– Джессика, о чем ты? Человек, который в ту ночь катил тачку, был Рики? Он меня видел? Мысли Мэтта перепрыгнули на семь лет назад. Силуэт остановился и повернул голову – прямо на него, словно хотел заглянуть ему в глаза. Рики тоже играл в футбольной команде и носил спортивную школьную куртку, но Мэтт отчетливо видел на ней надпись «Пайн». Он в этом не сомневался, но сам никогда и никому не рассказывал об увиденном той ночью, поэтому Рики, должно быть, действительно там был. – Ты меня даже не слушаешь, – вздохнула Джессика. Ее слова звучали полной бессмыслицей, вероятно, от алкоголя. – Не Рики, – добавила она. – Но тогда кто? Кто, Джессика? Она говорила, той ночью Рики был на свидании, но в этом не было никакого смысла. Девушка взяла телефон и вывела на экран первый кадр ролика с вечеринки. – Я боялась, он вообразил все это в своей больной голове, и поэтому выложила ролик на сайте «Свободу Дэнни Пайну». Если Рики действительно говорил правду – и ты в самом деле видел их той ночью, – тебе не составит труда все понять. Она провела по экрану пальцем и вывела кадр, на котором Дэнни сидел в одной майке, а ребята в спортивных куртках подзадоривали его пить пиво. На самом краю экрана виднелся профиль неизвестного человека. Хотя нет, теперь уже известного, им был Рики. В этот момент Мэтт все понял и чуть не помер на месте. Затем повернулся и выбежал в дверь. Глава 60 САРА КЕЛЛЕР Келлер внимательно вглядывалась в человека, сидевшего в комнате для совещаний офиса федерального прокурора Линкольна. Рядом с ним с самонадеянным видом расположилась защитница с волнистыми волосами. Женщина посмотрела сначала на агента, потом на Трея Барнса, прокурора, который вел дело против помощника бывшего губернатора Нила Флэнагана. – Значит, теперь вы все же выразили желание выслушать его рассказ? – спросила адвокат. – У вас что-то изменилось? – Сомневаюсь. Мы собрались здесь, потому что нас попросило о встрече ФБР. – Мужчина махнул рукой на Келлер. – А рассказать он может многое. Единственное, для этого нужна сделка. После процесса он выйдет на свободу. Прокурор нервно хохотнул: – Сильвия, мой офис возьмет штурмом толпа, а потом линчует меня на месте. Некоторым из тех девочек было всего четырнадцать. – Но я же не знал, что… – встрял в разговор Флэнаган. – Заткнись! – прикрикнула на клиента адвокат, не удостоив его взглядом, и обратилась к прокурору: – Все прекрасно поймут, что вы поступили, как положено. Это дело станет крупнейшим за всю вашу карьеру. – Женщина взглянула на Келлер: – За вашу тоже. – Можете повторять это сколько угодно, – возразил прокурор, – но мне нужно что-то посущественнее сказок, которые вы тут без конца рассказываете. Я не собираюсь губить на корню репутацию хороших людей без надежных доказательств. – Прошу прощения, – начала Келлер, – на вашу вечеринку я прибыла с опозданием и теперь даже не догадываюсь, о чем вы говорите. Может, обойдемся пока без всяких предложений и поговорим без протокола? Я задам пару вопросов, а потом сами смотрите, получится у вас заключить сделку или нет. Защитница Флэнагана сложила на груди руки и неохотно кивнула. Прокурор жестом пригласил Келлер продолжать. Та подалась вперед и посмотрела на обвиняемого: – Мне нужно знать, с какой целью вы навещали в тюрьме Дэниела Пайна. Флэнаган ухмыльнулся. В предъявленном ему обвинении говорилось, что он, собрав под своим крылом молоденьких девочек – беглянок, страстно желавших стать моделями – устраивал с их участием вечеринки для богатеев, финансировавших его роскошную жизнь. Одним словом, играл роль посредника, выступая в интересах лизоблюдов и педофилов. В число его покровителей входил и губернатор Небраски, которому пришлось уйти в отставку после того, как одна из девчонок предусмотрительно сняла их встречи на видео и продала запись оргии в один из журналов, не забыв присовокупить к ней свой рассказ. Вскоре отделение ФБР в Небраске раскрыло всю жуткую правду. А приводил в движение всю эту грязную махину не кто иной, как Нил Флэнаган. – Помимо организации моих, так скажем… вечеринок, я выполнял для губернатора и другую работу. – Например? – Занимался специальными проектами. Искал компромат на политических противников, находил врачей, вольно трактовавших