Глава 1 Все, что может быть использовано как оружие, обязательно будет использовано как оружие. Станислав Лем — А теперь под каким напёрстком?! — азартно переспросил вошедший в раж матрос. Если на потребление спиртного без разрешения старпома боцман и шкипер смотрели сквозь пальцы — лишь бы не перед вахтой и не во время, — то за устроенную на борту азартную игру полагались плети всем участникам. Но, видать, жучила или отстёгивал часть выигранного кому надо, либо банально сумел втравить старшего по званию себе в долги. И вот теперь безнаказанно и нагло заставлял раскошелиться купившего себе место-гамак среди груза пассажира. Вернее, пытался заставить. — Ни в каком, — с бесхитростным выражением лица, на которое неизменно ловились любители лёгкой поживы, ответил Антуан. — Он у тебя в рукаве. Левом. Там кармашек специальный нашит, изнутри. О, разумеется напёрсточник малым был тёртым — иные в этот рисковый бизнес не лезли. И ему вполне по силам сталось бы перекинуть шар в другой рукав. А то и выкинуть вообще или даже попытаться незаметно подсунуть назад в один из напёрстков, чем-нибудь отвлекая внимание. Но только не тогда, когда на предплечье сомкнулась впечатляющая ничуть не хуже волчьей собачья пасть! Сомкнулась ровно настолько, чтобы рукой не пошевелить, но попавший в захват сразу понял: “очень умной послушной овчарке” ничего не стоит раздробить кости. — Убери эту тварь от меня, слышишь, ты?! — несмотря на угрожающий смысл, тон голоса застывшего каменным изваянием и только бешено вращающего глазами проходимца скорее следовало назвать “паническим шипением”. — П-парни, на помощь!!! — Ах ты ж гнида лобковая, — почти ласково отозвался старший по возрасту матрос из числа свободных от вахты и не спящих, постепенно подтянувшихся, когда игра в “разведи лоха” только началась. При этом он как-то даже завороженно рассматривал извлечённый из кармашка мошенника шарик. — “Мне просто везёт по жизни”, да? “Мамка меня под счастливой звездой понесла”? Скажите вашему пёсику отпустить баклана, мы ща с ним сами… поговорим! “И почему хитрые ловкачи обычно настолько тупы, что не могут банально не гадить там, где живут и столуются?” — меланхолично подумал путешественник, кивая своему псу. Тот, как обычно, прекрасно понял всё и без слов. Собственно, он и схватил разводилу-неудачника за рабочую руку, сумев отследить то, что пропустил хозяин. — “И почему до меня так долго доходило, что собака в напарниках куда надёжнее человека? Только и надо, что найти действительно умного щенка, да обучить.” Люди. Самое настоящее больное место в его работе. Антуан вернулся к своему гамаку, растянутому над ящиками и бочками, но внутрь не полез — уселся прямо на палубу, уперевшись голыми пятками в затянутые сетями грубые мешки на противоположной стороне узкого прохода. Правило “никакой обуви на судне” строго соблюдалось для всех, включая шкипера. Метис улёгся рядом, привычно подсунув под привычно же отведённую хозяином ладонь свою лобастую голову. Можно было и не влезать в “эй, мистер, не желаете проверить свою удачливость?”, но лишней тренировкой для себя и для напарника пренебрегать отнюдь не стоило. В конце концов потерю нескольких экю он позволить себе мог — а вот опыт всегда бесценен. Сколько себя помнил, Анти всегда учился. Сначала у учителей-гувернёров по выбору родителей, позже в университете, как подобает наследнику благородных родителей. Потом… Потом он открыл, что учиться можно у кого угодно. Не важно, богат человек или беден, входит в палату пэров или родился от союза распоследней портовой шлюхи и нищего попрошайки. Знаниям всё равно, в чьей голове храниться, а ценность их сильно зависит от ситуации. Например, способность найти воду в пустыне ценится сильнее всех богатств мира. В море сама жизнь зависит от умения строить путь по звёздам и Солнцу и управляться с парусами, а в горах — от возможности хоть немного наперёд предсказывать погоду. Очередным уроком жизненной мудрости стало понимание, что научиться можно и у того, кто не учит. Даже скрывает то, что знает. Именно так он научился обучать собак: поселился на соседней горе в такой глухой дыре в Каганате, что и сами каганатцы о ней далеко не все знали. И год наблюдал в припрятанную среди