* * * Клементина вышла из своего нового «Феррари» и стала подниматься по лестнице, ведущей к дому. Внезапно она остановилась и с таким видом осмотрелась вокруг, будто увидела все это впервые. Ровные белые дорожки, обсаженные жасмином и шиповником, яркие цветы на клумбах и белый дом с огромными окнами. Трудно себе представить, что в таком прекрасном месте живет убийца! Хотя, с другой стороны, дом очень подходит тому Мартину, которого знает общество. Клементина вспомнила счастливые детские годы, проведенные ею здесь. Несмотря на острое желание переехать в Нью-Йорк, она любила Майами, где чувствовала себя маленькой принцессой, и всегда с радостью возвращалась сюда. Клементина присела на ступени и задумалась. Так часто бывает: ты плавно идешь по жизни, не вспоминая о своем прошлом, но в один прекрасный момент перед твоими глазами проходит вся твоя жизнь. Всплывают какие-то неопределенные картинки и тайные желания, ты глядишь на них и думаешь, что это происходило с кем-то другим, но ни в коем случае не с тобой. Редко встретишь людей, готовых с радостью смотреть фильм о своей жизни. И Клементина тоже не отличалась желанием рыться в глубинах своего прошлого, но в данный момент она ничего не могла с собой поделать. Она окунулась в мир воспоминаний, так как чувствовала, что сейчас нуждается в этом более чем когда-либо. Клементина сидела, опустив голову вниз, и очнулась, только увидев перед собою чьи-то светлые туфли. – Что с тобой? – нежно спросил Рафаэль, поднимая ее со ступеньки. Она обняла Рафа за плечи и подтолкнула к входу. Сейчас, на каблуках, она была выше его и поэтому усмехнулась: – Ты стал совсем маленьким. Как карлик. – Не настолько, чтобы не настучать тебе по заднице, – нахмурился Раф. – Люди уменьшаются с годами. – И глупеют. – Ты права, – согласился Раф. Клементина рассмеялась. Она положила сумочку на диван и попросила Розу, чтобы им принесли чай. – Морони не приезжал? – спросил у Розы Раф. – Нет, мистер Тэрстон. Раф кивнул, отпуская ее, и повернулся к Клементине. – Не люблю я его, – проговорил он. – Скользкий и всегда заискивает. Знаешь, я думаю, что это он прислал вам с Габриэлем письмо. – Предположения, – отмахнулась Клементина. – Ты говорил об этом Мартину? – Нет. – Рафаэль подошел к бару, налил себе виски в стакан и добавил кубик льда. – Уже поздно. – Ну, так вызови Стива Хоупса, пусть он как следует встряхнет этого слизняка. Хотя, с другой стороны, я благодарна тому человеку, кем бы он ни был. Если бы я не узнала, что Габриэль мне не брат, до сегодняшнего дня мучилась бы от ненависти к себе за то, что люблю его. Когда говоришь о ком-то нечто нехорошее, нужно опасаться, что этот кто-то тебя услышит. Есть вещи, которые необходимо произносить за плотно закрытыми дверьми, предварительно убедившись, что тебя не слышат даже мухи. Франческо Морони удивился, когда услышал в разговоре свое имя. Он хотел войти и прервать их беседу, но после недолгих раздумий решил остаться и послушать, что будет дальше. Морони знал, что его не любят в этом доме, но не предполагал, что настолько сильно. Он постоянно чувствовал себя человеком второго сорта, общаясь с этими людьми. Хотя на самом деле это они должны были испытывать подобные чувства. Он считал себя честным и достойным человеком, волею судьбы вынужденным работать на подонков. Морони потер руки и прислушался. Как может эта продажная стерва так плохо думать о нем? Он всегда был обходителен и вежлив с ней. Одно время он сгорал от страсти к Клементине, но, видя ее безразличие и даже некоторую брезгливость по отношению к нему, охладел. Да, он не красавец, но ее второй муж был нисколько не лучше. Хотя нет, он был намного лучше, потому что у него были миллионы, а Морони – беден. Но таким он оставался лишь до того момента, пока не решился пойти на аферу, подделывая бумаги. Мартин Хаксли был неплохим бухгалтером, но не таким талантливым, как Морони, поэтому ему не составляло особого труда обманывать своего хозяина. Тонкие губы растянулись в улыбке. Он знал много тайн семьи Хаксли и планировал ими воспользоваться. Никогда