Но для начала стоило убедиться в собственной правоте. Сомнений в таком деле быть не должно — слишком большая ответственность на меня легла. Поэтому я так морочился с поиском биноклей и прочего оборудования. Хотя как обычно всё пошло немного не по плану. К следующему острову я приближался со всей осторожностью, двигаясь едва ли не впритирку к берегу. Это был ещё не мой главный подозреваемый, но находились они в непосредственной близости друг от друга. Растительность на нём проредили уже более основательно, оставив лишь кустарники и всякую быстрорастущую поросль не выше пары метров. На берегах реки тоже виднелись проплешины, но дальше снова начался очередной населённый пункт, вытеснивший лес куда подальше. Он находился почти полностью в серой зоне, так что «малиновцы» вряд ли обосновались там. Как и на самом острове — уж больно он мал. А вот дальше русло Волги делало крутой поворот, раздваиваясь на два основных потока, огибавшие значительную территорию в форме полукруга. В длину километра три, не меньше, и около полутора в самом широком месте. Остров был настолько большой, что даже имел собственное название — Тёплый. Таких поимённых здоровяков перед Нижим Новгородом находилось всего три штуки, но одного полностью накрыла чернота Хаоса, а второй был окружён ею почти со всех сторон. Не самое удачное место для кемпинга. Здесь тоже далеко не курорт, но Тёплый находился гораздо ниже обширного пригорода, и почти с чернотой не контактировал. Мы пристали к восточной оконечности небольшого острова-спутника и двинулись вперёд под прикрытием пусть и чахлой, но всё-таки растительности. Девчонки тоже увязались за мной, не захотев остаться в лодке. В планах у меня было устроить лёжку где-нибудь напротив Тёплого и понаблюдать оттуда за ним некоторое время. Если там есть население, оно обязано себя проявить. Однако по дороге Шухерезаде внезапно приспичило в кустики. Скрипачка могла сносно передвигаться при помощи костыля, выструганного из деревца, так что на вылазку она отправилась в гордом одиночестве. А вот вернулась уже с компанией из трёх человек — двух бородатых мужиков в камуфляже и одной женщины в годах, оказавшейся рейнджером. Только в качестве оружия она предпочла не лук, а снайперскую винтовку. Мужики имели при себе лишь короткоствольные пистолеты-пулемёты, зато оба являлись паладинами, что тоже вполне боевой класс. Похоже, мы нарвались на замаскированный пост, приглядывающий за округой. Не зря мне это место приглянулось. Люди хоть и держали в руках оружие, но агрессию не проявляли. Я тут же убрал секиру за спину и положил руку на плечо Пелагее, чтобы та ненароком не наломала дров. Драка нам сейчас ни к чему. — Вы кто такие? — отрывисто спросил один из мужиков. — Что тут делаете? — К вам плывём, — пожал я плечами. — Кажись, приплыли… — Чего-о⁈ Оторопели все, даже Шухерезада, но я продолжил как ни в чём не бывало гнуть свою линию: — Нас Бергер пригласил, Стрелок который. Мы с ним разминулись в дороге, вот и пришлось своим ходом сюда добираться. Только не говорите, что вы его не знаете! Постовые переглянулись, после чего женщина недовольно процедила: — К сожалению, знаем. — Вот и прекрасно, — улыбнулся я краешками губ, чтобы не демонстрировать клыки. — Проводите нас? — Да уж придётся, — вздохнул другой мужик. — А ты чего весь такой зелёный? Не из этих, шизанутых? — Нет, я совершенно нормальный, — уверил я его. — Просто так прокачка друида сработала, своеобразно. Со мной жена и дочь, они всё подтвердят. Да, мои дорогие? У Шухерезады задёргалось веко на левом глазу, но она послушно кивнула, вслед за Пелагеей. Бойцы тоже были преисполнены скепсиса, однако я им задал задачку вне их компетенции, так что женщина с кислой миной на лице вытащила из разгрузки небольшое блюдце и плеснула туда воды из фляжки. Вода пошла странной рябью, будто на неё кто-то дул, и оттуда послышался чей-то приглушённый голос. — Что такое? — У нас тут это… — женщина прокашлялась и уточнила. — Переселенцы. Сами приплыли, на лодке. Несколько секунд вода в блюдце была спокойной, после чего вновь зарябила. — Принял. Давайте их сюда, Профессор разберётся. Все облегчённо выдохнули, включая меня. Можно было и пободаться с троицей, но тогда шансы выживания скрипачки стремились к нулю. Она стояла очень неудобно, как и положено самому невезучему человеку на свете. С другой стороны, Лёня предлагал нам тут поселиться на полном серьёзе, тут я ни капли не соврал. Возможно, выйдет договориться без кровопролития. Не самый почётный путь для орка, но наломать дров я всегда успею. Поэтому сдал секиру без сожалений, вместе с чехлом. Бойцы забрали даже ребек у Шухерезады, который тоже в какой-то степени являлся оружием. Женщина тем временем выплеснула воду