Райан усмехнулся, со щелчком открыл крышку и выдавил несколько переливающихся капель. Цветочная сладость упала на мой язык, и резкое жжение немного утихло. Я вздохнула и с облегчением закрыла глаза. А когда открыла их вновь, то увидела, что Райан смотрит на мои губы. Мое сердце гулко забилось, и не только из-за его взгляда, но и потому, что он стоял слишком близко. Внезапно Райан вздрогнул. – Ты… хм… наверное, стоит взять мед с собой на всякий случай, – сказал он и провел рукой по волосам. Колечки в его ушах блеснули на солнце. – Мы можем идти? У нас в запасе только пять минут, или мы опоздаем. Снова. Я перевела взгляд от Райана на будильник… Вот черт! Он прав. Осталось пять – нет, уже четыре минуты, – а до литературного корпуса еще бежать и бежать. – Черт! – выругалась я. – Только не это. – Я быстро сунула ноги в сандалии и услышала, как звякнул ножной браслет на левой лодыжке. – Где сумка? – Я слегка запаниковала и начала бегать кругами по комнате. – Тут, – сказал Райан и перекинул ремешок через свое широкое плечо. Потом сунул внутрь мед. Не глядя на меня, он бросился к двери. Я быстро последовала за ним по коридору, в котором, несмотря на дневной свет, горели светодиодные лампы, а от кондиционера распространялся ледяной холод. Бег, пожалуй, не самая лучшая идея, потому что моя система кровообращения еще не получила нужную порцию сахара. Кроме того, я была заполнена чувствами, которые вызывал во мне Райан Маккейн. Но если я опять опоздаю, это негативно скажется на моих отметках – миссис Гарсиа церемониться не будет. Ей все равно, кто мой отец или сколько раз я жаловалась на короткие ноги, по отношению к которым путь до корпуса казался непропорционально длинным. – С дороги! – в панике рявкнула я и толкнула дверь общежития. К счастью, бедняга, который только что вошел, успел отскочить, иначе я стукнула бы его дверью. Кофе в моей руке расплескался, и липкие капли потекли по пальцам. Интересно, где заваривали этот кипяток? Не иначе как в аду. – Извиняюсь! – воскликнул Райан, извиняясь перед студентом. Мы бежали без остановок по влажной жаре Флориды к дому Трумэна. Солнце светило нам в затылок, и через пару секунд я почувствовала, что у меня вспотела спина. Влажность воздуха в середине сентября была такой высокой, что казалось, будто дышишь под водой. Идеальный момент, чтобы заметить отсутствие солнечных очков. Черт! Ладно, переживу. Мы достигли поворота. Я фыркала, как морж, а Райан выглядел так, будто совершает неспешную утреннюю прогулку. И он, конечно же, не забыл солнечные очки. Они сидели у него на носу, как у фотомодели. Этот нахал даже оборачивался на бегу. – Может, нам стоит заняться каким-нибудь видом спорта на выносливость, Айви? Ты выглядишь так, будто вот-вот рухнешь. – Это. Не. Правда! Я. Очень. Спортивная, – с сопением врала я, пока мы направлялись к стоянке. Райан ловко перепрыгнул через невысокий забор, а я поспешно перелезла следом, чрезвычайно гордая тем, что не пролила кофе на футболку. Задыхаясь, я попыталась догнать Райана, но тот лишь рассмеялся и побежал еще быстрее. При этом он без труда уворачивался от паркующихся машин, будто у него… были глаза на затылке. Но потом он, по-видимому, надо мной сжалился, замедлил бег, и я смогла догнать его. Топот наших ног эхом раздавался по парковке. Когда мы проходили мимо машины, которая собиралась сдавать задом, Райан молниеносно рванул меня, чтобы я не была задета бампером. Я споткнулась о собственные ноги и все-таки разлила кофе. – Смотри в зеркало заднего вида, идиот! – крикнул Райан водителю, который испуганно высунул голову в окно. – Что? Она сама кинулась под машину. Райан бросил на него такой злобный взгляд, что студент под визг шин стартанул с места. Хорошо, что без меня в качестве стикера на бампер, которых у него было немало. Хотя, вполне возможно, что это машина его мамы, иначе как еще можно объяснить надпись «Гордая мать студента антропологии»? – Спасибо, это было ужасно, – задыхаясь, произнесла я и на дрожащих ногах перелезла через заборчик с другой стороны стоянки. Перед нами раскинулся парк УЦФ, а из-за него выглядывало здание из красного кирпича, в котором располагался факультет литературы. Я снова споткнулась, и ко мне пришло четкое осознание, что рука Райана все еще держит меня за локоть. Я уже несколько раз замечала, что он довольно часто прикасался ко мне локтем, спиной или бедром. В основном, когда хотел защитить меня от чего-то. Скорее всего, от самой себя. Что необычно, он не сразу отдернул руку, а еще крепче прижал меня к себе. Я даже почувствовала, как его большой палец едва ощутимо поглаживал пульсирующую вену на сгибе моего локтя. У меня по коже побежали мурашки. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила маленькую ямку в земле и, естественно, снова споткнулась. Из моего хвоста выбилась прядка и стала щекотать мне нос. Задыхаясь, я бросила взгляд на здание, где проходили лекции по литературе, и попыталась прикинуть, сколько еще осталось времени до прихода в аудиторию визжащей миссис Гарсиа. Ответ оказался неутешительным. Нисколько. – Как бы мы ни бежали, все равно не успеем, – буркнула я и попыталась прислониться к ближайшему дереву, чтобы вытряхнуть из левой сандалии острый камешек. Райан покосился на огромное здание и после недолгих раздумий скривил лицо. – Это да. Все равно идем? – Нет. – Я со стоном рухнула на теплую травку. – Лучше прогулять час, чем снова попасться ей под горячую руку. Райан нахмурился, а затем сказал: – Ладно. В конце концов, это всего лишь история литературы. Ну кому она нужна? – Однозначно никому. Все эти авторы и так уже покойники. – Ужас. – Райан опустился рядом со мной на корточки. – Эти покойники в полной депрессии писали что-то о других покойниках. Этот предмет надо убрать. – Да, или, наконец, признать «Сумерки» шедевром мировой литературы. – Хм, на эту тему можно поспорить. Я рассмеялась и вытянула ноги, при этом слегка дотронувшись кончиками пальцев бедра Райана. Боже! Почему от этого легкого касания меня прошибает током? – Ты что-то имеешь против «Сумерек»? И что можешь предложить взамен? – веселым голосом спросила я и сделала осторожный глоток наполовину разлитого кофе. Обожженный язык еще слегка покалывало, но, по крайней мере, рот уже не горел. Замечательно! Райан поджал губы и снова провел пальцами по волосам. – Без понятия. Может, «Безумного Макса»? Я заворчала: – Ты – идиот, это же фильм. – Да, но по книге. – Не было книги! – Была! Это старая классическая научная фантастика, только Голливуд ее здорово переделал. Я наклонила голову, полная скепсиса. – Правда? Ты ее читал? Райан шевельнул бровями. – Возможно. Ты впечатлена? Я нахмурилась и сделала еще один глоток. – Если ты мне скажешь, почему вампиры могут играть в бейсбол только во время грозы, то буду. – Ни за что. – Подожди. – Чего? – Ну, нашего следующего телевизионного вечера. – Я уволюсь. Со смехом я зажала стаканчик между колен, вытащила из пакета довольно помятый пончик и облизала вытекшую начинку. Она оказалась такой сладкой, что сводило зубы. Но для меня это идеальный вкус. Я с наслаждением завтракала, а Райан молча наблюдал за мной. Легкий ветерок шевелил его волосы, а от теплых солнечных лучей, проникавших сквозь листву, его зеленые глаза светились, как два изумруда. – Ты действительно уволишься? – поинтересовалась я, с усилием запихивая остаток пончика в рот. Райан, внимательно следивший за каждым моим движением, прикусил губу. – Хм, не знаю. Наверное, придется просить прибавку к зарплате за работу в опасных условиях из-за просмотра фильмов про блестящих вампиров. – И в чем же заключается эта опасность? – осведомилась я и сделала глоток кофе. Райан усмехнулся, потом небрежно пожал плечами. – Ну, у меня может быть посттравматическое стрессовое расстройство. – Ты просто дурак! – Я выдрала пучок травы и бросила в него. Стебли полетели по воздуху, а затем запутались в его волосах. Райан со стоном покачал головой и упал на спину. – Я убит! – захрипел он и начал грести ногами, как насекомое, которое отравили. – Неужели ты не знаешь, что у меня аллергия на траву? Я поставила кофе рядом с собой, подползла на четвереньках и насмешливо посмотрела на него. – На траву? – нараспев произнесла я. Райан кивнул, покорно закрыв глаза. – Ужасная аллергия. У меня отекают легкие, потом происходит коллапс. Боюсь, тебе придется делать искусственное дыхание рот в рот, чтобы спасти меня. Хотя эти слова были произнесены в шутку, мое сердце заколотилось, а во рту пересохло. Я нерешительно подняла руку и осторожно положила ему на грудь. Райан продолжал издавать стоны, изображая смертельно больного. Когда я почувствовала теплую ткань его футболки, у меня свело кончики пальцев. Райан чуть приоткрыл глаза. Он уставился на мою руку, которая, словно примерзнув, лежала у него на груди. Лишь большой палец нежно гладил ткань. – Что ты делаешь? Я смущенно пожала плечами и остановилась. Сердце Райана колотилось под моей ладонью. – Хм… Непрямой массаж сердца? Глаза Райана незаметно расширились. – Так ты делаешь непрямой массаж сердца?