овечьих шкур морскую подзорную трубу за соседом-чабаном, пожилым аксакалом, продавцом четвероногих пастухов, тщательно берегущим секреты своего клана. Удивительное дело, тогда годовую отлучку, самовольный отпуск, сглаженную тройкой коротких писем “Жив. Пока не ждите.” ему просто списали, словно ничего и не было. Теперь-то родная контора за куда меньшие фокусы нещадно карала. И не в последнюю очередь из-за его собственных усилий. Просто потому, что её Величества Королевская Служба Тайных Сведений катастрофически нуждалась в кадрах, и уже имеющихся было некем заменить. В своё время внимание Антуана де Вилшера сия на тот момент практически никому не известная синекура привлекла возможностью путешествовать за королевский счёт. Сейчас же, встав во главе счётно-статистического отдела, незримая надежда и опора трона, сэр де Вилшер мог только ужасаться тому, какими беспечными тогда были все те, чьим долгом являлась защита интересов Галлии как государства. Закладка нового перспективного линейного корабля? Официально приглашались послы других государств и военные чины. И точно так же на спуск — причём с экскурсией по самым интересным местам и морской прогулкой, чтобы заграничным господам не требовалось лишний раз шевелить извилинами, пытаясь вычислить тактико-технические характеристики новинки! То же самое с новыми пушками. А уж на испытания новейшей капсюльной винтовки вытащили-пригласили вообще всех, включая каких-то бородатых очень сомнительного благородства полу-виланов, не видавших оружия совершеннее лука, из Долии!!! С тех пор усилиями как самого Антуана, так и других патриотов своей страны, частенько занимающих не самые последние посты в армии и правительстве, ситуацию удалось кардинальным образом переломить. В обиход прочно вошло понятие “секретность”, за нарушение которой стали жестоко карать, а штат Службы Тайных Сведений существенным образом расширился. Вот только всего этого в стремительно меняющемся мире было мало! Вот оттого-то скромному клерку на руководящей должности со своей собакой в очередной раз лично приходилось плыть за море затыкать очередную дыру! — Мистер пассажир, мы это, очень извиняемся, значит, — отвлёк от невесёлых мыслей разведчика давешний пожилой матрос. — Сами не знали, кого на груди пригрели, понимаешь… Антуан заинтересовано поднял глаза, сделав вид, что поверил и в “самые искренние”, и в чудовищную наивность экипажа бригантины. И не прогадал. — Тут такое дело, мистер пассажир… Может, ваша умная собачка сможет помочь? — Метис настоящий гений среди собак, — в этот раз гальский подданный ничуть не покривил душой, сказав чистую правду. Разве что не добавил, что лично разработал целую методику отбора щенков с выдающимися интеллектуальными способностями. — А что требуется? — Так это… У гниды, сталбыть, ухоронка должна быть где-то в трюме, — покосившись на перегораживающего ему путь к хозяину пса, поведал свою просьбу матрос. — Нечестно нажитое, значить. Чего добру-то пропадать? Вот только найти никак не можем. Может, по запаху отыщет ваш… х-хороший мальчик! Последнее обращение относилось, разумеется, к Метису, никак не поменявшему позу, но позволившему чужому рядом со своим человеком почувствовать себя… не в безопасности, скажем так. — А сам подлец ничего не говорит? — для проформы уточнил де Вилшер, пружинисто поднимаясь на ноги. Как уже говорилось выше, не в его правилах было отказываться от подкидываемых судьбой тренировок. — Дык ить выпал, понимаешь, из гальюна, болезный, — с невероятно фальшивым сожалением развёл руками собеседник. — Никак, удар приключился, в самый тот момент, вот и… не удержался. Антуан с пониманием покивал: конечно, удар случился. Доской от ящика по голове, например, а то и вовсе рукоятью багра, чтобы совсем уж наверняка. Самое смешное, что мошенник сам себе подписал смертный приговор: расскажи он команде про себя честно и отстёгивай с каждой вылазки в порт часть “заработанного” в общий котёл — и уже “мистер пассажир” имел неплохие шансы выпасть за борт, справляя нужду. Тем более, что для неподготовленного человека даже в сознании легче лёгкого сверзиться с коротенькой ступеньки над волнами, где единственным упором служила намотанная на руку верёвка… Однако хитрость