зад, изо всех сил. В миллиметре мы уходим от столкновения, получив протяжный гудок уже в спину. Я не успеваю выдохнуть, потому что на моих глазах Порше изрядно виляет вдали от нас и на огромной скорости входит в правый поворот, запоздало свистя тормозами. Автомобиль скрывается из виду и тут же раздается оглушительный металлический звук удара. Самый страшный звук в моей жизни. Сердце падает в низ живота. Так я и думал. Когда мы поворачиваем, перед нами разворачивается ужасающая картина. Порше с наполовину смятым капотом, торчит в фонарном столбе, покосившемся от удара. Из него валит дым. Олег тормозит наискосок сзади автомобиля, слегка перегораживая машину, а я выскакиваю на улицу, пока Майбах еще не остановился до конца. Заведенный мотор Порше звучит с примесью металла — даже внутри повреждения явно сильные. Шины скрылись в глубине колесных арок. Я бегу к пассажирской двери Порше, но не успеваю даже разглядеть, что происходит внутри. Мотор ревет, слышится лязг металла, и автомобиль отъезжает от столба, ударяя в заднюю дверь моего Майбаха. Колеса выворачиваются, Порше пытается скрыться с места происшествия, но Олег не дает ему, резко перекрывая путь вперед. Я в два шага огибаю Порше сзади. Дергаю за ручку водительскую дверь — она ожидаемо закрыта. За стеклом наглая морда тюфяка мерзко улыбается, сжимая руль с рваной подушкой безопасности. Взгляд у него максимально мутный. Злость пробирает изнутри. Я молниеносно разбиваю локтем стекло и хватаю этого хмыря за грудки. Как же мне повезло, что он не пристегнут. И ведь не единой царапины на нем. Ну ничего, сейчас будет. Я тащу его через окно автомобиля, и и он проходит сквозь него как по маслу. Тюфяк валится на асфальт, но тут же пытается подняться. Порше, без его ноги на педали тормоза, плавно проезжает вперед и упирается в крыло моей машины. Я рывком ставлю тюфяка на ноги, снова хватаю за грудки и изо всех бодаю его лбом в нос. Тюфяк издает протяжный стон боли, что только еще сильнее распаляет мою злость. Я в гневе. Держа левой рукой за шиворот этого недочеловека, правой размашисто бью сначала в глаз, потом по скуле и контрольный снизу вверх по подбородку. Его лицо начинает наливаться синевой, а бровь и вовсе рассечена. Кровь мгновенно заливает ему глаза. Короткий удар коленом под дых, отчего тот сгибается пополам и начинает хватать ртом воздух. Он успевает сделать только два вдоха, а мое колено снизу вверх прилетает по его лицу. От этого удара недочеловека отбрасывает назад, и он падает навзничь. Не могу себя остановить. Бросаюсь к нему и обрушиваю град ударов по его мерзкой физиономии. Меня оттаскивает Олег. Получается у него не с первого раза. Я вырываюсь и бросаюсь снова в бой. Хотя боем это трудно назвать, но поделать с собой ничего не могу. Олег снова хватает меня за плечи и тащит на себя — Агата! — кричит Олег. Только имя девушки приводит меня в чувство. Я бросаю бесчувственной тело и мчусь к Порше. Через разбитое окно водительской двери я вижу Агату. Она лежит на пассажирском сиденье без сознания. Скорая приезжает чрезвычайно быстро. А за ней ДПС. Пока нас с Олегом опрашивают, врачи осматривают Агату и тюфяка, переговариваясь между собой. — Да живой он, — не выдерживаю я, кивая головой в сторону распластанного тела. — Лучше девушкой займитесь. — Это нам решать, — тут же отвечает молоденький фельдшер. — Странно, вроде подушка сработала, а у него лицо всмятку. — Он чересчур нежный, — сквозь зубы говорю я. И словно в ответ на мои слова, тюфяк глухо мычит и ворочает языком, пытаясь выдать что-то нечленораздельное. Молоденький врач тут же сует ему под нос нашатырь. И секунду назад почти безжизненное тело открывает глаза. Таракан живучий! Хоть у меня не было цели его убить, но столь быстрый приход в чувства сильно расстраивает. Инспектора ДПС в основном опрашивают Олега, все-таки он был за рулем Майбаха. Мой водитель выдает стройную версию, как мы увидели ДТП, бросились помогать, а водитель Порше пытался скрыться с места происшествия и таранил нашу машину. Буйного водителя достали и немного помяли, чтобы усмирить. Никто и не думал, что тот окажется таким хрупким. Олег самый надежный парень из всех, что мне доводилось встречать. Краем глаза я замечаю, как к пассажирской двери Порше один из фельдшеров бежит с носилками. Я переминаюсь с ноги на ногу. Нервничаю. — Инспектор, если ко мне больше нет вопросов, я бы пошел, — говорю я, пронзительно глядя в глаза сотруднику ДПС. — Вы нам и не нужны, — пожимает плечами тот и переводит взгляд с меня на Олега. — А вам придется здесь задержаться. — Без проблем, — дергает плечом Олег. Я смотрю на него. — Не беспокойтесь, Марк Давидович. Я здесь все улажу. Одарив его взглядом благодарности и хлопнув по плечу, я устремляюсь за врачами, которые уже везут Агату на носилках. Она все также без сознания. Ее прекрасное лицо наливается синевой, правый глаз заплыл, а скулы усыпаны мелкими кровяными царапинами. На шее красуется воротник Шанца, и от его вида у меня холодеют ладошки. Только не это! Врачи открывают задние двери скорой помощи, запихивают носилки с Агатой внутрь и запрыгивают следом. Я устремляюсь за ними. — Вы кто? — тормозит меня один из них. — Я ее родственник, — ляпаю я первое, что приходит в голову. Фельдшер оценивающе смотрит на меня, не поверив мне ни на йоту. — Все посещения в частном порядке. Даже родственникам. В больнице встретитесь. Он закрывает дверь, но я упираюсь в нее плечом. — Пять тысяч, — настойчиво произношу я. Фельдшер также настойчиво тянет дверь на себя. — Десять! — удваиваю я ставки. — Мужик, ты нас задерживаешь! — раздается голос второго фельдшера из глубины кабины. — Пятьдесят, — выпаливаю я и тут же добавляю. — Каждому!