Они написали двадцать два таких письма и разослали их во все деревни с названием Простоквашино. Глава тринадцатая Шарик меняет профессию Дядя Фёдор говорит коту: — Надо что-то с Шариком делать. Пропадёт он у нас. Совсем от тоски высох. Кот предлагает: — Может, нам из него ездовую собаку сделать? Необязательно ему охотничьей быть. Купим тележку, будем на нём всякие вещи возить. Например, молоко на базар. — Нет, — возражает дядя Фёдор. — Ездовые собаки только на Севере бывают. И потом, у нас тр-тр Митя есть. Надо что-то другое выдумать. А потом говорит: — Придумал! Мы из него цирковую собаку сделаем — пуделя. Научим его танцевать, через кольцо прыгать, воздушным шариком жонглировать. Пусть детишек веселит маленьких. Кот согласился с дядей Фёдором: — Ну что же. Пусть будет пуделем. Комнатные собаки тоже нужны, хоть они и бесполезные. Будет он в доме жить, на диване лежать и тапочки подавать хозяину. Позвали они Шарика и спрашивают: — Ну что, хочешь, чтобы из тебя пуделя сделали? — Делайте хоть чучело! — говорит Шарик. — Всё равно мне жизнь не мила. Нет мне счастья на этой земле. Похороню я своё призвание. И стали они за реку собираться: в новый дом пятиэтажный, в парикмахерскую. Дядя Фёдор пошёл тр-тр Митю заводить, а Матроскин Мурке сена подбрасывать. Он ей открыл дверь коровника и сказал: — Мы дом на тебя оставляем. Если какой жулик появится, ты с ним не чикайся. Рогами его. А вечером я тебя чем-нибудь угощу. Дядя Фёдор тр-тр Митю выкатил, супа в него налил и сел на шофёрское кресло. Шарик рядом устроился, а Матроскин — наверху. И поехали они стричься. Митя тарахтел радостно и вовсю работал колёсами. Увидит лужу — и по ней! Так что вода во все стороны веером. Молодой ещё трактор! Новенький. А если он кур встречал на пути, он тихонечко подкрадывался и гудел во всё горло: «Уу-уу-уу!» Бедные куры по всей дороге разлетались. Замечательная была поездка. Дядя Фёдор песню запел, а трактор ему подпевал. Очень хорошо у них выходило: — Во поле берёзонька… — Тыр-тыр-тыр. — Во поле кудрявая… — Тыр-тыр-тыр. — Люли-люли… — Тыр-тыр-тыр. — Люли-люли… — Тыр-тыр-тыр. Наконец они к парикмахерской подъехали. Кот в тракторе остался — сторожить, а дядя Фёдор с Шариком стричься пошли. В парикмахерской чисто, уютно и светло, и женщины сидят под колпаками, сохнут. Парикмахер спрашивает у дяди Фёдора: — Что вам угодно, молодой человек? — Мне надо Шарика постричь. Парикмахер говорит: — Дожили! Шарики, кубики! И как же постричь? Под польку или под полубокс? Или, может быть, под мальчика? А может, его и побрить заодно? Дядя Фёдор отвечает: — Не надо его брить. И под мальчика не надо. Его надо под пуделя постричь. — Это как — под пуделя? — Очень просто. Его надо сверху завить. Внизу всё наголо. И на хвосте кисточка. — Понятно, — говорит парикмахер. — На хвосте кисточка, в руках тросточка, в зубах косточка. Это уже не Шарик, это жених получается! И все женщины под колпаками засмеялись. — Ничего не выйдет, молодой человек. У нас есть женский зал и мужской зал, а собачьего пока что нет. Так ни с чем они к Матроскину пришли. Кот говорит: — Эх вы! Вы бы сказали, что это не простая собака, а какого-нибудь артиста или директора стадиона. Вас бы вмиг и постригли, и завили, и одеколоном побрызгали. Ну-ка, идите назад! Когда они снова пришли, парикмахер очень удивился: — Вы что-то забыли, молодой человек? Что именно? Дядя Фёдор говорит: — Мы забыли вам сказать, что это собака не просто собака, а учёная. Мы её к выступлениям готовим. Парикмахер как засмеётся: — Ой, учёная-кипячёная! А что же она у вас умеет делать? Может, она у вас писать-сочинять умеет? Может, она у вас на дудочке дудит? Дядя Фёдор говорит: — Про дудочку я не знаю, а считает она запросто. — Да? Ну а сколько будет пятью пять? — Пятью пять будет двадцать пять, — говорит Шарик. — А шестью шесть — тридцать шесть. Парикмахер как услышал, так и сел в кресло парикмахерское! И вправду собака учёная: не только считать, но и говорить умеет. Достал он салфетку чистую и говорит: — Если клиенты не возражают, я — пожалуйста. И постригу, и завью вашего Шарика. И ещё детям расскажу, чтобы учились. Уж если собаки грамотными стали, то детям спешить надо. Иначе все места в школе звери займут. Женщины, которые под колпаками сохли, не стали возражать: — Что вы! Что вы! Такую собаку надо обязательно в порядок привести. У такой собаки всё должно быть прекрасно: и душа, и причёска, и кисточка! И парикмахер за работу принялся. А пока он Шарика стриг, он с ним разговаривал. Он ему вопросы задавал из разных областей науки. А Шарик ему отвечал. Парикмахер просто поражён был. Он такой учёности никогда в жизни не видел. Он постриг Шарика, и завил, и голову ему помыл, и денег за работу не взял от удивления. И так его проодеколонил, что от Шарика «Полётом» за километр пахло. Пудель из Шарика получился — хоть сейчас на выставку! Он даже сам себя в зеркале не узнал. — Что это за штучка такая кудрявенькая? Не собака, а барышня. Так бы и укусил! — говорит Шарик. Сверху-то он пуделем стал, а внутри так Шариком и остался. А дядя Фёдор отвечает: — Это ты сам. Комнатная собака — пудель. Привыкай теперь.