– Это так замечательно, чудесно, ты не находишь? – воскликнула Мать Жиндия. Ноздри у нее раздувались, зрачки расширились от возбуждения. – Видеть подоплеку событий, мыслить широко, обозревать открытые перед тобой горизонты. – Что ты имеешь в виду? – несмело пробормотала Чарри. – Неужели ты не в состоянии понять? Именно поэтому мне не было позволено умереть от руки еретиков. Все это было частью тщательно обдуманного плана Ллос. Чарри хотела что-то ответить, но у нее не получилось произнести ни слова, она даже не знала толком, что сказать. Матери Жиндии не было позволено умереть? Что это могло означать? – Я должна была погибнуть во время недавнего нападения на мой дворец, – объяснила Мать Жиндия, угадав недоумение Чарри. – Они загнали меня в угол, но я осталась жива. Они убили множество моих жриц, но все – кроме одной – уже воскрешены по милости Ллос. Да, моей дочери не стало, но разве ты не видишь? Таким образом великая Паучья Королева испытывает твердость моей веры. Теперь она понимает, что я целиком и полностью предана ей; поэтому она предоставила мне свободу действий и позволила постичь план, приведенный ею в действие сотни лет назад. – Я не… понимаю, – призналась Чарри Ханцрин. – Это меня не удивляет. Поэтому слушай хорошенько. Благодаря бездействию Верховной Матери Бэнр в этом вопросе возвращение Закнафейна, отца еретика, послужит началом ее конца, – восторженно вещала Мать Жиндия. – При помощи своих ищеек из Бездны, также полученных в дар от Госпожи Ллос, я верну похищенную душу, Закнафейна, в Мензоберранзан, где он предстанет перед судом. Да, ты не ослышалась, я доставлю его в Город Пауков, мертвого или в цепях, и вместе с ним – его ничтожного сына. – По приказу Верховной Матери Бэнр эта вендетта прекращена, – возразила Чарри. – И она ошиблась! Это прискорбная ошибка! – Но Ллос предстала в… Ивоннель… – Это очередная проверка нашей преданности, и ничего более! – рявкнула Мать Жиндия, выплыла вперед на своем диске и заставила Чарри попятиться. – Когда я сорву покров с истины, когда Закнафейн и Дзирт будут схвачены и казнены или отправлены на вечные мучения в Бездну после окончательного приговора, безрассудство Дома Бэнр станет очевидно всем! Грубая ошибка, совершенная Квентл, продемонстрирует гражданам Мензоберранзана недовольство Ллос, ее гнев против этой безмозглой Верховной Матери. Это побудит наших союзников восстать против Бэнров и наконец избавиться от этого проклятого Дома. Чарри, ошеломленная и подавленная этой речью, не нашла слов для ответа. Пальцы ее машинально зашевелились, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прервать начатую фразу. Она едва не выдала свою убежденность в том, что Мать Жиндия лишилась рассудка. – Ты мне не веришь, – решила Мать Жиндия, и Чарри начала прикидывать, какие защитные барьеры она может воздвигнуть вокруг себя прямо сейчас. Но Жиндия Меларн оставалась совершенно спокойной и даже выглядела весьма довольной собой, удобно расположившись на парящем диске. – Я тебя в этом не виню, – бесстрастно произнесла она, – но со временем ты все поймешь. Ты поймешь преимущества смелости и решимости, когда я доставлю сюда похищенный трофей, Закнафейна и его сына, и уничтожу все, что Дзирт создал на поверхности. Все, что Джарлакс создал на поверхности. Да, Верховная Мать Квентл будет рвать волосы на голове, не правда ли? – продолжала Мать Жиндия. – Но что касается Матери Шакти Ханцрин, гибель Бреган Д’эрт принесет ей только выгоду, а? А ты сама? Тебе это тоже понравится, я уверена. Ты будешь весьма довольна, избавившись от Бреган Д’эрт, потому что тогда Ханцрины вновь станут безусловными лидерами в торговле за пределами жалкой пещеры, которую мы называем домом. – Это… весьма амбициозный план, – запинаясь, выговорила Чарри. – Все наши поступки должны быть амбициозными. Но, мне кажется, не такой уж он рискованный. Напротив, он вполне реален – его очень легко привести в исполнение! – Каким образом? – Тебе еще многому предстоит научиться. Разве ты не говорила только что с этой грязной бабой из расы людей? Каким образом, спрашиваешь ты? С помощью благородного семейства из Глубоководья и клана воинов-дворфов, одержимых демонами. Направь их на тех, кто причинил нам вред. Выпусти этих демонов на наших врагов, и я отправлю вместе с демонами ищеек и драуков! – Я только что ей сказала… – Ты должна более четко обрисовать цели! – потребовала Мать Жиндия. – Дом Маргастер обязан бросить против них все свои ресурсы, причем