на землю и убрала странную рацию обратно в разгрузку. С другой стороны, обычные средства связи проживут здесь считанные часы даже в отключённом состоянии. Как и любая другая электроника. До ближайшего щупальца отсюда рукой подать, а эманации Хаоса сложную технику не щадят. Однако за нами вскоре прибыл самый настоящий катер, чей мотор не думал помирать. Возможно, там просто нечему было спекаться, либо его смогли как-то экранировать. В любом случае грести мне больше не понадобилось. Нас посадили на кормовую банку и под присмотром сразу четверых магов повезли по Волге с ветерком, оставив постовых бдить дальше. Жаль, что круиз вышел небольшой, хотя мне и так нашлось на что посмотреть. Мы проехали мимо прибрежных домов, окончившихся самым настоящим грузовым портом, после чего завернули на стремнину. Катер начало ощутимо покачивать, но в целом ничего не изменилось. Издалека Тёплый походил на противоположный берег, заросший тёмным лесом, настолько он оказался огромен. Лишь когда мы прошли вдоль обрывистого края к более пологой стороне там обнаружились следы пребывания людей. Часть деревьев вырубили, расчистив жилое пространство, а кое-где над проплешинами отчётливо вился дымок. Теперь меня можно было точно поздравлять с успешным нахождением убежища, но почему-то никто не торопился. Шухерезада переваривала новость о нашей внезапной помолвке, а Пелагея засыпала наших сопровождающих вопросами, прямо как обычный ребёнок. Какая в реке водится рыба, как они тут живут-поживают, не боятся ли утонуть и много чего ещё. Конвоиры отчаянно отмалчивались, но дочку таким поведением не смутишь. Она даже вечно хмурого Синголло умудрялась забалтывать. Я же отслеживал их реакцию и общий внешний вид, всё больше убеждаясь в том, что это никакие не бандиты. Уж отморозков успел насмотреться всех мастей — от мелкой трусливой гопоты, до матёрых сектантов, практикующих человеческие жертвоприношения. Эти же ребята были самыми обычными людьми, не хуже и не лучше прочих выживших. Вполне возможно, нас сейчас сторожили бывший курьер, офисный бумагомаратель, слесарь и, допустим, дальнобойщик, но никак не уголовники. Угроза от них едва чувствовалась, хотя все давно перешагнули за десятый уровень. Один из них — молодой парень, который вполне в прошлой жизни вполне мог разносить заказы, в конце концов сдался и уверил Пелагею, что на все её вопросы непременно ответят. Более компетентные люди, вроде воспитателей. Никаких просьб заткнуться и прочего, что только добавило плюсов местным жителям. Ещё бы они не творили всякую дичь с похищениями… Тем временем впереди показалась пристань, собранная из свежих ошкуренных брёвен. Я даже знаю, где их брали. Там покоились на приколе ещё несколько разномастных катеров, а чуть дальше торчало вытянутое грузовое судно, севшее на мель. С него на берег сходили многочисленные пандусы, так что грузу точно не дали пропасть. Наш катер пристал к свободному месту, прижавшись к старой покрышке от какого-то грузовика, выполнявшей роль амортизатора. Никто нас не встречал, так что мы отправились тем же составом, под присмотром четверых магов. А рулевой неспешно занялся швартовкой, явно больше никуда не собираясь отплывать. Под ногами весело захрустел вездесущий песочек, который здесь везде, куда ни копни. Стоило нам только покинуть пляж, как показались первые строения, напоминавшие банные срубы, между которыми сновали местные, включая детей. Чуть дальше просматривались сооружения посерьёзней — из светлого пеноблока с тёмными прожилками раствора, отчего поселение напоминало стихийную стройку. Облицовкой или хотя бы штукатуркой здесь никто не заморачивался. Гномы за такое надавали бы по рукам всем причастным. Они расселили куда больше народу на ограниченной территории, и при этом их здания не выглядели чем-то средним между сараем и новостройкой, возведённой впопыхах. В один из таких памятников архитектуре нас и пригласили, после чего развели по сторонам. Я напоследок ещё раз предупредил Пелагею, чтобы та вела себя хорошо, чмокнул в край обалдевшую Шухерезаду в щёку и зашёл в своё помещение. Здесь явно были не апартаменты для гостей. Из всей мебели имелся только грубо сколоченный стол и парочка офисных стульев, привезённых с Большой земли. Надо полагать, допросная комната. Я тут же занял свободное место, чтобы не стоять навытяжку, как первоклассник у доски, но все остальные меня внезапно покинули, не задав ни единого вопроса. Странновато у них дознание проходит. Но как выяснилось, они просто ждали подходящего специалиста — немолодого мужчину в клетчатой рубашке и просторных парусиновых брюках. Тот буквально с порога извинился за опоздание. — Никак не ожидал вашего визита, вы уж не серчайте, — произнёс он мягким