Сильно приглушенные расстоянием громкие, на грани крика, многочисленные голоса заставили де Вилшера броситься к дороге, по которой он добрался к ферме. Так и есть: меж домов горцев и овечьих загонов мелькало множество ламп и явно что-то происходило. Что-то непредвиденное, неожиданное. И скорее всего являющееся банальным совпадением: Антуан ведь нигде не засветился пока. Но… Сбрасывать со счетов, что шпион где-то прокололся незаметно для себя, и теперь по его следу в буквальном смысле идёт погоня, тоже было нельзя. Тем более оставлять явно ширяшуюся тревогу за спиной, не попытавшись разобраться — верный способ попасться на проверке на резко усилившем бдительность посту или ещё в какую неприятность сходу вляпаться. Придётся вернуться и разобраться, хотя бы банально подслушать из темноты — что несложно, когда все на повышенных тонах общаются. Чёрт, не вовремя как! * * * — …А я говорю, это был кто-то из ваших! — сначала галлиец даже не понял, кого видит: игра света от ламп и тьма горной ночи скрывали детали балохонистого одеяния оратора. Ни армейская форма, ни гражданское платье, популярное на равнинах княжества, ни наряды горцев так не выглядели. — Не возводи напраслину, слышащий-богов! — возвысил голос пожилой чабан, вышедший вперед. — Маловер мог предать, но не мы, чтущие матерь-волчицу! — Верно речёшь! — Не наш то был! — Мамой клянусь! — Просто прикажите им собраться вместе и осмотрите каждого, меня они вряд ли так быстро послушают. Ваш молодой… коллега ведь сможет узнать, кого видел? — судя по погонам пару волхвов сопровождал аж армейский полковник, прихвативший с собой два десятка солдат с фонарями. — Смогу! — в нос проговорил второй балахонщик, утирая слезящиеся глаза. Де Вилшер почувствовал, что его медленно начинает пробивать холодный пот. Причём температура воздуха была совершенно ни при чём. Место для подслушивания он себе выбрал максимально нагло, благо, всем было ни до чего, и теперь комфортабельно расположился на свежем сене чердака в каком-то десятке метров от собравшихся в условном центре места жительства пастухов. Учуять его и греющего бок человека Метиса тут при всём желании никто не смог бы, разглядеть — тоже. Как и, казалось бы, до того в лесу. А тут ещё удачный блик отразился от глаз одного из бывших единовластных хозяев Сокровенной долины, позволив разведчику определить их цвет. Голубой, конечно же. — Все здесь, — меж тем, предводитель горцев расставил своих людей под фонарями солдат — их оказалось даже меньше, чем Антуан ожидал, человек тридцать. — Смотри! — Его тут нет, — младшему волхву понадобилось едва ли больше десяти минут, чтобы удостовериться. Что очень не понравилось галлийцу, некоторым чабанам, действительно чем-то на него похожим, очевидец наступал на ногу. На левую. Сомнений у Антуана, что виновник переполоха именно он, уже не осталось. Вот только что со всем этим делать? — Вот и хорошо, — даже не попытался скрыть облегчение набольший горцев. — Слушай, скажи как есть, кого ищешь? Может, поможем! — Не смогли взять след, там всё усыпано какой-то гадостью, — скривился, словно сам вдохнул перце-табачную смесь младший жрец. Де Вилшер беззвучно выдохнул: не зря он переосторожничал, не зря! — У нас с собой, что мы раскопали. Бинты со следами крови очень перспективно выглядят… Пусть горские собаки попробуют взять след. Их специально выводили для поиска потерявшегося скота, в отличии от… волков, — Антуану очень захотелось достать револьвер и пристрелить слишком умного полковника — аж руки зачесались! — Деться чужак никуда не мог. А раз под одного из пастухов оделся, то, скорее всего, чтобы им и прикинуться. Значит — где-то поблизости должен быть. Отсюда и искать начнём. Де Вилшер выругался ещё и ещё: не помогало. Всего один непонятно как допущенный прокол — и слишком головастый офицер его банально просчитал! Даже если никто из собак ничего не унюхает — всё равно к пиявочной ферме первой же и пойдут! И трупы не надо искать, отсутствие сержанта с рядовым все и так яснее ясного скажет! А там и тотальную облаву устроят уже солдаты, всю долину перевернут! Проклятье!!! Что делать? Что делать? Что де… — Помочь слышащему-богов — святый долг! — главный чабан первым приложил два пальца ко рту, и резко свистнул. Следом за ним на разные тона подали сигналы своим собакам другие