немедленно! И не только против безмозглых хафлингов и королевства Бренора. – Но кого ты имеешь в виду? Джарлакса? – Да! Настало время уничтожить его кощунственный город. Уничтожить эту треклятую деревню хафлингов. И позволить демонам захватить короля Бренора в ловушку в его норе. Когда он окажется взаперти, в изоляции, лишится друзей, а мы увеличим численность нашей армии при помощи магических врат дворфов, катастрофа обрушится на их земли, и залы Гаунтлгрима будут кишеть демонами. – Мать, мы говорим не о дьяволах, а о демонах. Когда их выпустят на свободу и позволят им обрушить на жителей поверхности свой гнев, их уже нельзя будет загнать обратно. Жиндия пожала плечами. – Тогда позволим им отправиться на поверхность и разрушить все, что им заблагорассудится. Какое нам до этого дело? В конце концов демоны будут изгнаны – ведь люди в этой области командуют могущественными армиями. Но к тому моменту, когда ход войны изменится, твари, которых подарила мне прислужница богини – да, сама Эскавидне, – найдут и схватят добычу, и Верховная Мать Бэнр ответит за свою ересь! – Я поговорю с Матерью Шак… – начала Чарри. – Ты отправишься к Инкери Маргастер, причем немедленно, – приказала Мать Жиндия, – или ты больше никогда не вернешься в Мензоберранзан и не увидишь свою Верховную Мать. Чарри приподняла брови. – Я верховная жрица… – Если ты воспротивишься, то скоро станешь мертвой верховной жрицей, – пригрозила Мать Жиндия. Илцтрав Меларн, стоявший рядом с ней, злобно уставился на своего коллегу Ханцрина, и тот поднял руки, дав понять, что сдается и не желает иметь дела с главным магом Дома Меларн. – Взгляни на ситуацию с другой стороны, моя дорогая Чарри Ханцрин, – продолжала Мать Жиндия. – Твоя мать хотела бы, чтобы Дом Ханцрин наблюдал за этой схваткой издалека, она не желает навлекать на себя ни гнев Ллос, ни гнев Верховной Матери Бэнр. Это понятно – разве забота о собственной безопасности не является первой заповедью Паучьей Королевы? Чарри молча смотрела на собеседницу. – Забота о собственной безопасности, – повторила Мать Жиндия. – Следует спасать свою жизнь любой ценой; как ты сможешь служить Паучьей Королеве, если лишишься жизни, совершишь глупость, сделаешь неверный выбор? А разве сопротивление тому, кто пообещал тебя убить в случае неповиновения, не является в высшей степени глупым поступком? Чарри с трудом, едва заметно кивнула. – Тогда иди немедленно, девчонка! – прорычала Мать Жиндия, будучи в действительности лишь на несколько лет старше Чарри Ханцрин. – Катапульты заряжены горящей смолой Бездны. Только скажи им, куда целиться, и убедись в том, что они выстрелят! Чарри Ханцрин не стала оглядываться; у нее не было никаких сомнений в том, что каждое ее слово, обращенное к Инкери Маргастер, будет подслушано коварной Жиндией Меларн. Глава 24 Отчаянное бегство – Им не выбраться самим, – в ужасе произнес Джарлакс, взглянув вниз, во двор, кишевший демонами всевозможных форм и размеров. В толпе адских тварей жались друг к другу несколько дюжин дворфов – скорее всего, из страха перед собственными союзниками, а не перед врагами, которые крушили все и вся внутри сторожевой башни. Тем не менее эти дворфы тоже стояли между Дзиртом и свободой. Закнафейн сделал движение в сторону парапета, но Джарлакс поймал его за запястье. – Тебе не справиться с ними в одиночку! – Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как убивают моего сына, – возразил Закнафейн и выдернул руку. – Там, внизу, собралась половина треклятой Бездны! – грубо произнес Джарлакс. – Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как убивают моего сына. Джарлакс внимательно взглянул в лицо своему товарищу, посмотрел в его немигающие глаза и понял: даже не стоит пытаться переубедить Закнафейна. Перед ним был дроу, который ради спасения Дзирта добровольно лег на жертвенный алтарь, под нож Матери Мэлис. После смерти, воскрешенный Матерью Мэлис, превращенный в зомби, он сумел справиться с проклятием зин-карлы – возможно, он был единственным за всю историю, кому это удалось. Закнафейн предпочел прыгнуть в озеро кислоты, лишь бы не убивать Дзирта. – Доставай свой торнадо, – велел Закнафейн. Джарлакс покачал головой. Он уже истощил силы магического предмета и знал, что сейчас торнадо вряд ли сработает. Но ведь он был Джарлаксом. У него в запасе имелись другие волшебные штуки. «Нам нужен план», – перешел на язык жестов Джарлакс. «У меня есть план». «Какой?» «Убивать этих