нельзя обижать того, кто слишком много знает, даже если этот кто-то кажется тебе слабым и безобидным. Морони ненавидел их всех и каждый день подпитывал свою ненависть. Он замечал любое не понравившееся ему слово и прочно закреплял его в своей памяти. Каждый брошенный на него взгляд он расценивал как враждебный. То, что началось с преданного поклонения, привело его к разочарованиям и обидам, постепенно сменившись ожесточением и ненавистью. Морони не думал, что поступает подло по отношению к тем, кто его кормит. Он сам пришел к ним, соблазнившись предложенными ему деньгами, но не винил себя за это. Часто люди склонны обвинять в своих неудачах и поражениях других, нежели самих себя. Морони завидовал красоте и молодости Клементины и богатству Мартина Хаксли. Он трусливо лебезил перед ними и старался не вызывать у них подозрений в свой адрес, но им управляла ярость, и он шел туда, куда она приказывала ему. Стоя у входа в гостиную, он с жадностью вслушивался в слова Клементины и Рафа и чувствовал, как горят его щеки. Морони нервно оглядывался по сторонам, боясь, что его обнаружат. Он весь превратился в слух, разжигая свой гнев, не давая ему угаснуть. – Как поживает тот агент? – Давно уже не видела его, – соврала Клементина, умолчав о том, что она часто замечает машину, следующую за ней, куда бы она ни направилась. Пока он не приносил ей особых хлопот, и Клементина решила ничего не говорить Мартину. Ее веселило, что она привлекала такого человека, как Джордан. Он не нравился ей, но она чувствовала тайное удовлетворение, видя его неприкрытый интерес к себе. – Напомни, как его зовут? – Джордан Брукс. – Держи его на расстоянии, – посоветовал Раф, – а если станет надоедать, скажи нам с Мартином. Клементина кивнула. – Знаешь, – Раф пристально посмотрел на нее, – тебе надо было родиться немного пострашнее на вид. Клементина засмеялась и похлопала его по толстому животу. – Не верю, что ты так думаешь на самом деле. Кто бы тогда привлекал мужчин, таких, как Стюарт, например? Да, Раф, а что вы сделали с теми документами? Клементина подвинулась ближе к Рафаэлю и нежно обняла его. – Любопытство – это наказание Божье, – ответил Раф. – Я тебе лучше покажу. Сейчас, только узнаем, когда приедет Мартин, а потом пройдем в кабинет и посмотрим. Он подмигнул Клементине и, подойдя к телефону, стал набирать номер. Морони замер, услышав это. Он тихо побежал по направлению к кабинету, на ходу вспоминая код сейфа, потому что только там Мартин мог хранить важную информацию. Кроме Мартина, код знал только Рафаэль. Иногда Морони работал в этом кабинете и видел, как Мартин кладет в сейф бумаги, правда, он всегда заслонял своим телом табло, набирая комбинацию цифр. Но однажды Морони мельком увидел этот код. Для человека, всю жизнь работавшего с цифрами и державшего в уме столько информации, не составило большого труда запомнить его. Несколько раз он заглядывал внутрь, но там лежали только небольшие суммы денег и ничего не значащие документы. И сейчас он слышит, что в сейфе находится то, что очень нужно Мартину! Какая удача! Он быстро набрал код и достал тяжелую коробку. Морони выглянул в коридор и, к своему счастью, никого там не обнаружил. Стремительным шагом он направился к черному ходу. Конечно, Мартин узнает, что документы выкрал именно он. Придется что-нибудь сделать, чтобы как-то обезопасить себя. Эти документы принадлежали Стюарту, думал он, наконец поняв, кто на самом деле был виновен в смерти конгрессмена. – Брукс, – как заговоренный, твердил он, – Джордан Брукс! Морони не собирался заезжать домой: кредитные карточки, паспорт и номера заграничных счетов – все было при нем. Он завернул на заправку и попросил, чтобы залили полный бак. До Нью-Йорка ему предстояла долгая дорога, но он весь горел от возбуждения, мечтая о своем счастливом будущем и о гибели Мартина Хаксли. ГЛАВА 21 Джордан устало потер глаза и посмотрел в окно. Город сладко спал, отгородившись от остального мира темным покрывалом ночи. Последнее время Джордан часто смотрел на него из окон своей квартиры и удивлялся. Оказывается, даже