— Где нашли тело? — У еврейского кладбища на Четырнадцатой авеню. Думаем, он турист. — Турист в таком районе? — Лорен скроила недоверчивую гримасу. — Что ему там делать? Тревор выдавил смешок и положил мясистую руку ей на плечо. — Дам тебе знать, когда все выясню. — Он не добавил «маленькая леди», но в подтексте это обращение подразумевалось. — Ладно, увидимся позже, Шприц. — До скорого. Тревор ушел. Лорен отворила дверь. Элдон сидел за столом в чистых нарукавниках. Он всегда носил на работе нарукавники. Кабинет отличали полная безликость и бесцветность. Поначалу, заняв этот пост, Элдон хотел переделать его, но вскоре отказался от этой мысли. Люди приходят сюда узнать подробности о смерти своих близких, и дополнительная стимуляция органов чувств им ни к чему. В общем, декор в кабинете Элдона всегда оставался нейтральным. — На, — сказал Элдон, — лови. И бросил ей что-то через стол. Лорен поймала. Пластиковый пакет, желтоватый и почти непрозрачный. Внутри — нечто напоминающее гель. В руке у Элдона был второй такой же. — Так это… Он кивнул: — Да. Сильно поношенный грудной имплантат. — Могу я написать в протоколе «вековой давности»? — Можешь. Лорен поднесла пакет к свету и нахмурилась: — Я думала, имплантаты прозрачные. — Да. По крайней мере с солевым раствором. — Этот не солевой? — Нет. Силиконовый. И мариновался в сиськах по меньшей мере лет десять. Лорен с трудом скрывала отвращение. Внутри какой-то гель. Элдон изогнул бровь и начал мять и месить имплантат, как тесто. — Прекрати. Он пожал плечами. — Они принадлежали твоей безупречной во всех отношениях монахине. — И ты показываешь их мне, потому что… — Потому что они могут послужить ключом. — Я вся внимание. — Ну, во-первых, они силиконовые. — Это я уже слышала. — Помнишь, какая шумиха поднялась лет пять-десять назад? Говорили, что они могут стать причиной рака. — Те имплантаты просто протекали. — Правильно. И компании вынуждены были перейти на производство солевых. — Но разве теперь не вернулись к силиконовым? — Да. Но суть не в том. Эти старые. Очень старые. Им более десяти лет, точно тебе говорю. Лорен кивнула: — Ясно. Но это только начало. — Есть и продолжение. — Элдон взял лупу, провел над пакетом с имплантатом. — Вот, видишь здесь? Лорен тоже взяла лупу. — Какая-то маркировка? — Видишь номер в самом низу? — Ага. — Это серийный номер. Подобной маркировкой снабжаются все хирургические протезы и имплантаты — ноги, руки, груди и так далее. Каждый такой предмет должен иметь серийный номер. — И производитель ведет регистрацию. — Именно. — Так что если позвонить производителю и продиктовать ему серийный номер… — Мы узнаем настоящую фамилию подруги матери настоятельницы. Лорен подняла на него взгляд: — Спасибо. — Тут есть одна проблема… Она откинулась на спинку стула. — Компания, производившая эти имплантаты, называлась «Сёрджи». Восемь лет назад она прекратила свое существование. — Ну а записи? Элдон пожал плечами: — Попробуем разыскать. Ладно, уже поздно. Сегодня все равно ничего не получится. Надеюсь, прямо с утра смогу заняться выяснением того, что произошло с их записями. — Хорошо. Что-нибудь еще? — Ты спрашивала, почему под ногтями у нее не обнаружили волокон. — Да. — Наши люди до сих пор не закончили полный токсикологический отчет. Вероятно, ее отравили. Но лично я так не думаю. — У тебя есть другая версия? — Да. — Какая же? Элдон закинул ногу на ногу, отвернулся и уставился в стену. — На бицепсах обеих рук, с внутренней стороны, на коже обнаружены небольшие синяки. Лорен сощурилась: — Что-то я не понимаю… — Если человек очень силен и… хорошо поднаторел в этом деле, он мог подкрасться к спящей женщине. — Его голос звучал нравоучительно и ровно, так обычно делают внушение малым детям. — Он мог опрокинуть женщину на спину, или же она имела привычку спать на спине. Он мог навалиться на нее сверху, прижать коленями руки, человек осторожный и умелый почти не оставляет при этом синяков, ну а потом задушить подушкой. Лорен показалось, что в комнате похолодало градусов на десять. Она зябко передернулась и почти шепотом спросила: — Неужели все именно так и произошло? — Надо подождать полного токсикологического анализа, — ответил Элдон. Отвернулся от стены и взглянул Лорен в лицо. — Похоже, так и было. Есть еще одно обстоятельство в пользу моей теории. Оно нам поможет. — Элдон выложил на стол снимок. Голова мертвой монахини. Глаза закрыты, точно спит глубоким сном. Ей было за шестьдесят, но после смерти морщины разгладились. — Знаешь что-нибудь о пальцевых отпечатках на коже? — Их очень трудно обнаружить.