– Шерил, здесь специальный агент Келлер из ФБР, пришла к мистеру Милбэнку. – На другом конце линии повисла долгая пауза. – Нет, этого она не сообщила, – секретарша посмотрела на посетительницу. – Присядьте, пожалуйста, агент, к вам сейчас выйдут. – Я лучше постою, – возразила та, желая посмотреть на реакцию собеседницы. Еще одна улыбка и нервный взмах волосами. Келлер стала терпеливо ждать, любуясь крышами других небоскребов и зеленой водой озера Мичиган, простиравшегося до самого горизонта. Через десять минут в приемную вошла весьма миловидная женщина. Судя по задержке, руководство устроило экстренное совещание. Возможно, даже запаниковало. Женщина проводила Келлер до двери в стеклянной матовой стене конференц-зала, через которую ничего нельзя было разглядеть. Встретивший ее мужчина оказался выше, чем ожидала Келлер. Она видела его только на фотографиях и по телевизору. Глава чикагского филиала Marconi Девин Милбэнк. Если здешнее отделение замешано в грязных делах – а так оно и есть, – значит, замешан и он. – Специальный агент Келлер, – глубоким баритоном произнес он, коротко пожал ей руку, норовя заглянуть в глаза. Милбэнк махнул на другого мужчину, почти на фут ниже его самого – упитанного, в костюме в тонкую полоску. – Это Мел Бредфорд, наш главный юрисконсульт. Тот протянул ей руки с пальцами-сосисками и будто в тисках сжал ее ладонь. – Мы ждем кого-то еще? – уточнил Милбэнк, удивившись, что кроме Келлер больше никого не будет. – Нет, я пришла одна. Он кивнул, словно ее слова произвели на него впечатление или же принесли облегчение: если ФБР прислало одного-единственного человека, значит, серьезного разговора не будет. Они устроились в конце длинного глянцевого стола. Первым заговорил Милбэнк: – Нас не каждый день навещают агенты ФБР. Чем могу быть вам полезен, агент Келлер? – Я пришла по делу Эвана Пайна. Юрист рядом с Милбэнком вмиг расслабился. Принял более естественную позу и больше не выглядел напряженным в своем кожаном кресле. – В это невозможно поверить, – сказал Милбэнк. – Такая трагедия! Келлер согласно кивнула: – Судя по всему, произошел несчастный случай, но мы должны расследовать каждую гибель американца за границей при необычных обстоятельствах. – Понимаю, нам тоже несколько раз звонили журналисты. После того фильма Эван стал чем-то вроде знаменитости. – Как долго у вас работал мистер Пайн? Келлер знала это и так, но надо же было с чего-то начинать, чтобы его разговорить. – В этом отделении около семи лет. А до этого еще порядка двадцати в нашем филиале в Омахе. После той истории с его сыном компания разрешила ему перевестись. Об увольнении Пайна Милбэнк не сказал ни слова. – С кем ближе всего в офисе общался мистер Пайн? Милбэнк вздохнул: – По правде говоря, ни с кем. В этом и заключалась проблема. – Что вы хотите сказать? – Эван всех сторонился. Вечно был рассеянным, поглощенным своими мыслями. Первые пару лет мы думали, это следствие перевода в другой филиал. Но ничего не изменилось. Пока в эфир не вышел документальный фильм, мы даже не догадывались о масштабах его борьбы. – Но несколько лет вы его все же не трогали, – заметила Келлер. – У него был очень крупный клиент, – объяснил Милбэнк. – «Ирригационные системы Адейра» хранили ему верность. Он их буквально околдовал, даже после «Нетфликса». Насколько мне известно, кто-то из их боссов был старым другом тестя Эвана. – А потом что-то изменилось? В том смысле, не так давно вы его уволили. Милбэнк заерзал в кресле. – Покровитель Эвана в Адейре вышел на пенсию, а его преемник отдал финансы в ведение другой команды. Почти все свои дела Эван передал другим сотрудникам нашей фирмы, и когда появилась новая команда