Клементина не помнила, как доехала до Лонг-Айленда. Она так быстро гнала машину, что время, проведенное в пути, показалось ей одним мгновением. Перед самыми воротами она поняла, что не успеет затормозить, и резко вывернула руль вправо. Машину круто развернуло, и она вылетела на обочину, снеся при этом два фонаря. Клементина больно ударилась головой о руль и почувствовала на губах приятный солоноватый привкус крови. Подбежали испуганные охранники и помогли ей выбраться из машины. Спустя час она слушала длинную проповедь Рафаэля по поводу своей безответственности и с удивлением смотрела на белое лицо дяди. – Как можно быть такой опрометчивой? – выговаривал ей Рафаэль. – Я уже все слышала. Избавь меня от надобности слушать этот бред по второму кругу! И вообще, не вмешивайся. – Что?! Я тебя из ложки кормил, подгузники менял, и я не должен вмешиваться в твою жизнь?! – Слезы заблестели в его глазах, Рафаэль достал платок и театрально высморкался в него. – Предупреждаю, – уже грозно продолжил он, – если ты… – Буду водить аккуратно, – спокойно закончила этот разговор Клементина и встала с дивана. – А сейчас, няня, приготовь мне новую машину, у меня вечером свидание. – Позвони в гараж и попроси. И вообще, никакой машины! Вызовешь такси. – Рафаэль, вечно ты брюзжишь и брызгаешь слюной. Я иду в свою комнату. Такси должно быть у дома через два часа. Когда Клементина ушла, разговор в гостиной продолжился. – Хреновая ты нянька, Раф, она тобою крутит, как пожелает, – усмехнулся Мартин. Только сейчас он начал приходить в себя, чувствуя, как сердце перестало бешено стучать и руки снова стали теплыми. – Да и тобой не брезгует, – огрызнулся Рафаэль. Мартин замолчал. Он через многое прошел, смотрел на трупы и сам убивал, но никогда ему еще не было так страшно, как в тот момент, когда он увидел свою девочку в окружении охраны и всю в крови. – Солнышко, мне надо с тобой поговорить, – Мартин прошел в комнату Клементины и присел на кровать. Девушка рассматривала себя в зеркало. Слава богу, синяков нет, только небольшая шишка на лбу, но она прикрыта волосами и совсем не видна. – Дядя, – ласково отозвалась Клементина, – если ты хочешь поговорить о случившемся, то я уже все поняла. – Она подошла к Мартину и села к нему на колени. – Прости меня за то, что заставила вас с Рафом волноваться. Я была не в себе и только сейчас поняла, как рисковала. Больше такого не повторится. Мартин улыбнулся и нежно погладил ее по спине. – Нет, дорогая, этот разговор касается других вещей. Клементина вскинула голову: – Меня и Габриэля? Но здесь тоже все в порядке. Тебе не придется стыдиться меня, я же обещала. Он посмотрел в ее потемневшие глаза и медленно произнес: – Я никогда не стыдился и не буду стыдиться тебя. Ты уже определилась с университетом? Клементина пристально вгляделась в его лицо: – Гарвард и Оксфорд. – Я советую тебе выбрать Оксфорд. Клементина горько усмехнулась и подошла к зеркалу. – Снова желаешь от меня отделаться? – Мне нужен свой человек в Европе. Я хочу, чтобы ты встречалась с нужными людьми, заводила полезные знакомства и была всегда на виду. Клементина прошлась по комнате. Она не ожидала такого поворота событий. – Я не желаю быть светской львицей. – Кем же ты желаешь быть? – улыбнулся Мартин. – Твоим партнером! ГЛАВА 11 Клементина и Эстэр Бруни сидели в небольшом кафе на Кенсингтон-стрит и бурно обсуждали предстоящие каникулы. Эстэр гостила у подруги уже две недели и явно не собиралась обратно в Милан. – А как же учеба? – недоумевала Клементина. – Будет смешно, если ты вылетишь на последнем курсе. – Плевать я хотела, – беззаботно ответила Эстэр. – Пусть папаша думает, как выкрутиться. Он меня туда впихнул, так пусть сам и учится. Клементина, ну какой из меня юрист? Мало того что он заставил меня изучать юриспруденцию, так еще и нацелился на международное право! – Но у тебя прекрасная международная