– Тебе кое-кто звонил, – сказала Блу. Она взяла листок, на котором записала имя. Было похоже, что его произносит нарисованная кошка. – Мэлори, – сказал Ганси без обычного энтузиазма. Он, прищурившись, посмотрел вслед Адаму, который потащил коробку вслед за Ронаном. Лишь когда за ними закрылась дверь комнаты Ноя, Ганси отвел глаза и взглянул на Блу. Квартира казалась пустой без остальных ребят, как будто они скрылись в ином мире, а не в соседней комнате. Ганси спросил: – Чего он хотел? – Он попытался провести на силовой линии ритуал. Он сказал, что у них не получилось, и второй человек – типа, его коллега – пострадал. – Как пострадал? – Пострадал, и всё. Сильно. От поражения энергией, – ответила Блу. Ганси пинком сбросил ботинки. Один пронесся над миниатюрной Генриеттой, второй долетел до стола, отскочил и упал на пол. Ганси вполголоса произнес: – Йо-хо-хо. Блу сказала: – Ты, кажется, расстроен. – Правда? – Из-за чего вы с Адамом поссорились? Ганси бросил взгляд в сторону комнаты Ноя. – Откуда ты знаешь? – устало спросил он и бросился на застеленную кровать. – Я тебя умоляю. Даже если бы Ной не предупредил ее, она бы всё равно догадалась. Ганси что-то пробормотал в одеяло и помахал рукой в воздухе. Блу присела у кровати и потянулась к изголовью. – Что? Можно то же самое, но без подушки во рту? Ганси не повернулся, поэтому его голос по-прежнему звучал сдавленно. – Мои слова неизбежно оказываются орудием уничтожения, и я не в состоянии их обезвредить. Представляешь, я жив только потому, что Ной умер. Какое это было замечательное жертвоприношение, какой прекрасный подарок миру я представляю собой. Он вновь покрутил рукой, не отрывая лица от подушки. Возможно, это призвано было придать сказанному характер шутки. Ганси продолжал: – Да, я знаю, что просто ною. Не обращай внимания. Значит, Мэлори считает, что пробуждать силовую линию – плохая идея? Ну конечно. Обожаю тупики. – Ты действительно ноешь. Но Блу не возражала. Она никогда еще не видела Ганси без маски на протяжении столь долгого времени. Жаль, что для этого он должен был рухнуть в пучину горя. – Я уже почти закончил. Тебе осталось недолго терпеть. – Но таким ты мне больше нравишься. Почему-то у Блу вспыхнули щеки, когда она это признала; она была рада, что Ганси по-прежнему вжимался лицом в подушку, а остальные ребята сидели в комнате Ноя. – Сломленный и раздавленный, – произнес Ганси. – Вот какими нас любят женщины. Мэлори сказал, что его коллега сильно пострадал? – Да. – Ладно. Значит, точка. Он перекатился на спину и взглянул на Блу, прислонившуюся к кровати, снизу вверх. – Оно не стоит такого риска. – Кажется, ты говорил, что тебе обязательно нужно найти Глендауэра. – Да, – ответил Ганси. – А им нет. – Значит, ты совершишь ритуал сам? – Нет, я найду другой способ. Мне бы очень хотелось, чтобы силовые линии были снабжены гигантскими указателями на местонахождение Глендауэра, но… я просто буду действовать прежними способами. А как именно пострадал тот человек? Блу издала неопределенный звук, вспомнив просьбу Мэлори избавить Ганси от подробностей. – Блу! Как именно? Ганси пристально смотрел на нее, как будто теперь, когда их лица оказались перевернуты по отношению друг к другу, это было проще. – Он сказал что-то вроде «с меня сходит кожа», и вдруг именно это и произошло. Мэлори просил тебе не говорить. Ганси поджал губы. – Он всё еще помнит, что я… ладно, проехали. С него сошла кожа? Жуть. – Что случилось? – спросил Адам, направляясь к ним. Ронан, оценив положение Блу и Ганси, заметил: – Блу, если ты плюнешь, то попадешь ему прямо в глаз. Ганси с удивительной быстротой передвинулся на другую сторону кровати. Столь же быстро он взглянул на Адама и вновь отвел взгляд. – Блу говорит, Мэлори пытался пробудить силовую линию, и его напарник серьезно пострадал. Значит, мы не должны это проделывать. Не сейчас. Адам сказал: – Меня не пугает риск. Ронан оскалил зубы. – Меня тоже. – Тебе нечего терять, – произнес Ганси, указав на Адама. Он взглянул на Ронана. – А тебе всё равно, жив ты или умер. Поэтому не вам судить. – А ты ничего не выиграешь, – заметила Блу. – Значит, ты тоже не годишься в судьи. Но, кажется, я с тобой согласна. Учитывая то, что случилось с вашим британским коллегой. – Спасибо, Джейн, за голос разума, – сказал Ганси. – И не надо так на меня смотреть, Ронан. С каких пор мы считаем, что силовая линия – единственный способ отыскать Глендауэра? – Нам некогда искать другой способ, – напомнил Адам. – Если Пуп ее разбудит, он получит преимущество. И потом, он умеет говорить на латыни. Что, если деревья знают, где Глендауэр? Если Пуп его найдет, он получит королевскую награду. И убийство Ноя сойдет ему с рук. Игра закончена, плохой парень победил. Беспомощность окончательно покинула лицо Ганси, когда он сбросил ноги с кровати и сел. – Плохая идея, Адам. Найди способ сделать это так, чтобы никто не пострадал, и я буду только за. А до тех пор – мы ждем. – Некогда, – повторил Адам. – Персефона сказала, кто-то разбудит силовую линию через два-три дня. Ганси встал. – Адам, проблема в том, что сейчас на другом конце света человек, который неосторожно обошелся с силовой линией, заново отращивает кожу. Мы видели Кабесуотер. Это не игра. Это очень серьезная и очень мощная штука, и мы не будем с ней шутить. Он долго, очень долго удерживал взгляд Адама. На лице у того появилось незнакомое выражение, и Блу вдруг подумала, что совсем не знает этого человека. Она вспомнила его с картой Таро в руках. И то, как Мора истолковала двойку мечей. Блу грустно подумала: «Моя мать профи». – Иногда, – сказал Адам, – я прямо не знаю, как ты живешь на свете.