Адейра… – Документальный фильм имел к этому какое-то отношение? О причинах вопроса можно было и не уточнять. Эван Пайн прослыл человеком одержимым и ненормальным. Такому финансы не доверишь. – Картину он не улучшил, – ответил Милбэнк. Келлер внимательно его разглядывала: серый костюм прекрасно дополнял седые волосы; он не торопил ее, вел себя вежливо и не казался надменным. Вместе с тем она чувствовала – собеседник на грани. – Когда вы в последний раз говорили с Эваном? Милбэнк задумался: – Думаю, с год назад. Келлер старательно изобразила на лице удивление. – Об увольнении ему сообщил непосредственный начальник, – продолжил Милбэнк. Чрезвычайно великодушно после двадцати лет работы в компании. Келлер накрыла волна ярости. У Эвана была семья, четверо детей, а они вот так бесцеремонно выставили его за дверь. Агент заглянула в свои записи. Можно и дальше задавать вопросы, но это будет пустой тратой времени. Она провела не одну сотню допросов, и если продолжить двигаться по этому пути, можно увязнуть в трясине. Девин Милбэнк опять улыбнулся, строя из себя руководителя крупной фирмы, всегда готового прийти на помощь. Ей вспомнились запросы Эвана Пайна в Интернете и его план покончить с собой, чтобы спасти семью от финансового краха. Потом она подумала об этом человеке, у которого не хватило смелости сообщить сотруднику об увольнении, глядя в лицо. Келлер решила воспользоваться советом Стэна: больше никакого аналитического паралича, и перевела взгляд на юриста, уткнувшегося в телефон и не обращавшего на их разговор никакого внимания. – Еще буквально пара вопросов, и я вас отпущу. – Ну разумеется. Все, что в наших силах. – Давно картель Синалоа стал клиентом вашей фирмы? Милбэнк надолго застыл, стараясь избежать любой реакции на ее слова, а юрист потерял к телефону всякий интерес. – Я думал, вы пришли поговорить об Эване Пайне. Насколько я понимаю, у мистера Пайна был только один крупный клиент, поэтому мне не… – К мистеру Пайну это имеет самое непосредственное отношение, – Келлер практически не лгала. Когда Эван был еще жив, она собиралась поговорить с ним и выяснить, располагает ли он сведениями, компрометирующими уволившую его компанию. Но это уже не имело особого значения. Многим невдомек, что органы правопорядка могут обманывать подозреваемых совершенно безнаказанно. – Мне это название незнакомо, но мы в любом случае держим дела наших клиентов в тайне. Я не совсем понимаю, с какой стати… – Это всего лишь вопрос. Милбэнк перевел взгляд на адвоката. – Агент Келлер, мы будем невероятно рады назначить встречу и обсудить все, что пожелает ФБР, но пока я посоветую мистеру Милбэнку не отвечать на ваши вопросы. – Потому что вам надо позвонить в Мексику? – Келлер щелкнула ручкой. Юрисконсульт встал: – Боюсь, наш разговор окончен. От понимания многих ускользает еще один момент: если подозреваемый не под арестом, он вполне может отказаться говорить и вести себя откровенно грубо. Келлер покачала головой: – А мы так хорошо начали, – она осталась сидеть. Мужчины стояли, не собираясь продолжать разговор. – Назовите мне фамилию вашего непосредственного начальника, – потребовал юрист. – Не думаю, что он будет в восторге от того, как вы… Келлер подняла руку, веля ему замолчать, и спокойно залезла в телефон. Мужчины во все глаза смотрели на нее, толком не понимая, что с ней делать. Уходить она явно не собиралась. Просто сидела с таким видом, будто ей на все наплевать. Юрист попытался было заговорить, но Келлер подняла палец, во второй раз веля ему замолчать. – Погодите, – сказала она, склонила набок голову и приложила к уху ладонь, к чему-то прислушиваясь. Повисла долгая пауза. – Ну наконец-то.