— Ваши друзья в порядке, не волнуйтесь. Иначе откуда бы я про вас узнал? — Их, мягко говоря, заждались дома, — проворчал я. — А ещё там после вашего ухода люди стали массово впадать в кому. Странное совпадение, не так ли? Евгений Васильевич приподнял брови. — Мы не имеем к этому ни малейшего отношения, но готовы оказать любую помощь. Что касается задержки, то тут есть наша вина, согласен. Нам нужно было обеспечить собственную безопасность. — И поэтому вы поселились у чёрта на куличках? — Очень верно подмечено, — кивнул профессор. — Место у нас хорошее, но имеет ряд существенных минусов. До недавнего времени посланцы Ада наведывались сюда регулярно. Все наши силы уходили на оборону и прочие первоочередные задачи. Сейчас стало полегче, и мы вновь готовы к сотрудничеству. — Неужели не будете больше отправлять всех в заминированную Малиновку? — Мы там действительно жили, — принялся вспоминать Кирсанский, нахмурив лоб. — До определённого момента. Пока группа гоблинов и прочих нелюдей, которых мы приютили по доброте душевной, не решила нас предать. Они тайком позвали сородичей и вместе едва не разорили село. Мы отбились, но потери были огромные. Часть людей им удалось забрать с собой, преимущественно детей. — Это не тех случайно, которых вы сами похитили? Мой собеседник тяжело вздохнул. — Если честно, мне с самого начала не нравилась эта идея. Спасать можно по-разному, не в столь грубой форме. Однако прошлое руководство не прислушалось к моим рекомендациям. Вместо того, чтобы поэтапно работать с родителями, объяснять им всю важность и ответственность воспитания одарённых, они ставили людей перед жёстким выбором. У тех, кто не соглашался присоединиться к нашему сообществу, детей отбирали. Пусть и без насилия, но не по доброй воле. Возможно, даже спасли кому-то жизнь, ведь юные волшебники очень плохо контролируют свои способности. С обычными проявлениями это ещё можно хоть как-то контролировать, но некоторые уникумы могут заткнуть и взрослых за пояс. Только разлука с родителями никак не могла пойти малышам на пользу. Прошу, не злитесь на Каринэ, она лишь выполняла дурацкие приказы. К сожалению, мы осознали свою ошибку слишком поздно, после страшной потери, но постарались сделать из этого верные выводы. — И теперь вы не похищаете людей, а просто уводите их к самой границе Хаоса, чтобы те не сбежали. А ещё ненавидите остальные расы, как я понял. — Не совсем так, — возразил профессор. — Мы не шовинисты, просто проявляем разумную осторожность с новоприбывшими. В Романихе живёт множество гостей из других миров, и скорее всего корень проблемы заключён в них. — Сомневаюсь. — Ваше право. — Ладно, а от меня вы чего хотите? Или просто зашли извиниться? — Боюсь, одних слов будет недостаточно. Моё поведение было… Непростительным. В то время меня не волновала судьба остальных людей. Только бизнес и собственное благополучие, любыми средствами. Когда в центре начался бунт, я попросту сбежал, заботясь лишь о себе. Однако в похожей ситуации меня самого не бросили на верную смерть, а спасли. Причём незнакомцы, которые не были мне ничего должны. Я смог выжить и заодно понял, как сильно задолжал людям. Не каким-то конкретно, а всем. Человечество не должно бесследно сгинуть, как предыдущие виды, вроде неандертальцев. Вот и помогаю теперь, чем могу. Прошлые грехи это всё равно не искупит, но так моя жизнь больше не будет бесцельной. — Звучит неплохо, — кивнул я. — Ещё бы слова с делами не расходились. — Думаю, у нас получится заслужить ваше доверие, Тимофей, — заявил профессор. — Вы всегда были на редкость рассудительны. Я был очень расстроен, когда узнал вашу историю. Но давайте более не ворошить прошлое. Мы наконец-то укрепили свои позиции на острове и мне удалось убедить Романа, что изоляционизм — не выход. Наше общество должно быть более открытым и безопасным, чтобы к нам приходили новые люди. И ваше появление здесь как нельзя кстати. Я хочу поручить вам одно очень ответственное задание… 99 Поверил ли я дипломированному прохвосту? Не особо. Сколько бы он ни разливался соловьём о собственных душевных муках, какого-то особого раскаянья от него не чувствовалось. Да и вообще, такие прожжённые прагматики очень редко меняются. Однако его предложение и правда выглядело заманчиво. Поэтому я согласился. Альтернатива у меня оставалась только одна — пойти на прямую конфронтацию и прорываться отсюда с боем. Не зная всех его возможностей, это не самая разумная мысль. А ещё численное преимущество противника, мягко говоря, не на нашей стороне. Пока что воспринимать по-другому всю эту мутную компашку вместе с Кирсанским у меня не получалось. Слишком подозрительно выглядело их поведение. Что