Мясистая, поросшая тёмным пухом пятерня с кольцом-печаткой на указательном пальце комкала на широкой груди рубашку из тонкого полотна, перепачканную кровью. Сделав шаг вперёд, он с грохотом рухнул на пол и громко застонал. Набравшись храбрости, я перешагнула через его тело и выглянула из квартиры. – Там никого нет, – с трудом выдавила я из себя и быстро захлопнула дверь. – Ты уверена? – каким-то чужим голосом произнесла Танька. – Там никого нет, – ещё раз повторила я и опустилась на корточки рядом с Драным. Драный лежал на боку. Поначалу небольшая лужица крови, почти незаметная на грязновато-коричневом линолеуме коридора, увеличивалась прямо на глазах. – Эй, ты что? – прошептала я и, преодолев смешанное со страхом отвращение, перевернула его на спину. С видимым трудом Драный приоткрыл глаза, уже подёрнутые мутной пеленой, и, задыхаясь, прошептал: – Я хочу жить… Шлюха… Слышишь, я хочу жить… В уголках его рта запузырилась кровавая пена. Спустя секунду жёсткое свистящее дыхание оборвалось. Танька громко закричала и съехала по стенке вниз. Глава 10 Мы с Танькой сидели на полу и, глядя на Драного, курили одну сигарету за другой. В полумраке тесного коридора фигура его казалась нереально большой. – Неужели он мёртв? – прерывисто всхлипнув, спросила меня подруга. – Мертвее не бывает, – глухо ответила я. – А кто его убил? – Ну, понятное дело, не мы. – Но ведь он умер только сейчас, прямо на наших глазах! – В Танькином голосе нарастали истеричные нотки. – Ему кто-то выстрелил в спину… Не мог же он в таком состоянии подняться на мой этаж и так долго звонить в дверь! – Я выглядывала на лестничную клетку. Там никого нет. Я заставила себя встать, на подгибающихся ногах прошла на кухню и, отодвинув пеструю, в весёлых чайниках занавеску, посмотрела в окно. Внизу, перед Танькиным подъездом, стояла знакомая иномарка, та самая, на которой мы ехали из ресторана к Драному в гости. Не веря собственным глазам, я махнула Таньке рукой и закричала: – Иди сюда! Там во дворе машина Драного! Танька растерянно ахнула. – Прямо чертовщина какая-то… Не мог же он управлять машиной в таком состоянии! Как он поднялся по лестнице? Если его ранили по дороге сюда, почему он не поехал в больницу? – Тань, ты бы лучше спросила, как он адрес твой узнал! Решительно отстранив подругу, как тень застывшую у окна, я подошла к Драному и, стараясь не испачкаться в липкой крови, принялась лихорадочно рыться у него в карманах. – Что ты ищешь? – с ужасом уставилась на меня появившаяся Танька. – Ключи от машины. – Зачем? – Спущусь вниз, открою машину и посмотрю, есть ли в салоне кровь. Попробуем выяснить, где его подстрелили. – Ну уж, наверное, не в моём подъезде, – поморщилась Танька. – Кому он здесь нужен? У меня соседи спокойные. Бандюг нет. Выходит, его и в самом деле могли подстрелить по дороге. В машине?.. Да, скорее всего, в машине… Но адрес, боже мой, адрес… Я точно помню, что не говорила вчера, где живу… – Ну что ты, как курица, раскудахталась: адрес, адрес, – передразнила я Таньку. – Насчёт адреса и дураку понятно: Толик твой настучал. Я как чувствовала, что он нас подставит. Господи, какое счастье, что по дороге к нам кто-то хлопнул этого хмыря! Не будь этого, он бы хлопнул нас! Достав связку ключей, я шагнула к двери, но, услышав Танькин голос, остановилась. – Эй, подруга, я с покойником один на один оставаться не хочу, – сказала она. – Я иду с тобой. – Хорошо, пошли вместе, если тебе так хочется, – безразлично пожала я плечами и принялась открывать замки. – Ленка, ты