баритоном, усаживаясь напротив. Я готовился ко всякому, но увидев лицо собеседника с «мушкетёрской» бородкой, едва смог проглотить вставший поперёк горла ком. А ведь казалось, что меня уже ничего не проймёт. Тело как будто сковало невидимыми цепями, хотя это была всего лишь реакция паникующей психики. Хоть и со скрипом, но мне удалось взять себя в руки и восстановить дыхание, что вызвало у мужчины снисходительную улыбку. Примерно так смотрят на детишек, которые впервые удачно сходили на горшок, а не под себя. И было от чего. Напротив меня восседал Евгений Васильевич Кирсанский, собственной персоной. Основатель и бессменный руководитель одноимённого центра реабилитации и чего-то там ещё, уже не припомню. Именно его Настя горячо советовала как бесподобного специалиста, который точно мне поможет, чтобы проклятые «глюки» больше меня не беспокоили. И надо признать, у него почти получилось. 98 — Удивлены, Тимофей? — участливо поинтересовался Евгений Васильевич. — Водички не хотите? Я, признаться, тоже не ожидал вас увидеть. Мне сказали, что вы погибли. Героически. — Было дело, — не стал я отрицать. — Но меня воскресили. — Надо же, как удобно! — Он цокнул языком. — Как бы вас теперь канонизировать не пришлось. — Спасибо, как-нибудь обойдусь. — Вы сильно изменились, Тимофей, — с какой-то непонятной гордостью констатировал профессор. — Нет, не внешне. Мне приятно видеть, каким вы стали человеком. — А мне вот не очень, если честно… Дрожь в руках наконец-то прошла, и сердце стало замедлять суматошный ритм. Да, напротив меня сидело живое воплощение моих страхов, но за последнее время со мной столько всего произошло, что мучения в центре реабилитации немного поблекли. Но не забылись окончательно. Мы с ним сейчас в комнате совершенно одни, кстати. Профессор вырядился, будто на курорт, и не имел при себе никакого оружия. Что касается магического класса, то система пометила его как ментата скрытого уровня. Судя по всему, он пошёл по любимому пути мозголома, только вот на меня большинство психологических атак не действует, как выяснилось. И даже если он прокачан до потолка, в чём я почти не сомневался, мне ничего не стоит резко вскочить и сломать ему шею, прежде чем он успеет моргнуть. Хотя Кирсанский вряд ли настолько беспечен. Не в его это стиле, тем более он точно знал, к кому шёл. Наверняка у него приготовлен на такой случай козырь в рукаве клетчатой рубашки, а то и не один. — Думаете о мести? — догадался Евгений Васильевич. — Что ж, у вас есть на это право. Но прежде чем совершать опрометчивые поступки знайте, что не вы один изменились. Я уже не тот человек. — Вас тоже убили? — Почти. Я был на грани, выжил лишь чудом и многое для себя переосмыслил. Мне стыдно за тот паразитический образ жизни, что я вёл раньше, и за всё причинённое зло. В том числе, и вам. Поэтому надеюсь на конструктивную беседу. Хотя бы выслушайте меня для начала. — А если нет, опять к кровати привяжете? — с усмешкой уточнил я. — Не хотелось бы прибегать к крайним мерам, — признался профессор. — Так что прошу вас проявить благоразумие. — Вы мне его не так много оставили, если честно. — Мне действительно жаль, но поймите, это сотворил с вами другой человек, который уже понёс наказание за свои грехи. Не давайте прошлому навредить вам в настоящем. — А ещё говорите, что изменились, — упрекнул я его. — Всё так же пудрите людям мозги. Если вы что-то там для себя пересмотрели, то почему ваши подчинённые творят всякую дичь? — Во-первых, они не мои, — строго поправил меня Кирсанский. — Я тут далеко не главный, у нас есть свой лидер. Полковник в запасе, Роман Белочук. Он иногда бывает резковат, но в первую очередь печётся о безопасности людей. Тут я его всецело поддерживаю. Во-вторых, о какой «дичи» конкретно идёт речь? — Ну давайте посчитаем. — Я принялся демонстративно загибать пальцы. — Мошенничество, похищения людей, в том числе несовершеннолетних. Торговля ими же, а так же диверсии, вредительство и покушения. Наверняка и убийства найдутся, если хорошо копнуть. На три пожизненных хватит. — Давайте обойдёмся без домыслов, — поморщился профессор. — Наши люди применяли силу исключительно в порядке самообороны. Вы сами это видели, кстати. Мало того, мы сами тогда понесли потери. — Помню, как же. Они сбежали с боем и теперь считаются преступниками. — Однако среди «крепостных» никто не пострадал, не так ли? — Потому что ваши никого не успели оттуда забрать. Что вы делаете с людьми? — Ничего плохого, — уверил меня Кирсанский. — Они живут у нас, в полной безопасности. Условия пока не особо комфортные, но мы над этим работаем. Для нас важна каждая жизнь, ведь смерти подпитывают Хаос. Человечество нужно уберечь, любой ценой. — А что насчёт посланцев Романихи?