— Ну, раз так, — не унималась пожилая гостья, — позвольте мне спросить, есть ли кто-нибудь, кто хочет быть первым в этой очереди? Кое-кто из волшебников дернулся было выйти вперед, но вдруг передумал. — Я так и подозревала, — удовлетворенно сказала лже-Лукреция. Действительно, зачарованный объект (то есть я) был совершенно не изучен. И когда первый азарт прошел, дети успели подумать, стоило ли тратить впустую свою первую попытку расколдовать нечто неизвестное? Или лучше сначала присмотреться и составить план действий? — Ну-ка, детка, назови любое число, — кивнула мне баронесса. — Восемь, — сказала я, скосив глаза на часы, потому что привыкла завтракать на час раньше. Лже-Лукреция сухим морщинистым пальчиком принялась считать детей и на счете «восемь» указала на Белонику. — Ты первая! — безапелляционно заявила она. — Кто вам дал право решать? — справедливо возмутилась девушка. — Пусть уж лучше это делает Олег! Пожилая дама с прищуром оглядела присутствующих. — Я не вижу, чтобы кто-то еще был против. Дети хитро переглядывались — всех, кроме Белоники, выбор устраивал. Я мысленно поаплодировала находчивости Вольги. — Ну хорошо, но следующего вы назовете только завтра утром, — выдвинула встречное требование красавица. — Так будет честнее. Вот тут заволновались остальные: никому не хотелось узнавать об испытании только утром того же дня. Баронесса не обратила ни малейшего внимания на эти волнения и торжественно уселась за стол. — Мне неловко спрашивать, — спокойно произнесла она, — но есть ли на Севере обычай принимать пищу по утрам? Вот прямо с губ сорвала вопрос. Удивительно, но завтрак проходил в молчании. Кто-то, как я, был слишком голоден, чтобы разговаривать, кто-то слишком занят своими мыслями. Тишину и звяканье ложек внезапно нарушил Ждан, искоса посмотревший на баронессу: — Ребят, а она живая? Пожилая дама уронила голову на грудь и не сказать чтобы дышала. — Деточка, только убедившись, что я мертва, можно было задать такой нетактичный вопрос. — Лже-Лукреция приоткрыла веки. Я нервно хихикнула. По-моему, тут Вольга переигрывал. — Я же из самых добрых побуждений, — возмутился вихрастый. Баронесса внезапно встала. — Если хозяин дома так занят, что не может выйти к завтраку, то я прошу меня извинить. — Как думаете, обиделась? — наивно спросил Ждан, когда гостья вышла из комнаты. — А кто она такая? — еще более наивно спросила я. — Шпиёнка, — угрожающе прошипел Ждан. — Иностранная? — прикрыла я рот ладонью. — А как же! Других не держим! — И за кем она шпионит? — За кем? За нами, конечно! Тут кто-то из кладовки увел кожаный реме… — Только пока она больше спит, чем шпионит, — перебила Белоника. — Ждан, раз уж она тебе так нравится, возьмешь над старушкой шефство? — Да запросто! — с энтузиазмом пообещал вихрастый. Я приуныла. Дверь в столовую приоткрылась, и все подобрались на случай, если это вернулась леди Лукреция. Но вместо нее в дверь просунул нос Вольга, уже сменивший облик на свой собственный. — Старушка уже ушла? — спросил этот непревзойденный лицемер. Дети так же заговорщически кивнули ему в ответ. Только тогда их воспитатель соизволил просочиться в дверь целиком. — Чей там купчина топчется у дверей? — спросил Вольга, усаживаясь за стол и накладывая себе в тарелку каши, как будто только что не проглотил порцию в образе баронессы. — Ой! — Белоника вскочила из-за стола. — А Нина куда делась? За едой и разговорами никто не заметил, как лесной ребенок растворился в пространстве. — Ну знамо куда! — пискнула Морошка. — Хорошо, я ей успела пирожок в карман положить. — Она бы и так взяла, — сообщила Надира, — говорит, что лисам они очень нравятся. Белоника была уже у самой двери, когда ее окликнул Ждан: — Белка, а ты ничего не забыла? — Что еще? Паренек молча указал сверху пальцем на мою макушку: — Это на сегодня твое. Красавица некрасиво чертыхнулась, вернулась, схватила меня за рукав и потянула за собой к двери. Никто даже не удосужился спросить, закончила ли я завтракать. Только Вольга заметил нам вслед: — Я вижу, вы уже со всем разобрались, — и пододвинул к себе корзинку с калачами. На заметенном снегом крыльце действительно топтался дородный человек в богатом тулупе и шапке, отороченной мехом куницы. — Доброго утра, кудесница! — пробасил он при виде Белоники и покосился на меня, снова облаченную в гигантскую шубу и валенки до колена. — Вот пришел, как уговорено. Дом готов, плата при мне. Посетитель вынул из-за пояса кожаный кошель. — После отдашь, — бросила Белоника. — Как это после? — удивился толстосум и с подозрением произнес: — Все мастера всегда деньгу берут заранее. А ну как обманет заказчик? — Рискнешь обмануть волшебницу? — усмехнулась девушка. — И то, — крякнул посетитель. — Ну что? У меня там саночки у ворот дожидаются — домчу с удобством. — Обратно домчишь, — отрезала Белоника и почему-то с неодобрением покосилась на его кунью шапку. — Я сейчас помощницу свою найду и приду, ты пока место огороди да охранников поставь, чтоб ни один зевака не пролез. — Уже-уже! А мне посмотреть можно? Ну хоть одним глазком, я не помешаю. — Ты в уме остаться хочешь? Я смотреть только дуракам разрешаю — им без ума остаться нестрашно. Купец крякнул во второй раз и заторопился по дорожке к воротам, на ходу выкрикивая: — Ну так я жду! — За что он тебе деньги предлагал и почему ты сейчас не взяла? — спросила я, когда проситель оказался уже в санях. — Да вот Силантий Фомич дом себе новый отстроил и просил украсить так, чтоб ни у кого больше такого не было. Волшебством похвастаться хочет — мрамором да гобеленами кого сейчас удивишь? — Волшебница скорчила на румяном личике гримаску. — А что не взяла, так это еще неизвестно, чем оно все обернется. Кудесница я только так, по названию. Пойдем Нину искать. И догадался же этот боров кунью шапку надеть! Так бы сейчас в саночках поехали. Нинка, если такое увидит, враз и без шапки, и без головы дурака оставит! — А что не так с шапкой? — поинтересовалась я. — Да пропали у нее из леса несколько куниц, теперь мы все ходим под подозрением.