хоть пистолет спрячь, а то всех соседей перепугаешь. – А вдруг в подъезде кто-то стоит? – Кто?! – Дед Пихто, – буркнула я. – Убийца, конечно! Может, он жаждет крови и теперь хочет расправиться с нами. – На кой чёрт мы ему сдались? Ты же сама говоришь, что выглядывала на лестничную площадку, но никого там не видела. – Бережёного, Танька, бог бережёт. Ты вот что… Оставайся-ка дома. Лучше смотри в окно. Я сама к машине схожу. – Почему я должна здесь оставаться? – заупрямилась Танька. – По кочану. У тебя ребёнок маленький, а ты собралась со мной идти. Если с тобой что-нибудь случится, кто будет его растить? Твоя мама, инвалид первой группы? Да она даже из садика не сможет его забрать! – Я с тобой пойду, – замотала головой Танька. – Я тут одна сидеть не собираюсь. Я боюсь… – Ладно уж, пошли, трусиха, – вздохнула я и, прижимаясь спиной к стене, чтобы случайно не наступить на слишком большое для тесного Танькиного коридорчика тело Драного, подошла к двери и, стараясь действовать бесшумно, открыла замок. На лестничной площадке за это время ничего не изменилось. Квартира налево, квартира направо, ещё три квартиры в противоположном конце. Грязноватые половички на кафельном полу. Запах жареного лука, забивавший запах мочи. Откуда-то сверху доносились визгливые женские голоса, хотя и приглушённые расстоянием, но всё равно звучавшие отчётливо: «Я тебе покажу, шалава такая, как шляться по ночам!» – «А ты меня не учи, дура старая, ты своё отжила!» – Далее последовала нецензурная брань, которая, как ни странно, придала мне уверенности. Сжимая в руке пистолет, я побежала вниз по лестнице. Танька как тень следовала за мной. – Ты бы пушку-то спрятала, – шепнула она, когда мы вышли на улицу. – Ой, конечно, – спохватилась я и сунула пистолет в карман. Открыть иномарку Драного не составило труда. В салоне было чисто, никаких следов крови. В нос ударил сладковатый запах дорогого парфюма. – Здравствуй, Танечка, – донеслось откуда-то сзади. Мы с Танькой, вздрогнув, обернулись и увидели старушку из соседнего подъезда, выгуливающую маленькую болонку с кокетливым розовым бантиком на голове. – Как здоровье мамы? – Нормально, – нехотя буркнула подруга. – Как ребёночек? – Тоже нормально. – Не скучно ему в круглосуточном саду-то? – Не скучно. Баба Клава, а вы тут давно гуляете? – вдруг спросила Танька. – Может, вы что-нибудь видели… подозрительное? – Ничего я не видела, – опешила старушка. – А что я должна была увидеть? – Ну, например, на этой машине один человек приехал или два? Может, у одного из них что-нибудь было не так? «Ох, и бестолковая у меня подруга, – подумала я. – Ну зачем лишние вопросы задавать? Бабки они ведь ушлые. Чуть что – в милицию звонят, докладывают о своих наблюдениях…» Старушка, вздохнув, прищурила маленькие глазки: – Никого я не видела. Ничего я не знаю. Я сама эту машину в первый раз вижу. В нашем дворе она никогда раньше не появлялась. Я обычно у незнакомых машин номера запоминаю. Так, на всякий случай. Может, грабители какие приехали… Я с Тотошкой только пять минут как вышла. Ещё даже номера запомнить не успела. Да и в окно я тоже не смотрела. Я газеты свежие читала деду своему вслух. У него очки сломались, а в «Оптике» чинить не хотят. Говорят, нет запчастей. А новые нынче разве купишь на пенсию-то? Неожиданно бабка замолчала и строго посмотрела на Таньку: – Танюша, а ты чего это в чужую машину залезла, если даже не знаешь, кому она принадлежит? Откуда у тебя ключи? Чего ты там ищешь? Танька в ответ замычала что-то невразумительное.