и разум не так уж часто ходят рука об руку — вот и в этот раз жадность победила здравый смысл. Как типично. — Метис, ты запомнил запах? — словно к человеку обратился к напарнику королевский шпион. Ответом послужил скупой взмах хвоста: “запомнил”. Нет, даже такой умница как он не мог понимать человеческую речь, но отдельные слова-ключи узнавал по звучанию, и этого хватало. — Тогда ищи. У собак очень тонкий нюх — это знают все. Многие видели, как учёные псы уличных фокусников находят запрошенное хозяином у зрителей, куда бы оно ни было припрятано. Больше них о нелёгком ремесле натаскивания на запахи могут рассказать только охотники. Но и их, и их питомцев в теснинах городских улиц будет ждать фиаско. С недавних пор в крупных городах Галии в числе обычных полицейских служащих появились сыщики-кинологи — вот они-то и могли поведать много чего интересного. Не в последнюю очередь потому, что Антуан несколько лет назад в инициативном порядке лично свёл свои знания о служебных собаках и их воспитании в единое руководство. И подал, через голову собственного начальства, на рассмотрение непосредственно её величеству, сопроводив пояснительной запиской. Пусть внутриведомственного согласия такие действия не добавили, плоды внедрения новшества проявились незамедлительно: бесполезные ранее в делах определенного рода полицейские поймали буквально за руку несколько совсем уж в наглую действующих воров экстра-класса. И даже парочку самых настоящих иностранных шпионов! К слову, пропущенных не так уже и недавно созданной, но всё ещё толком не работающей контрразведкой… Итак, у собак тонкий нюх, способный выделить самый слабый запах. Из нескольких. Но в трюме каботажной посудины, таскающий сборные грузы между портами у побережья, как и на городской улице — добрая сотня запахов! Причём часть из них сильны настолько, что различаются без проблем и носом человека. По сути, егерский или полицейский пёс сам по себе детектив, каждый раз выискивающий запах-улику среди огромной кучи бесполезных. Тяжёлая, кропотливая работа, к которой нужен кроме смекалки ещё и талант. У Метиса было и то, и другое. Плюс неоднократно поминаемый опыт. В других условиях де Вилшер сам бы повёл напарника к той точке, где расположение тайника показалось бы ему более вероятным. Однако трюм бригантины не мог похвастаться размерами, и прочесать его от носа до кормы Метису было вполне по силам. Чем пёс и занялся, услышав “ищи”. Свободные от вахты матросы не отрываясь следили за перемещениями деловито обнюхивающего груз, борта и палубу мохнатого умницы, пока тот наконец не остановился у неприметного участка открытого пола, поскрёб лапой, неожиданно легко подцепил когтем и откинул доску — а затем коротко негромко тявкнул. — Нам бы такого! — с восхищением и некоторой завистью покачал головой старый матрос. — Мистер пассажир, а если… — Друзьями не торгую! — даже не попытавшись дослушивать, грубо оборвал его Антуан, на миг потеряв контроль над выражением лица. Представителю рядового состава корабельной команды, впрочем, хватило — он судорожно сглотнул и больше до самого порта с вопросами и просьбами не лез. И другим не дал. Глава 2 Прибытие бригантины в порт княжества Шеп Антуан де Вилшер встречал на верхней, открытой палубе судна. Не только любуясь местными красотами, но и внимательно изучая швартующеся, стоящие на якоре или отходящие суда. И не зря. Например, внимание разведчика сразу привлек двухдечный восьмидесятипушечный фрегат, тщательно растянутый на якорных цепях так, чтобы не закрывать другим фарватер. Недавно тщательно заново выкрашенный, вылизанный так, что аж без подзорной трубы был виден блеск начищенной латуни и с еще не успевшими посереть белоснежными парусами, сейчас подвязанными к реям. Неплохой, в общем-то военный корабль… был лет восемьдесят назад, когда его заложили на верфи. Сейчас обводы и парусное вооружение безнадежно устарели — но на что-то более новое и совершенное у княжества просто не хватало средств. Война. Доселе не виданная, грозившая захватить добрую половину мира призраком висела над великими державами ойкумены. Призраком, с каждым месяцем, с каждым годом все больше и больше обретающим плоть и кровь. Слишком много накопилось противоречий