установленные нормы при выписке лекарств, затыкал рот тем, кому полагалось молчать. Примерно так. – Иными словами, вы служили исполнителем всех незаконных дел, – констатировала Келлер. Собеседник скривился, но отрицать ничего не стал. – Так или иначе, в один прекрасный день состоящая на довольствии у Тернера журналистка негласно сообщила ему, что на него у кого-то появился серьезный компромат. О чем именно шла речь, та сказать не могла. Сам Тернер, сидевший в кресле с незапамятных времен, тоже не догадывался, на чем его могли подловить. Он настолько себя замарал, что его могли уличить в чем угодно, – со злобной ухмылкой добавил Флэнаган. – У него возникло скверное предчувствие, что игра закончена и скоро ему понадобятся деньги. Он произвел учет всего ценного, имевшегося в его распоряжении. Потом решил подзаработать, удовлетворив несколько прошений о помиловании, и отправил меня поговорить со всеми, кто об этом ходатайствовал и мог заплатить. В числе прочих в списке оказался и Пайн. – Вы предложили ему помилование за крупное вознаграждение? Флэнагал кивнул. – А с чего вы решили, что у него есть деньги? Он же в тюрьме. – Ему оказывают поддержку многие состоятельные люди, предлагают написать книгу, так что попытаться стоило. – И что он вам сказал? – То же самое, что и вы: денег у него нет. Келлер посмотрела на него, ожидая продолжения. – Понимаете, на этом я решил поставить точку. Перед нами стояли другие безотлагательные проблемы. Надо было продать лоббистам ряд законодательных инициатив, то да се, в общем, попытаться собрать Тернеру личный пенсионный фонд. – Но… – А потом мне поступил звонок. По зашифрованной линии связи, предназначенной сугубо для подпольных дел, о существовании которой знали только избранные. Чтобы воспользоваться ею, надо быть в курсе. Этот тип этим чуть ли не гордился. Когда он заговорил снова, Келлер прикусила щеку. – Парень на том конце линии – называть себя он не стал, хотя мне кажется, я его все же знаю – сказал, что ему нужен человек для мокрого дела. – Наемный убийца? – уточнила Келлер. – Ну да. Я ответил, что ничем таким не занимаюсь. Я просто бизнесмен. Но добавил, что за определенный гонорар смогу выступить в роли посредника. Друзья моих друзей и все такое прочее. Этот человек был последней сволочью, но при этом считал, что обслуживал таким образом корпоративные интересы. Келлер едва себя сдерживала. Ей хотелось изо всех сил его встряхнуть, чтобы он быстрее перешел к сути. В то же время ее не отпускало тягостное чувство, что траектория этого рассказа ей и без того уже ясна: человек, с которым он тогда разговаривал, нанял киллера для убийства Эвана Пайна; Мэгги заполучила фото киллера, после чего тот избавился от всей семьи и подстроил все так, чтобы все приняли случившееся за утечку газа, а потом устроил охоту на Мэтта с целью изъять у него телефон со снимком. – Давайте внесем ясность, – предложила Келлер. – Вам ни с того ни с сего звонит человек, просит свести его с киллером, а вы попросту отвечаете ему «О’кей, без проблем»? Флэнаган пожал плечом: – Он был в курсе моих дел. – И вы свели его с исполнителем, – вставил слово прокурор, желая его подстегнуть, – с убийцей, существование которого не поддается никакой проверке. Теперь Келлер понимала, почему вся эта история закончилась тупиком. Прокурор из линкольнского офиса считал весь рассказ Флэнагана ложью. Почему бы и нет? Тот действительно пребывал в отчаянии, а его слова выглядели безумием чистой воды. – Я лишь выступил посредником. И понятия не имел, что тот человек собирался… Прокурор махнул рукой, веля ему заткнуться. – Мы уже поняли. Ты белый и пушистый. – В итоге исполнитель – напрямую с клиентами он никогда не общался, а я лично с ним не встречался и лишь был наслышан о его репутации – сказал мне заплатить сто тысяч долларов, назвать имя и прислать фотографию. – Как вы вышли с ним на связь? – спросила Келлер. – И что имеете в виду под его репутацией? Что именно о нем говорили? – Когда занимаешься такими делами, как мои, нужно прислушиваться к разного рода слухам. Исполнитель прослыл человеком, чисто делающим свою работу. При этом он всегда представляет все как несчастный случай, в этом его фишка. – Какое-то имя у него есть?