практика, – засмеялась Клементина, намекая на многочисленных интернациональных поклонников Эстэр. – В отличие от тебя, я не расист, – Эстэр подмигнула Клементине. – И для меня не имеет значения цвет кожи моего любовника. Какие планы на вечер? – Встречаюсь с Эриком. – Ах, Эрик, – мечтательно произнесла девушка, подняв глаза в небо. – Боже, подари мне нечто подобное! – Можешь пользоваться, – рассмеялась Клементина. Эстэр округлила глаза: – Такими не делятся. Клементина удивилась, потому что смотрела на Эрика не более чем на умелого любовника. Эрик Ройс был молодым перспективным художником, имел богатых родителей и прекрасную квартиру на Оксфорд-стрит. Он был красив и страстен и удерживал Клементину рядом с собою только благодаря своему животному темпераменту. Началось все просто и предсказуемо. Клементина попросила юношу нарисовать ее и на первом же сеансе соблазнила его. Впрочем, он не сопротивлялся. Эрик сгорал от страсти, она же оставалась холодной, чем возбуждала его еще больше. – Он готов на все ради тебя, – завистливо протянула Эстэр. – Мой папочка был бы рад, если бы я подцепила такого, как Эрик. Достойный кандидат на роль зятя сенатора Бруни! Богат, из уважаемой семьи, не глуп и к тому же знает половину Лондона. Чем не удачная партия? – Повторяю, можешь пользоваться. – Если бы ты не была моей подругой, я уже давно попробовала бы. Но я люблю тебя, поэтому не стану уводить у тебя мужчин. Клементина заглянула Эстэр в глаза. Было видно, что она говорит правду. Эстэр действительно любила ее. В душе ее зашевелилось нечто похожее на ответное чувство, но Клементина постаралась избавиться от него, так как ей не нужны были привязанности. Это доставляет много хлопот, вынуждает тебя проявлять ответственность, заботу о тех, с кем ты дружишь. Но приятное ощущение от того, что ее любят, все же заставило девушку искренне улыбнуться. Клементина пожала Эстэр руку и голосом, исходившим из самого сердца, произнесла: – Спасибо, милая, я тоже тебя люблю! Как легко сказать, что любишь, подумала она. Всего лишь три ничего не значащих слова. Если добавить соответствующий тон и выражение лица, можно делать с человеком все, что захочешь. Почему люди покупаются на это? Все очень просто. Никто не может устоять перед признанием в любви. Это как десерт в конце шикарного ужина. И сколько бы лакомств ты ни поместил в свой желудок во время трапезы, вилка все равно сама собой тянется к пирожному. Клементина улыбнулась. Оказывается, людей можно покупать не только деньгами, но и элементарным враньем! – Эстэр, – снова повторила она – только для того, чтобы проверить правильность своей теории, – я тебя очень люблю. * * * Клементина жила в большой квартире на Найтсбридж. Ей не приходилось, как другим студентам, работать, чтобы оплатить свою учебу. Университет и был ее работой. К занятиям она относилась со всей серьезностью, к тому же учеба приносила ей радость, она была прилежной ученицей, любимицей преподавателей и студентов. Вот-вот Клементина должна была получить диплом социолога, но она вовсе не собиралась работать по этой специальности. Кроме основных предметов, она изучала психологию, литературоведение, искусствознание и многое другое, но не потому, что так уж сильно стремилась к знаниям, а для того, чтобы лучше разбираться в людях и их желаниях. Клементина всегда была объектом пристального внимания со стороны мужчин, но только повзрослев и превратившись в прекрасную женщину, она поняла, какое воздействие может оказывать на противоположный пол. Она научилась управлять ими, заставлять их делать то, что она пожелает, расправляться с неугодными ей и дерзкими людьми, а также умело поощрять мужчин, заслуживших ее одобрение. В глазах людей Клементина никогда не была лидером, вернее, она не казалась таковой, на самом же деле она умело дергала за ниточки, заставляя всех плясать тот танец, который ей хотелось