Отец умер от рака пятнадцать лет назад. Сын возглавил компанию и, вопреки желанию своего совета директоров, немедленно вложил деньги в кабельную, телекоммуникационную и интернет-компании. Он покупал дешево, после банкротства этих компаний, и обратил сотни миллионов в миллиарды. — Господи, может быть, этот парень идиот-савант[79], — сказала мадам де ла Гранжер. — Хотя никаких проблесков саванта я не замечала. — Вот, — сказала Аллида Ленуар, показывая на экран. — Шесть лет назад компания Пино купила контрольный пакет акций в… — Агентстве Франс Пресс, — радостно подхватила Рейн-Мари. — Это наверняка то, что мы ищем. Жан Ги покачал головой: — Но у нас пока нет связи между этим парнем и Стивеном. Мы не знаем, что означает аббревиатура в этих записках — то ли Ален Пино, то ли агентство Франс Пресс, то ли Плесснер, то ли кто-то еще. — Чего-то не хватает, — сказала мадам де ла Гранжер. — Какого-то звена. — Я напишу миссис Макгилликадди, — сказала Рейн-Мари, — и выясню, знал ли Стивен семейство Пино, а в особенности Алена Пино. Четверо исследователей сидели каждый в своем круге света, стуча пальцами по клавиатуре: тук-тук-тук. Как будто легкий стук проворных ног, подбирающихся к убийце. Поглядывая на экран, Даниель сделал несколько записей. Потом вывел другой файл. Сделал еще несколько записей. Он занимался этим уже почти час. Прочесывал широкие проспекты и тупики. Отсеивал ненужное, сужал круг вероятностей. Начал он с попытки отследить нумерованные компании, и тут ему не слишком везло. Потом перешел к ордерам на покупку и продажу, конкретно тем, которые откладывались к исполнению до утра понедельника. Таких набирались тысячи. И они стояли не в алфавитном порядке по имени инвестора, а по объему инвестирования. Ему пришлось просматривать все подряд. Глаза у него болели, внимание начало рассеиваться. Даниель остановился. Вернулся назад. Что-то потребовало его повторного взгляда. Он уставился на экран. Ордер на покупку. Выставлен Стивеном Горовицем в пятницу в конце рабочего дня для исполнения в первую очередь в понедельник утром. — Черт возьми, — прошептал он. Ему удалось выяснить, что собирался сделать Стивен со своими миллиардами. Однако побуждения Стивена оставались загадкой. Даниель настолько погрузился в размышления, что не услышал, как открылась дверь у него за спиной. Быстрое постукивание пальцев по клавиатуре скрыло тихие шаги позади него. Он не услышал тихого голоса, советующего старшему дежурному вернуться в свой кабинет. И оставаться там. Но он почувствовал теплое дыхание на своей шее. — Неодим довольно часто встречается в Китае. — Глядя на экран своего телефона, мадам Арбур пересказывала то, что было написано на сайте. — В других местах его меньше. Поэтому находка неодима в Патагонии стала важным событием. — Почему? — спросил Гамаш. Впрочем, он знал ответ. Все дело в геополитике. В Китае авторитарный режим, обидчивый и жестокий. Из-за политических махинаций договоренности становились уязвимыми. Режимы менялись, будучи зависимыми от торговых войн и тарифов. И от правительств западных стран, которые ставили права человека выше прибыли. — Поставки неодима из Китая ненадежны, — сказала мадам Арбур. — Но одна европейская компания, владеющая шахтой в Южной Америке, в которой добывают этот редкоземельный минерал, способна гарантировать поставки. — Вы говорили о магнитах. Это основное применение неодима? — Да. — Звучит довольно безобидно. — Вы думаете про обычные магниты. А посмотрите-ка на это. Она нажала «просмотр», и Гамаш увидел, как кусок металла пробил дыню и ударился в металлический лист. — И вот еще. На записи взрослый человек, комплекцией похожий на штангиста, пытался разъединить два стальных стержня, прилипших друг к другу. — Вы можете вернуться к предыдущему видео? — Просмотрев его еще раз, Гамаш спросил: — И это сделал неодимовый магнит? — Да. Причем довольно маленький. — Его можно использовать в качестве оружия? Судя по всему, такой осколок вполне мог пронзить человеческое тело. — Здесь об этом не говорится. Раньше я ни разу не находила упоминания о том, что редкоземельные металлы могут использоваться как оружие, но, возможно, им найдено какое-то новое применение. Вот послушайте. — Северин продолжила читать: — Неодимовый магнит может поднять вес, в тысячу раз превышающий его собственный. — Тут сказано также, — заметил Гамаш, заглянув в ее телефон, — что с применением неодима есть проблема. — Это скорее предостережение. При разогреве или заморозке он разрушается. А под давлением может раскалываться. — Такой нестойкий? — Да, если его неправильно использовать. — А какова сфера его использования? — спросил Гамаш. Мадам Арбур прокрутила ленту: — Микрофоны, громкоговорители, жесткие диски компьютеров. Все то, о чем мы уже знаем. — Вы упоминали новейшие телекоммуникационные системы. Инвестирование подобного рода Стивен непременно заметил бы. Гамаш откинулся на спинку удобного стула и уставился на маленький экран. Он не видел в этом смысла. Ничто из обнаруженного им до сих пор не было не только противозаконным, но даже просто неэтичным. Тогда к чему такая секретность? Что скрывает компания? Судя по тому, что стало ему известно, ГХС добывала редкоземельный минерал и отправляла его на обогащение. А дальше? Он снял очки и прищурился: — Вы можете еще раз вернуться ко второму видео? Мадам Арбур вернулась и на этот раз проиграла ролик полностью. Силач все-таки сумел разъединить два стержня, приложив столь значительные усилия, что это его явно смутило. — Монетки, — сказал Гамаш. — Что? — спросила мадам Арбур. Его зрачки двигались, как будто он смотрел фильм, которого не видел никто другой. Потом он посмотрел на часы. Десять минут девятого. Пора отправляться на площадь Согласия, на встречу с Клодом Дюссо. По пути ему нужно будет зайти в одно место. Но что делать с Северин Арбур? Взять с собой или оставить здесь, в «Лютеции»? Если он возьмет ее с собой, а она окажется подсадной уткой, то он всех поставит под удар. Но если она не шпион и он оставит ее в баре, то с ней может случиться что-нибудь ужасное. Вставая, старший инспектор Гамаш знал, что правильных решений нет. — Пожалуйста, пойдемте со мной. Не одна пара глаз провожала их взглядом из бара «Жозефина».