Дангер тоже замолчала. Нет, она, конечно, была знакома с буйным нравом Дара, он никогда не был святым. Раньше они то и дело ругались, дрались, вырвали друг другу волосы и швырялись разными предметами быта. И это происходило не только в детстве, но и в более осознанном возрасте. Бесконечные стычки были частью их взаимоотношений, однако это всегда больше напоминало некую игру, и никто из них не обижался на второго. Но вёл себя так Дар только с ней одной, с остальными же он был позитивной душой любой компании, и уж тем более никогда не говоря ни одного дурного слова Арри. Брат был для Дариэля словно маленьким хрупким кувшином, способным сломаться от любого неосторожного слова или действия. Он любил его и заботился всегда, сколько себя помнил и никогда не позволял себе срываться на него. Да, порой это была своеобразная забота, но парня нельзя было судить: он делал то, что было в его силах и даже сверх того. «Да уж, времена нашей беззаботной молодости явно безвозвратно утеряны» — грустно подумала девушка. — Давай я понесу твой рюкзак, если ты устал, — тихо предложила она и уже протянула было руку к лямке, но Аарон вдруг отшатнулся от неё, как от прокажённой, нахмурился и зашагал быстрее, презрительно бросив, что справится сам. Дангер захотелось сесть на землю, закрыть лицо руками и погрузиться в свои мысли, отгородившись от внешнего мира. Кажется, только теперь она действительно поняла, зачем Арри так делает. Очень тяжело было сохранять спокойствие в таких условиях. Однако она решила, что обязана быть сильной и мыслить здраво, не распыляясь на ненужные ссоры и страдания. Нужно показать пример и вести их группу вперёд, даже если больно самой, даже если показная жизнерадостность ей обойдётся в очередную бессонную ночь. Нельзя, чтобы парни переживали ещё и за её душевное состояние, им и без этого хватает проблем. Поэтому Дангер лишь улыбнулась той своей по-детски очаровательной улыбкой и сказала Аарону, что он, конечно, молодец и силач, но если передумает, то она будет рада помочь. — О, а хотите расскажу, как однажды две эльфийки в таверне напились и стали драться за последнюю кружку эля? — Нет, — в один голос ответили ребята. — Всё равно уже рассказала, — пожала плечами Дангер, — но вы упускаете кучу забавных подробностей. — У меня только один вопрос, — спустя время вдруг с подозрением в голосе произнёс Аарон. — А? — Мы думали, что ты шляешься гораздо дальше от деревни. Ты что, всё это время была так близко? — А, да нет. Вообще, я с другого конца Деритора пришла. Месяц назад какой-то странный мужик, с которым мы пили… — Ты вообще чем-то занималась кроме пьянства? — Не выдержал Дариэль. — Да много чем! Но вы же не слушаете совсем. О, кстати, расскажу потом, как мы с гроллами грабили торговый караван. Это вообще крутая история, почти никто не выжил. Так вот, пили со странным мужиком. Такой идиот! Напился с одной кружки пива и начал что-то про свою жизнь бесконечно мне толкать. Сказал, что поэт, но из-за цензуры не может продолжать писать свои стихи. А вообще на поэта не похож был, какой-то слишком… Не знаю, ну, поэты же выглядят всегда красиво, ходят, как эти. Верхушки общества. Шарфом обмотавшись. А этот вилкой в зубах ковырялся, байки какие-то тысячелетней давности травил. Что-то про королей, магов, культ… Ничего не поняла, но… — Ближе к делу, Дангер. — Да-да. Он мне под конец что-то так серьёзно говорит, мол, у меня друзья раньше были — прекрасные люди! Но вляпались в какую-то дурную историю, один помер, другой вроде как почти помер. Не ясно, в общем, что там произошло. И так это мне всё грустно рассказал, мол, не уберёг. Должен был быть рядом. А теперь один совсем, не знает, что делать. Сидел, в общем, с печальной рожей, на стакан