— Тогда выведи своего бобра на пруд и бегом переодеваться. Скоро ехать, — посоветовала я, а сама на ухо тихонько спросила Нину: — Как? Девочка хихикнула, совсем как могла бы это сделать Морошка. — Посмотрела, в кого он должен был превратиться. Старший братец Нины гордо вышел, за ним заковыляло прочь его грязевое безобразие. Мы с Белоникой переглянулись. — Когда вернемся со свадьбы, обязательно вручим ему тряпку, — пообещала я, но ничего больше сказать не успела, так как краем глаза заметила какое-то мельтешение у входа в столовую, будто исчезала и появлялась картинка, которую никак не рассмотреть. — Буреслав, хватит уже! — Снова устанешь, — укорил Чингис, тоже догадавшийся, в чем дело. — Я потом тебя в комнату не потащу, оставлю валяться там, где упадешь! Буреслав наконец проявился, но очень неудачно — прямо над лужицей грязи, оставленной творением Ждана, поскользнулся и едва удержался на ногах. В его волшебстве наметился серьезный прогресс: теперь мальчишка с помощью перемещения мог уже одолеть расстояние в целую ладонь. Сначала я обрадовалась, но затем юный волшебник взял моду перемещаться пунктирным методом в надежде, что таким образом его достижения станут более существенными. К сожалению, пока что он добивался только головной боли у свидетелей своего движения и полного изнеможения к концу пути у себя самого. — Я тренируюсь! — бодро сказал проявившийся мальчишка. — Сегодня же дед придет, хочу похвастаться. Ох уж этот дед, ставший частым гостем в нашем доме… Даже слишком частым, на мой вкус. Раздался стук во входную дверь. Все переглянулись, суеты нам хватало и без нежданных визитеров. Открывать кинулся Ратко — а ну если это посланец от волнующейся невесты? Через минуту он вернулся с неподдельным удивлением на лице и какой-то квадратной теткой в меховом плаще. Из-под полы плаща выглядывала рыжая девчушка с хитрыми лисьими глазками. — Эта женщина утверждает, что она приехала сюда с проверкой, — растерянно объявил Ратко, не сводя глаз с Чингиса. — Я не понимаю, — начала сочным голосом гостья, расстегивая пряжку на плаще, чтобы явить миру свою монументальную грудь, обтянутую зеленым платьем, — почему вы мне не верите? Разве к вам так часто заезжают проверяющие? Теперь уже на Чингиса смотрели все присутствующие. Не знаю, каким даром обладала эта женщина, но у меня сложилось впечатление, что она прочитала наши мысли. — Так-так-так, — протянула представительная волшебница, тоже поворачиваясь к Чингису. — А ну-ка иди сюда, мой родненький. Неведомая сила подняла незадачливого обманщика в воздух и подтянула лицом к женщине. — Ты хорошо выглядишь, Марьяна, — задушенно просипел Чингис, зависнув на локоть от пола. — Я провожу тебя в комнату Вольги, если позволишь… — Ну проводи, — милостиво разрешила пришелица, развернувшись обратно к выходу. Поддельный проверяющий поплыл в воздухе прямо за ней. — Все в порядке, — сказал он нам, — я ее знаю. Может быть, у нас и было все в порядке, но уж точно не у него. — Ирта, жди меня там! — уже из коридора крикнула грозная дама. Рыжая девчушка замерла посреди столовой, настороженно глядя на нас. — Снимай шубку, а то жарко станет, — подошла к ней я. — Тебя Ирта зовут? Ты кто? — Волшебница! — гордо сказала она и вскинула голову, тряхнув гривой непослушных, не забранных в косы волос. — Где убыль, там и прибыль, — усмехнулся Ратко. — А что ты умеешь? — поинтересовалась Белоника. Девочка зажмурилась и вдруг исчезла с того места, где стояла. А затем с легким хлопком появилась вновь. Буреслав уставился на нее с откровенной ревностью. Нина пожала плечами. Белоника смущенно улыбнулась. Ратко захохотал, да так, что стал вытирать внезапно выступившие слезы. — Пять… жен… как же! — расслышали мы сквозь приступы его смеха. — Ох, не могу, мировой дед! Говорят, что хорошие истории должны заканчиваться свадьбой. Баронесса Зоненштадтская всегда считала это полной чушью и говорила, что фразу сильно переиначили и у нее со свадеб все только начиналось. Похоже, что и для иной Лукреции, северной волшебницы, хранительницы реликвария в доме на Калиновой улице, ничего не изменится. Вот только на этот раз свадьба не была моей собственной, но такое ощущение, что внимания на ней я получу едва ли не больше, чем невеста. Судьба не только вернула меня в пору физического расцвета, но еще и неожиданно оделила тремя весьма специфическими кавалерами. Если бы я была юной девушкой, подобное заявление списывалось бы на чрезмерное самомнение или тщеславие, но нет, поверьте, я знаю, о чем говорю, и пока еще не растеряла умения видеть людей насквозь. Мы стояли на пологом холме перед древним каменным алтарем. Выщербленная, покрытая зеленоватым мхом плита уже практически срослась с землей и, казалось, лежала здесь с самого сотворения мира. За алтарем возвышались суровые резные лики северных божеств, а над ним раскинул могучие ветви гигантский дуб. Именно здесь проводили все свои важные торжества горожане, здесь соединялись молодые пары, нарекали новорожденных и провожали в последний путь почивших. Если бы на дворе было лето, то на алтаре лежали бы цветы, но сейчас украшением служили лишь хвойные ветви и маленькие плошки еще не зажженных светильников. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил меня Вольга. Он чуть ли не силком положил мою руку себе на локоть, полностью игнорируя колкие замечания о своей агрессивной галантности. — Жаль, что свадьбу приходится делать зимой, не так празднично получается, как хотелось бы, — посетовала я. — А чего не хватает? — спросил Ждан с другой стороны. Он тоже предлагал мне опереться на его руку, но ему я смогла отказать. Поначалу к новому облику своей дражайшей баронессы вихрастый присматривался весьма недоверчиво. Сложно было мальчишеской душе совместить в единое целое двух таких разных персонажей: пожилую интриганку, в которой он души не чаял, и противную худышку Лану, взявшуюся невесть откуда. В конце концов, преданность даме сердца одержала верх и в одно прекрасное утро целиком и полностью перенеслась на мой обновленный облик. В тот день Ждан вдруг спросил, а не подожду ли я пятнадцать лет, пока он вырастет, и потребовал у Вольги заверения, что почти шестидесятилетняя разница в возрасте для волшебников сущий пустяк. Я смеялась как никогда, но клятвенно пообещала своему рыцарю минимум пятнадцать лет воздерживаться от очередного замужества. Это легкомысленное обещание было неожиданно встречено в штыки присутствовавшим здесь дедом Буреслава. Пришлось прозрачно намекнуть, что в мои планы также не входит становиться кому-либо шестой женой, но все намеки пропали даром. — Так чего не хватает-то? — требовательно переспросил Ждан, видя, что я отвлеклась на свои мысли. Будто он может достать то, чего не хватает! — Красок, — ответила я, — и цветов. — Ну, цветов не обещаю, а вот красок… — Мальчишка нашел глазами в толпе собравшихся гостей необычно опрятную Нину и подмигнул ей. Тут же со всех сторон послышался птичий щебет. Мы подняли головы вверх, чтобы увидеть, как яркие стайки снегирей и синиц слетаются к дереву и пестрыми рядами устраиваются на ветвях. Я нервно усмехнулась. — Только смотрите, чтобы не садились над головами гостей. — А я могу и цветов пообещать, и не только… — неожиданно оказался рядом с нами Драгомир. На его голове все так же красовался яркий платок, в ухе болталась золотая серьга, но морской волк в конце концов уступил местным погодным условиям и надел мохнатый полушубок, такой же черный, как и его борода. — Пообещать и я могу, — лукаво ответила я, — и даже к лету исполнить. Дед Буреслава не стал пререкаться, потер руки и исчез. Мы уже привыкли к его повадкам, и поэтому никто, кроме горожан, не удивился. Не прошло и пяти минут, как Драгомир вернулся с целой охапкой разнообразных цветов в руках. То-то было восторгов и ахов! Большую часть он сразу сгрузил на руки подружкам Нюты. — А ну-ка, болтушки, украсьте все тут, чтобы любо-дорого… После этого великий путешественник вернулся к группе волшебников и преподнес мне одну красную розу. — Чья оранжерея пострадала ради нашего торжества? — спросила я, принимая цветок. — Моя собственная, — горделиво ответил Драгомир. — Приглашаю вас как-нибудь на экскурсию в страну вечного лета. — А вы в курсе, что у вас, возможно, нашлась еще одна внучка? — Я резко сменила тему, чтобы не пришлось всерьез отвечать на это приглашение. — Что? Я кивнула на рыженькую девчушку, которая переминалась с ноги на ногу рядом с суровой дамой-проверяющей и (неожиданно) Чингисом. Новенькая волшебница все время косилась на Буреслава, который прожигал в ней взглядом дыру. Драгомира как ветром сдуло, и я вздохнула свободнее. — Кстати, почему Чингис еще жив и мирно беседует с проверяющей? — спросила я у Вольги. — Он ей наврал, что пришел в дом, чтобы обучать молодых волшебников, а они все не так поняли. — И ты поддержал? — Скоро он поймет, что проще было сознаться в предыдущем обмане, чем городить новый, да еще такого свойства. — Не знаю, не знаю, — протянула я. — По-моему, как раз учить у него получается лучше, чем… — Чем у меня? — Чем воровать. — Но ты все равно глаз не спускай с хранилища.