тварей», – ответил знаками Закнафейн и двинулся вдоль стены по направлению к входу в сторожевую башню. Однако мгновение спустя они с Джарлаксом ахнули и замерли. Двери башни распахнулись, и в проеме показалась крылатая тварь, похожая на свинью. Демон вывалился во двор, беспомощно хлопая жалкими крыльями, очутился в толпе сородичей, поджидавших жертву, и пронзительно завизжал. Демоны принялись пинаться, кусаться, вонзали когти в потрепанную сражением тварь, тыкали ее кулаками. Вслед за летающей свиньей появился дворф с обезумевшим взглядом; он рычал и визжал, молотил гигантской булавой всех, кто попадался ему под руку, и вращал тяжелым куском камня, укрепленным на конце ржавой цепи. Воин бесстрашно ринулся прямо в толпу исчадий ада. Жирный налфешни одним движением руки сбил дворфа с ног, но тот мгновенно поднялся, и мерзкая тварь не успела затоптать его. Вскочив на ноги, коренастый воин пробежал под ногами у демона, а по дороге вдобавок успел укусить врага за ляжку. Какой-то глабрезу тут же щелкнул клешнями перед носом у дворфа, но неустрашимый воин не стал уклоняться от жестоких ударов – не обращая ни на что внимания, он подобрался к глабрезу вплотную и обрушил булаву прямо на череп демона. Побежденное чудовище рухнуло на землю. Дворф дернул оружие на себя, снова принялся свирепо размахивать им, пинаться, вращаться вокруг своей оси, выбрался из толпы демонов и устремился к открытому месту – и там он обнаружил троих дворфов, которые ждали, целясь в одинокого врага из арбалетов. * * * Дзирт попытался не отставать от ревущего Атрогейта, но дворф размашистыми ударами булавы и цепа расшвыривал монстров по сторонам, как будто бы не думая о том, что они сразу же смогут подняться, и продолжал рваться куда-то вперед. Дзирт, напротив, прикладывал некоторые усилия, чтобы обезвредить противника, колол и рубил демонов и дворфов, пытавшихся преградить ему путь, затем бежал дальше, вдогонку за другом. Когда он добрался до выхода из башни, оказалось, что дверь выбита и болтается на одной петле; проследив взглядом за вереницей окровавленных трупов, дроу обнаружил Атрогейта. Как раз в этот момент тот подбросил в воздух стражника-дворфа при помощи своего импровизированного цепа. Атрогейт с силой наступил на второго дворфа, распростертого ничком у него под ногами, и продолжал атаку. Внезапно он резко остановился, взмахнул слева направо Крушителем Черепов и обрушил могучий удар на загривок какого-то адского пса; у твари подкосились лапы, и она распласталась на камнях. – О друг мой! – пробормотал Дзирт при виде Атрогейта. В щеке дворфа торчал дротик, еще пара угодила ему в грудь. Кровь струилась из многочисленных ран на теле берсерка. Да, Дзирт знал, что магический пояс дает чернобородому воину сверхъестественную силу, но следопыт был совершенно уверен: даже без пояса его друг сражался бы как великан. Его гнали вперед дикая ярость и жажда мести. Однако у дроу не было времени размышлять об этом: второй адский пес дохнул на дворфа огнем. Атрогейт, не обращая на пламя внимания, продолжал бежать и ревел на бегу. Одежда его горела. – Гвенвивар, ты нужна мне! – крикнул Дзирт и на несколько секунд застыл на пороге. За это время облако тумана успело принять очертания пантеры. Дзирт выбежал из башни и очутился среди демонов. Враги в ту же секунду обрушились на дроу со всех сторон. Еще прежде, чем Дзирт успел сделать три шага, на него посыпались удары мечей, молотов, когтистых лап, клювов, даже хвоста какого-то демона, похожего на ящерицу. Целая армия адских чудовищ преградила ему путь и отрезала от Атрогейта. Однако времени на горестные размышления не было. Дзирт подпрыгивал, уклонялся от ударов, снова прыгал, и мечи его сверкали, совершая головокружительную череду выпадов, преграждали путь вражескому оружию, парировали удары… Но в конце концов, несмотря ни на что, оказалось, что он шаг за шагом отступает обратно, к дверям башни. Дроу заметил, что рослый демон начал колдовать; искры потрескивали между его длинными когтистыми пальцами. У Дзирта не оставалось выбора. Он метнулся обратно в дверной проем и бросился в сторону в последний момент перед тем, как сокрушительный удар молнии обрушился на дверь. Дверь окончательно сорвалась с петель и влетела в комнату, прихватив с собой половину косяка. Демоны и их подручные хлынули в башню, и Дзирт набросился на них из своей засады; он всякий раз старался атаковать самого первого дворфа или демона, чтобы противники не смогли окружить его.