увидеть. Но, виртуозно манипулируя другими, она никогда не давала никому возможность управлять собой. Единственным человеком, который видел все ее уловки и тонко чувствовал ее настроение, был Мартин. Мартин часто бывал в Лондоне, но никогда не оставался там надолго, потому что не любил местный климат, излишне чопорных людей и мерзкий на вкус английский кофе. Он приветствовал стремление Клементины к учебе и планировал через некоторое время ввести ее в настоящий курс дел. Мартин как никто другой знал свою девочку. Ее ум, тщеславие, лживость и красота могли сильно помочь ему. Он не задумывался над тем, что собирается сделать из Клементины преступника, каким являлся сам. Нет, думал он, она уже давно ступила на этот путь, будучи зачатой во чреве воровки. Ее безжалостность и жажда денег говорили о том, что, когда Клементина узнает о действительном положении вещей, о том, кем он является на самом деле и как заработал свое состояние, она не отвернется от него. Наоборот, будет рядом. Мартин видел в ней большой потенциал и намеревался это использовать. Конечно, он не собирался давать ей в руки винтовку и заставлять девушку убивать людей. Для этого у него были другие люди. Имея много денег и большой круг знакомых, человек получает возможность открывать любые двери. Девушка может добывать нужные ему сведения и в то же время не вызывать подозрений. Клементина ведет светский образ жизни, думал он, она всегда на виду. Никто и никогда не свяжет нежную, красивую женщину, имеющую безупречную репутацию и кристально чистое прошлое, с преступлениями. Сам Мартин был закрыт для общества и редко с кем встречался. Люди считали его эксцентричным богачом, но Мартин лишь ухмылялся и говорил, что каждый имеет право жить в своем собственном мире. Его миром была преступность, и он раскрыл в него двери для Клементины, ни на йоту не сомневаясь в том, что она пройдет через них и окажется внутри – в его мире. * * * У Клементины всегда было много мужчин. Стоило кому-либо ее один раз увидеть, и человек уже не мог ее забыть. И дело было не только в ее обворожительной внешности. В ней чувствовалась некая животная страсть, тщательно скрываемая за фасадом: аристократичностью и мягкими манерами. Трудно было себе представить, что перед тобою стоит жестокий, коварный и опасный человек. Она возбуждала, соблазняла, обволакивала таинственностью и влекла к себе. Ни один мужчина не мог отказаться от нее, и Эрик Ройс не был исключением. Он боготворил свою возлюбленную, считая ее самой чистой и прекрасной женщиной в мире. Не имело значения, что она уложила его в постель на второй же день их знакомства. Клементина обставила это как временное помешательство. После жаркого секса она выглядела растерянной и опечаленной своим поведением. Эрик, повидавший в своей жизни множество распущенных женщин, был тронут этой искренностью. Он даже не смог понять, как по уши влюбился в нее. – Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Нью-Йорк, – томно произнесла Клементина. Они сидели в ресторане «Иви» и ждали заказ. Эрик был высоким, голубоглазым и дерзким на вид. Вместе они составляли красивую пару, и об этом говорили взгляды, устремленные в их сторону, по крайней мере, половины мужчин и женщин, находившихся в зале. – Я согласен, – Эрик дотронулся до ее руки. «Может, Габриэль наконец почувствует ревность?» – подумала она и тут же отмахнулась от этой мысли, напомнив себе, что пустые иллюзии ей ни к чему. Они редко виделись за последние четыре года, точнее, лишь трижды. Клементина сознательно избегала встреч с ним, находя различные предлоги, чтобы не ездить домой. Но она всегда справлялась у дяди о его успехах в учебе, уклоняясь от разговоров о личной жизни брата. Габриэль учился в Йельском университете, на архитектурном факультете. Как оказалось, весь талант отца перешел к сыну, потому что Клементина рисовать не только не любила, но и не умела.