смотрел. Думала, заплачет. Я потом про вас двоих вспомнила, страшно почему-то стало. Решила наведаться, проверить издалека, живы вы тут ещё или как. Не могу же совсем бросить и забыть, правильно? В итоге пришла, к деревне нашей иду, вижу: человек идёт с таким видом, что так и хочется ограбить. Прямо напрашивается. Я его сбиваю, а это Аарон. Во, думаю, интересно получилось. — Ага, — ещё более подозрительно и ещё более задумчиво сказал сам Аарон, — очень интересно получилось. Какое совпадение интересное. Дангер закивала. Спустя ещё около часа решил и остановиться на привал. — Чисто исходя из теории вероятности мы уже должны были встретить кого-нибудь, — мрачно заявил Аарон, обнимавший собственные колени и покачиваясь из стороны в сторону, — это ведь главный торговый путь, обходных здесь нет, не может быть, что нам не встретилась ни одна телега. — Тер… Чего вероятности? — Дангер поперхнулась куском хлеба от того, что парень неожиданно подал голос. — Забудь, я только что это придумал. Хотя считаю, что когда-нибудь она должна стать отдельной наукой. Может, в будущем… Знаешь, чтобы численно вычислять вероятность происхождения каких-либо событий. — Численно? Зачем? И так понятно ведь, что событие либо произойдёт, либо не произойдёт. Как это в числа перевести? — Нет, это не так работает. Вот какая вероятность того, что на нас сейчас нападёт стая волков? — Не нападёт, в эти края волки редко суются, боятся людей. — Она есть, просто маленькая. Но было бы проще, если бы мы могли узнать точное число, которое бы выражало, насколько она маленькая. Это бы меня успокоило больше, чем твои заверения в том, что волков здесь не водится. — Ты всегда был немного странным. Как число может успокоить? Числа нужны, чтобы знать, сколько заплатить… И сколько людей во вражеском отряде. — А для чего тебе, как думаешь, знать, сколько людей в отряде? Чтобы вычислить вероятность победы. — Я ничего не вычисл… Сляю. Ты за кого меня принимаешь? Да и победа не только от количества бойцов зависит, ещё от того, насколько они круто дерутся. Вот я, например, троих могу уложить. Может, четверых, если повезёт. — Везения не существует. А из-за множества факторов, которые нужно принять во внимание, я и предлагаю вынести изучения вероятности в отдельную науку. — Я иногда вообще не понимаю, о чём ты говоришь, с чего ты это взял и как к этому пришёл. В бою не думать нужно, а драться, а ты всё про какие-то числа, факторы… Аарон вздохнул и перестал раскачиваться. Он подумал, что, возможно, так и умрёт никем не понятый. Ему всегда казалось, что когда он говорит, то словно пытается объяснить незрячему цвет травы. «Умничает опять. Бесит. Выдумал какие-то вещи и делает вид, что умнее всех остальных» — шептал в голове Дариэля чей-то чужой голос. Парень изо всех сил пытался заглушить его своим собственным голосом, говорящим, что Аарон и правда умный и уже не раз это доказывал. Внутренний спор прервало громкое карканье. — Надо же, ворона. Интересно, а почему только одна? — Дангер была рада перевести тему с непонятных ей разговоров о вероятностях на что-то более простое. — Обстановку пытается разведать, — усмехнулся Аарон и стал копаться в собственном кармане, — вот, у меня тут орехи есть. Он протянул руку вперёд, заманивая птицу лакомством. Парень не особо рассчитывал на то, что ворона будет достаточно смелой, чтобы подлететь к нему, однако пернатая колебалась не очень долго и вскоре приземлилась на тощее запястье. — Ого! Наверное, приняла за сородича. У тебя нос на клюв похож. Аарон недовольно покосился на девушку, действительно в этот момент напоминая чёрного нахохлившегося воронёнка. — Они очень умные птицы. Скорее уж решила, что мы не представляем для неё опасности, вот и подлетела. Умная