между крупными игроками мировой арены, слишком мало осталось мест, не поделенных на зоны их влияния. А государства-аутсайдеры никто и спрашивать не собирался — им на грядущей бойне была уготована участь жертв. Овец, своим мясом насыщающим нескончаемые шеренги солдат. Оттого и холодели дипломатические отношения, все чаще случались инциденты, когда случайные, когда тщательно спланированные, все больше и больше грозящие стать однажды казусом белли. Малые страны, видя, к чему все идет и не согласные со своей судьбой, пытались по мере сил нарастить немощные мускулы своих армий и флотов, не собираясь покорно идти на убой. Или хотя бы войти в один из военных союзов не в качестве плацдарма и готового продовольственного склада для фуражиров. Не остался в стороне и Шеп. Но если результаты усилий на море отлично демонстрировал свежепокрашенный дровяной сарай, проигрывающий современным боевым кораблям буквально во всем, то вот вот на суше… все оказалось не так однозначно. Настолько, что Антуану пришлось променять пыльный кабинет начальника отдела аналитики и статистики на трюм каботажного транспорта, чтобы лично во всем разобраться. Увы, но послать вместо себя не нашлось кого: Королевская Служба Тайных Сведений попросту не обладала собственным штатом полевых агентов. Сколько Антуан не бил пороги высоких кабинетов, сколько не писал докладных записок — решение именно этого вопроса все затягивалось и затягивалось. Нет, никто не заставлял людей, задачей которых было искать и сопоставлять данные на благо родине самим пытаться проникнуть в охраняемые места других стран вроде чужих военных лагерей или штабов, нелегально и никому не сообщая о себе. Собственно, еще совсем недавно, как уже говорилось, в такие места попадать получалось вполне реально, под собственным именем. Еще и приглашали. А теперь престарелые начальственные задницы никак не могли перестроится на реалии нового времени! Опять же, наверху считали, что уже все прекрасно устроили. Предполагалось, что сотрудник Службы, который не может решить свои рабочие вопросы сам или при помощи своих осведомителей в интересующих регионах (а вот на их найм, слава Всевышнему, все-таки удалось не так давно выпросить отдельный бюджет!), воспользуется услугами военной разведки. Армейской или флотской, соответственно. Иногда де Вилшеру даже снились ужасы на эту тему. Да, он вполне разделял мнение генералитета и адмиралтейства, что благородным искусством разведки должен заниматься блестяще подготовленный офицер, то есть по умолчанию дворянин. Разведчик должен уметь видеть по непосредственно наблюдаемым событиям, вроде перемещения войск, целую стратегическую картину происходящего. По нескольким предложениям определить ценность захваченного с посыльным или вражеским офицером документа. Разбираться в политике и экономике своего и чужих государств, то есть видеть причины и цели военных конфликтов. И всему этому учили в Королевских Университетах, куда безродным путь был закрыт. Однако даже малейший намек на то, чтобы скрыть свое присутствие там, где проходит разведка, или, боже упаси, пожертвовать частью комфорта в путешествии ради тайны пребывания за рубежом? Нет, нет и нет! И пожалуйте на дуэль за оскорбление офицерской чести! И так далее, не забывая с гонором прокукарекать, что, дескать, ни один его предок за три сотни лет не опустился до притворства, чтобы, как позорному вору, что-то там выведать у врага тайно! Вот и получалось, что те редкие талантливые простолюдины, способные за деньги проникнуть, например, в охраняемую крепость и стянуть важный секрет противника — и не предать! — просто не могли понять, что именно уносить или переписывать. А верхом тактической хитрости благородного разведчика было явится при полном параде к центральному входу цитадели, назваться полным именем вместе с должностью и небрежно потребовать провести себя внутрь. Иногда такие фокусы, надо отдать должное, у некоторых наглецов даже проходили. К сожалению будущий оппонент в таком случае все равно узнавал о чужом интересе к своим секретам. И кто именно интересовался — что хуже не придумаешь. Так и пришлось в очередной раз брать процесс добычи важной для Родины информации непосредственно в свои собственные руки…