пастухи. Галлиец резко выдохнул: и в очередной раз решение всех проблем разом всё же посетило его. Может быть, на самом деле именно ради этого чувства озарения он и рисковал раз за разом, влезая в переделки. — Метис, очень важно! — тихо проговорил он, тщательно произнося слова и глядя своей собаке в глаза. — Уведи погоню от меня. На осыпь, вверх по горе. Люди там не пройдут, а другие собаки тебе не чета. Потом иди на побережье, к порту. Понял? Давай! Друг и соратник ещё мгновение помедлил, заглядывая в самую душу человеку бездонными преданными глазами — и почти беззвучно метнулся к противоположному чердачному окну, от которого ленивый домовладелец не убрал приставную лестницу. Несколько секунд — и вот в толпе толкающихся боками овчарок и их хозяев мелькнула его спина. Вот пёс пробирается к солдату, держащему бинты, нюхает… и с радостным лаем срывается на бег в сторону пересохшего русла. Остальные собаки, подчиняясь известному инстинкту, так же с лаем устремляются за ним, увлекая и людей за собой. Ну вот, теперь время до утра опять есть: гений среди себе подобных точно справится, а остальное доделает зыбкая осыпь. Пока обойдут, пока то да сё… Единственная ошибка — стоило забрать все оставшиеся динамитные шашки, не ограничиваясь заранее отложенными пятью. Так-то неприкосновенный запас взрывчатки, пребывающий в мешке у пса в полной безопасности до нужного момента, мог ой как помочь при отступлении, но теперь-то уже точно не выйдет. Глава 8 — Чё там у долгоподольников снова стряслось? Опять забегали, как в задницу ужаленные… — говорящий дополнил свой вопрос смачным плевком. — Ты эта. Вежливость проявляй хоть немного, что ли… — почти так же лениво ответил ему второй дежурный из-за закрытых ворот. — Это мы к жрецам припёрлись домой, не они к нам. — Это не повод хороводы вокруг них водить, едва ль не в зад целовать! — с пол-оборота завёлся его визави. — “Древняя вера предков”, тудыть её растудыть! Моя вера — во всеблагого Господа нашего, а не в какие-то доисторические сказки про двух голозадых горцев, которых собственная растяпа-мамаша в пропасть уронила, а волчица, которая, оказывается, богиня, подобрала и своей кровью выкормила! Это ж до чего надо мозгов не иметь, чтобы этих серых паразитов, что летом скот режут, а зимой и одинокими путниками не брезгуют, разводить! Как увижу следы в пыли или как пакость неспешно такая трусит мимо — руки сами к штуцеру тянутся! — Ох, ну понеслось… — Антуан словно наяву увидел в своём воображении, как пехотинец прикладывает ладонь к лицу. — Всё не так было. Преследователи загнали раненую мать близнецов в ущелье, где волчье логово было, и волк-отец бросился защищать их, как своих жену и детей… — Слушать не хочу этот бред! Ты-то горожанин, вот и верь во всякую дикую чушь! А у моего тяти знаешь сколько подсвинков порезали да потаскали эти “благородные звери”?! — А ты веришь, что твой бог зовёт тебя рабом и даже овцой, и типа ничего такого! — обозлился наконец напарник волконенавистника. — Это алё… аля… аллегория, вот! — не с первого раза выговорил нужное слово дежурный. — Такой умник, как ты, мог бы и сам это поня… — Заткнись, там капитан идёт! — перебил его второй. Забор, огораживающий центр долины, строился без особого усердия и явно впопыхах — а потом руки, как обычно, ни у кого не дошли хотя бы щели заделать. Так что армейский ритуал смены караула засевший в кустах у ворот разведчик (раздолбаи даже на расчистку периметра перед заграждением подзабили) прослушал от и до, включая действующий пароль. Вот только пробраться на территорию ему это помочь никак не могло: выдать себя за офицера он при всём желании не мог, а сержанту после отбоя без письменного предписания проникнуть внутрь периметра было нельзя. Проклятье, всё же слишком много времени он потерял! А теперь прикинувшегося своим шпиона в лучшем случае пошлют куда подальше, а то ведь вспомнят устав и задержат “до прояснения обстоятельств”. Ещё два трупа, которых очень быстро притом хватятся, галлиец за спиной оставлять совершенно не хотел. И так уже лишь чудом (по кличке Метис) умудрился не попасть под облаву! Как обоснованно подозревал де Вилшер — знакомого наряду человека, даже простого рядового, если его каждую ночь по делу куда-то из расположения отправляют, дежурные на воротах пустили бы не глядя и