птица, склевав все орехи с руки, ещё немного потоптала когтями руку парня, ожидая, что её, возможно, ещё покормят. Но, не дождавшись продолжения обеда, ещё раз каркнула и улетела восвояси. — Ладно, птичий повелитель, пора дальше идти. Доселе молчавший Дариэль резко поднялся с места. — Я слышу торговцев. — Разве? — Дангер тоже прислушалась, — да нет, всё тихо. Может, показалось? Дариэль покачал головой. — Мне кажется, у него теперь много новых способностей. Вряд ли показалось. Так что действительно, пойдём, нужно их поймать и заставить взять нас с собой, я уже не могу пешком идти, это ужасно, — Аарон поднял свои вещи и первый пошёл снова к дороге, с которой они сошли для привала и начал выглядывать торговцев. — В принципе, если откажутся, можем просто их избить и забрать коней, — предложила Дангер, но, встретив недовольные взгляды друзей, тут же решила поправиться, — да это я так, просто предлагаю, не хотите — не надо. Торговец, появившийся на дороге, всё же отказался их везти. — Кыш, чернь, у меня очень ценные шкуры в телеге, вы их испачкаете! — Злобно зашипел он на просьбу ребят подвезти до Деритора. — До столицы пешком неделю идти, сжальтесь над убогими! Ничего с вашими шкурами не случится, а вот с моей спиной — наверняка, — в который раз попросил Аарон, жалобно глядя в глаза мужичку, — вы же всё равно в ту сторону едете, так будьте милосерднее к окружающим! — Пошёл прочь, щенок! — Торговец попытался пнуть парня, но тот неожиданно ловко увернулся, — да чтоб тебя… — Моё предложение, кстати, до сих пор в силе, — сказала Дангер, скривив лицо и наблюдая за всей этой картиной. — Я уже почти с ним согласен, — Дариэль недовольно стоял, скрестив руки на груди. Девушка положила руку на рукоять меча. — Арри, отойди, нам с дяденькой нужно побеседовать. Аарон испуганно обернулся и произнёс, что насилие — это не выход, и всегда можно со всеми договориться. Но в сторону всё же отошёл. — Чёртовы сосунки, вы мне угрожать ещё вздумали? Да вы хоть знаете, кто я? Да я с королём за руку здороваюсь, одно моё слово и вас всех троих вздёрнут на виселице! Бандиты, хулиганы, да вас только казнить, сраные вы ничтожества! Только воздух отравляете, никакой от вас пользы, только вред… Эй, ты что делаешь? Дариэль, поддавшись порыву ярости, резко подошёл и сжал пальцы у мужика на шее. Он приблизил своё лицо почти вплотную к лицу торговца, смотря при этом ему прямо в глаза. Вокруг появилось едва заметное голубоватое освещение, как тогда, когда парень открыл медальон Исаи, и на улице будто бы стало немного холоднее. Облизнув пересохшие губы, демон произнёс очень тихо, но очень отчётливо: — Ты сейчас вместе со своими грёбанными шкурами отправишься на корм воронью. Так что выбирай, либо ты будешь нашей послушной псиной, которая повезёт нас в Деритор, либо трупом. Лицо торговца перестало быть испуганным. Оно перестало выражать вообще какие-либо эмоции. — Да, господин. Я буду подчиняться своему господину. Конечно, вы можете поехать. — И перед братом моим извинись. Мужичок в ту же секунду рухнул коленями прямо на землю перед Аароном и стал горячо молить того о прощении. — Я был не прав, о, милостивый сударь, я не знал, что вы брат моего повелителя, я раскаиваюсь пред вами, будьте же милосердны! Я осознал всё, я правда, честно был не прав, я прошу меня простить, дайте только мне один шанс искупить свою вину… Дангер присвистнула. — Вот это да. Всем бы так свои ошибки признавать. Дар, это ты его так заколдовал что ли? А ещё что умеешь? — А расколдовать обратно можешь? Он мои ботинки лижет, мне противно, — Аарон пытался отойти назад, но торговец во что бы то ни стало решил вымолить прощение. — Да к чертям его, давайте телегу заберем и поехали уже. — А с этим что будет?