такой неугомонный город, как Нью-Йорк, бывает сонным. Он вернулся в спальню и прилег на кровать, заранее зная, что не заснет. Фил был прав, когда говорил, что он свихнулся, подумал Джордан и, как в детстве, накрылся с головой одеялом. Его страсть к Клементине невозможно было пресечь никакими обстоятельствами и здравым смыслом. Она глубоко меняла его личность, и Джордан пугался этих изменений. Каждый вечер он давал себе слово, что больше не будет думать о ней, но, едва наступало утро, он подъезжал к ее дому и наблюдал, как она выходит на пробежку. Он провожал Клементину в рестораны и магазины, видел всех, с кем она встречается, и не мог провести ни дня, чтобы не увидеть ее лица. Настроение его стало ужасным, он постоянно изводил коллег непонятными вспышками гнева и раздражения. Когда Джордан появлялся в бюро, все неловко замолкали, боясь его насмешек и приступов ярости. Даже Фил старался как можно меньше времени проводить рядом с ним, оберегая себя от необоснованных придирок приятеля. В итоге его вызвал к себе Гарольд Миллс и, не отрывая головы от бумаг, сказал: – С завтрашнего дня ты на две недели уходишь в отпуск. – Что? – возмутился Джордан. – Я не собираюсь уезжать из города. – А я тебя и не заставляю. Вопрос решен. Выходя из кабинета босса, Джордан громко хлопнул дверью. Гарольд Миллс удивленно посмотрел ему вслед. Парень тревожил его. Джордана явно что-то угнетало, а что именно, он, естественно, не говорил. Миллс корректно расспросил Фила о состоянии друга, но тот лишь пожал плечами. – Проследи, чтобы он как следует отдохнул, – заметил босс. – Не думаю, что Джордан мне это позволит. В последнее время он никого к себе не подпускает. Фил и сам переживал за друга. Он понимал, что настроение Джордана связано с Клементиной Паркер, но тот все отрицал и просил Фила не вмешиваться в его жизнь. Джордан мрачно перебирал бумаги. Прошла почти неделя с тех пор, как Клементина куда-то уехала, и он боялся, что она не вернется. Радовало лишь то, что ее любовник, Фернандо Мондего, остался в Нью-Йорке, но Джордан не был уверен в том, что она не найдет себе нового воздыхателя там, где сейчас находится. Его поражала способность Клементины привлекать мужчин, но себя он вовсе не считал жертвой, попавшей в сети ее очарования. «Раз уж у меня случился вынужденный отпуск, надо съездить к маме в Филадельфию», – решил он, но никуда не поехал. Все эти долгие четырнадцать дней Джордан колесил по городу, ожидая, когда вернется Клементина. Его уже не интересовало, с кем она проводит свое время, главным было желание увидеть ее. Болезненное ожидание и невозможность получить ту, о которой он мечтал каждую минуту, сделали его еще агрессивнее. Но, вернувшись на работу, он старался скрывать свое настроение от сотрудников и главным образом от Миллса, не желая создавать себе новых проблем. * * * – Вы плохо искали! – Но мы даже не предполагаем, куда он мог уехать, – невозмутимо ответил Стив. Мартин стукнул кулаком по столу: – Как это вообще могло произойти? Откуда он мог знать код? – Возможно, он видел его, – предположила Клементина. – Нам не о чем беспокоиться, – добавила она. – То, что эти бумаги принадлежали Стюарту, никто не сможет доказать. И каким образом они попали к тебе, тоже невозможно проследить. – Я и сам это понимаю, – Мартин кивком головы отпустил Стива. – Гораздо интереснее то, что я уже второй раз попадаю в одну и ту же ситуацию. Клементина усмехнулась, догадавшись, что он говорит о ее матери. – А меня интересует, как Морони воспользуется украденным. Нужно точно знать, к кому пойти с такими бумагами. Что он еще знает о нас? – сказала она. Мартин рассерженно посмотрел на Клементину, потому что она упрекала его в излишней доверчивости. Сейчас он и сам понимал, что поступал крайне опрометчиво, но трудно было не доверять человеку, с которым он проработал много лет и который всегда выказывал ему свою преданность. Мартин откровенно не понимал, почему Морони так поступил. – Что ему известно о наших делах? – повторила Клементина. – Вся финансовая сторона. – А заказы? Имена клиентов?