никуда не записывая. Опять же, где-то в стенах между вратами солдатики точно проделали несколько лазов для собственных нужд. Вот только без напарника найти такие “задние двери” в темноте не стоило и мечтать. А просто перелезть… От одной этой мысли у Антуана ещё сильнее заныла раненая нога, и как наяву представилось: вот он с оглушительным треском в облаке щепок падает с четырёхметровой высоты, и в руках — отломившаяся в самый ответственный момент верхняя секция ограды. М-да. Иногда отсутствие надлежащей старательности в постройке укреплений парадоксальным образом способствует их шпиононедоступности, кто бы мог подумать. Отступая от ворот, де Вилшер перебирал в голове остающиеся варианты незаметного проникновения. Добраться до казарм, там по-тихому вскрыть кабинет дежурного офицера и выписать самому себе пропуск? Подкараулить там же у туалета солдатика и устроить экспресс-допрос на тему ближайшего “чёрного хода”? Просто попытать счастья у других ворот? Время-то, оставшееся ему до утра, утекает… — Мать вашу за ногу и на дерево! Как можно было не проверить колёса у телеги?! Вы на своём горбу груз теперь потащите, я вас спрашиваю, мать-перемать?! Или просто нарядов вне очереди захотелось?! Так я обеспечу!!! Галлиец почувствовал, как на его лице против воли расцветает улыбка, больше похожая на оскал то и дело поминаемых местными волка. А вот и ключ для прохода внутрь! Разведчик уже давно заметил, что когда наступает самая горячая фаза миссии, моменты везения и невезения словно обостряются, начинают сыпаться как из рога изобилия. Только и знай, что уворачивайся от неприятностей и пользуйся удачами! Что у него всегда до сих пор неплохо получалось! * * * Прибиться к группе из трёх солдат под предводительством взбешённого неожиданной аварией лейтенанта не составило вообще никакого труда. Изобразив пьяную походку, де Вилшер просто попытался “незаметно” пройти мимо — и его немедленно рекрутировали держать телегу за угол, пока колесо с матерками подручными средствами возвращают на ступицу. Затем, конечно, потребовалось и дальше сопровождать транспорт внутрь периметра на случай повторения проблемы (запорную шпильку в дорожной пыли так и не нашли). Осталось только, уже пройдя ворота и на приличном расстоянии от них, скорчить испуганное лицо (“скажи спасибо, если я не пойду искать твоего ротного, пьянь такая!”) и технично отступить в темноту за угол. Как и предполагал Антуан, дежурные на воротах даже не стали пересчитывать солдат, сопровождающих офицера, а телегу пропустили без малейшей проверки. Лейт тоже не стал пытаться искать залётного младшего командира, когда хватился. По уставу пришлось сдавать бы пьянчугу патрулю, который сначала надо было на улицах ещё найти, или тащиться в комендатуру самому и потом объяснительную писать… А так помог и помог, а потом вовремя слинял, совсем хорошо. Разумеется, начальник отдела аналитики в Королевской Службе Тайн не мог не продумать свой дальнейший маршрут после проникновения внутрь ограды заранее, ещё сидя на дереве. Тем более, чудить особо и не требовалось: ведь шёл он сюда узнать, куда девается такое огромное число овец. Вот следом за овцами он и пойдёт. Вернее, за их тушами, частью привезёнными с боен горцев у осыпи, частью получающихся из пригнанных живьём копытных прямо тут. Найти загоны, бойню и прилегающий к ним здоровенный пакгауз, где разделывается мясо, труда не составило вот ни капли: можно было по одному запаху ориентироваться. В пакгаузе горел свет и шла работа — у шпиона немедленно сложилось впечатление, что она тут просто никогда не затихала. Мясники все как один могли похвастаться военной выправкой, монотонный автоматизм взмахов и тупых ударов топорами и тесаками вызывал какой-то подспудный дискомфорт. Особенно же неприятно выглядели огромные ручные мясорубки, все в наслоениях потёков жира и фрагментов требухи. Ни разговоров, ни даже взглядов по сторонам — не мясницкая работа, а прямо какая-то… мануфактура. Брр! Аккуратно обойдя разделочный цех, на соседнем, абсолютно таком же здании, стоящим ворота в ворота, Антуан ожидаемо обнаружил табличку “холодный склад”. А вот дальше, несомненно, его ожидало кое-что куда более интересное: забор. Периметр внутри периметра. И надпись: Внимание! ВИВАРИЙ! Не открывать внешние и внутренние ворота одновременно!