им мешало укрепиться в той же Малиновке и нормально взаимодействовать с соседями? Без всяких подлогов и провокаций. Наверняка желающих поселиться на острове стало бы гораздо больше, а так репутацию придётся ещё долго отмывать и высушивать. Подумаешь, принимали бы у себя только людей. После случившегося их вряд ли бы кто посмел упрекнуть. Да и само предательство гоблинов вызывает вопросы. Они, конечно, народец коварный, и вполне могли сотрудничать с работорговцами. Но куда делись потом? Здесь их больше никто тут не встречал. Даже сами похищенные. Детей почти всё время держали взаперти, перевозя из одного места в другое, но это делали исключительно люди. Больше ничего бедняжки припомнить не могли. В убежищах, что нам удалось разгромить, представители других рас не попадались, не считая тех же пленников. Поэтому в этом месте я почти не сомневался, что уважаемый профессор нагло мне врёт. Но для окончательного подтверждения своих теорий стоило пообщаться с островитянами. Благо меня на этот раз никто в казематах запирать не стал. Даже профилактически. Прямо самому не верится… Шухерезаду оставили долечиваться в медпункте, а Пелагея отправилась налаживать мосты с другими детьми, среди которых наверняка найдутся похищенные. Кирсанский заверил, что они искали родителей, где только можно. Для этого и колесили по другим населённым пунктам, собирая информацию по крупицам. Дочке общение со сверстниками пойдёт только на пользу, так что я не стал возражать, когда её определили в местный аналог детского сада. Оценим, так сказать, весь социальный срез общества. С опросом поначалу не заладилось. Никто не хотел общаться со странным зеленокожим чуваком в одних шортах. Все спешили по своим делам, многие при этом тащили стройматериалы из небольшого деревоперерабатывающего цеха. Там как раз выдали свежую партию продукции. Учитывая состояние большинства жилищ, ажиотаж вышел серьёзный. С провозом на остров, как я понял, дела обстояли так себе. Вроде бы населённые пункты есть по обоим берегам Волги, да попробуй оттуда что-нибудь привезти. Из всего транспорта в строю остались лишь несколько катеров, не самой впечатляющей вместительности. Поэтому предпочтение отдавали критически важным проектам, а всё остальное ставили в очередь до лучших времён. В будущем островитяне хотели наладить паромную переправу, но пока им не хватало материалов и грамотных специалистов. Опять же, здесь могла бы сильно подсобить торговля с другими поселениями, но руководство страдало ерундой. Все эти игры в конспирацию ещё долго аукаться будут. Зачем было врать? Никто бы к ним войной не пошёл, объясни они всё по-человечески. А нынешнее руководство продолжило себя закапывать, только чуть менее интенсивно. С этой стороны поведение Кирсанского выглядело наиболее разумно. Он хотя бы понимал, как глупо они поступили и старался хоть как-то исправить положение. Однако прощать его я не собирался. Просто до поры поставил месть на паузу, чтобы получше во всём разобраться. Здесь не всё так однозначно, как в каком-нибудь бандитском притоне. Жители вполне обычные, никого по подвалам не держат. Даже меня не посадили. В конце концов мне удалось разговорить пару человек, отвечавших односложно на любые вопросы. Да, их всё устраивает, живут нормально, жалоб нет. Обоих привели издалека, но претензий к похитителям они не имели. Да и вообще не считали, что их кто-то обманул. В принципе, большинству людей сейчас глубоко до фонаря, где отсиживаться. Лишь бы закрыть основные ступени пирамиды потребностей, разрушенной чуть ли не до основания. О чём-то большем они задумаются позднее, а пока и базовых вещей вполне хватало. На острове не голодали, не ночевали под открытым небом и не погибали от лап чудищ. Для нашего времени это уже существенное достижение. И вообще, скоро должен был открыться кинотеатр, где уже успели собрать солидную коллекцию компакт-дисков. Вся проблема заключалась в экранировании зала. Больше мне ничего выяснить не удалось, поэтому я потопал в местную столовую, где харчевались работяги. Бара здесь как такового и не было, потому что спиртное попало под запрет. Правительство острова оправдывало это чрезвычайной обстановкой и обещало в скором времени отменить режим тотальной трезвости. А пока жители терпеливо ждали послаблений, как новогодних праздников. Здание общепита выделялось из всей безликой линейки лишь своими размерами. Тот же барак из пеноблока, просто большой. Строили явно с запасом, надеясь на высокую посещаемость. Пока что здесь проживало около пяти сотен человек, часть из которых предпочитала питаться дома. Для какого-нибудь стихийного поселения цифра порядочная, а вот для будущего оплота человечества ­– как-то маловато. В Романихе до нападений насчитывалось раз в десять больше, да и сейчас там куда многолюднее. Вне обеденного времени в столовой свободно гуляло эхо. Внутренности барака только начали обшивать простенькой «вагонкой», и большинство стен оставались девственно голыми. Из мебели были только общие столы да лавки, почти все пустые. Стулья стояли наперечёт, хоть и выглядели они так, будто их прибило к берегу течением. Некоторых вообще собрали из деталей от разных моделей при помощи изоленты с гвоздями, однако эти кадавры всё равно являлись привилегированными местами. На одном из таких столярных выкидышей ко мне спиной устроилась темноволосая девушка в камуфляжной куртке, закинув ноги в берцах прямо на стол. При этом ещё и балансировала на двух задних ножках, которые грозили вот-вот разъехаться. Под стулом стояла початая бутылка с какой-то мутной жидкостью, к которой девица периодически прикладывалась. Стоило подойти ближе, как в носу засвербело от кислого запашка браги. Ну, кто бы сомневался. — А ты не в курсе, что тут сухой закон? — Насрать, — безразлично ответила она, не поворачиваясь. — Я вчера выпотрошила гадину, которая чуть не схарчила рыбарей. Так что сегодня в меню новинка. Крокодилятина! — Ну, хоть не русалка, — сдержано порадовался я. — А то получилась бы ни рыба, ни мясо… Опустевший стул завалился на спинку, а рядом с моей шеей возник бирюзовый клинок. Девушка переместилась мне за спину одним молниеносным рывком, и я едва успел подставить рукоять секиры, чтобы хоть немного прикрыться. Оружие мне тоже вернули в качестве очередного жеста доброй воли. Призванный клинок выбил из адамантина сноп ярких искр, а вот у «Аспиринки» разом потускнело несколько рун. Парочка и вовсе исчезла, будто там никогда и не было гравировки. Да уж, это не мифриловый топор, который на магию вообще не реагировал. От светового шоу немногочисленные посетители столовой вскочили на ноги, но продолжения не последовало. Моя несостоявшаяся противница так и замерла со вскинутым мечом, будто её парализовала флейта Кары. Двигались лишь глаза с моей физиономии на фрейм над макушкой. — Привет, Оль! — Т-ты… — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Я не зелёный хмырь из леса и не призрак, — поспешил я её предупредить, убирая секиру в сторонку. — Ты, сука, зелёный! — перешла девушка с шипения сразу на крик. — И ты умер! Мне осталось только развести руками. А в следующее мгновение тело стиснуло так, будто снова очутился в щупальцах кракена. Вот это я понимаю — крепкие объятия. По руке что-то потекло, но это оказались всего лишь слёзы. Оля уткнулась мне в плечо и зарыдала, окончательно вогнав меня в ступор. В такие моменты я просто не знаю, куда себя деть, а тут даже по голове не погладишь, чтобы успокоить. Так и стоял истуканом, как дурак. Остальные люди предпочли нас оставить наедине, прихватив недоеденное с собой. Ну да, помощи здесь не дождёшься, это я уже понял. Вскоре во всей столовой остались только мы, да работники кухни, громыхавшие чем-то металлическим за перегородкой. Возможно, готовили ту самую крокодилятину. Оля давилась всхлипами около минуты, после чего подняла ко мне зарёванное лицо. Пусть она и прокачалась почти до «потолка», на росте это никак не отразилось. Как была ниже меня на полторы головы, так и осталась. Да ещё и похудела сильно. Под блестящими от слёз глазами залегли тёмные круги, а черты лица ещё больше заострились. Об подбородок вообще порезаться можно. Но главное изменение всё же висело над темноволосой головой, и это был вовсе не уровень. — Т-Тим? Точно ты? — Ага. — Как⁈ — Долгая история, — я повнимательнее присмотрелся к её фрейму и всё-таки не выдержал. — Оль, почему ты Дудникова? — Это вообще-то моя девичья фамилия, — фыркнула разведчица, понемногу приходя в себя. — Но не беспокойся, с Ерёменко всё в порядке, он где-то неподалёку шляется. Мы просто развелись. — Чего-о⁈ — Ну знаешь ли, это тоже длинная история, — она отлипла от меня, утёрла нос и потянулась к бутылке, которая чудом не опрокинулась. — Так бывает. Зато я теперь совершенно свободна! Оля не к месту хихикнула и до меня дошло, что она уже успела крепко набраться. Что-то здесь было явно не так, поэтому я усадил её на стул и сел рядом. Заодно отобрал пойло, заработав недовольный возглас. — А вдруг я протрезвею и ты исчезнешь? — Не дождёшься. На вот, пощупай. Девушка меня действительно ущипнула, да так, что на окрепшей коже появилось тёмное пятно. Назвал бы синяком, да цвет не тот. — А ты прям подкачался, я смотрю! — одобрительно хмыкнула девушка. — Только почему ты весь зелёный? — Потому что я теперь наполовину орк, — со вздохом признался я. — Круто! А минусы есть?