В итоге уже спустя минут пятнадцать у меня на руках оказалась вполне сносная план-схема. С этим уже можно было работать. Первым делом я отметил проверенные разведчиками районы и отдельно — места появлений лже-малиновцев. Теперь стало наглядно видно, что те далеко не забредали. Самыми удалёнными точками стали крепость гномов и военный форпост под Чкаловском. Они точно сидят либо у нас, либо где-то рядышком у соседей. В любом случае, появилась хоть какая-то зона поисков, пусть и обширная. — Всё равно не понимаю, как это нам поможет, — сокрушённо покачал головой Инокентий. — Судя по всему, банда у них крупная, — принялся я рассуждать вслух. — Им необходимо просторное убежище, поэтому какой-нибудь мелкий подвал не подойдёт. Нужна развитая инфраструктура, удобства, а главное — пропитание. Они ведь ещё и людей зачем-то к себе уводят. — Для жратвы? — испугался Гоблин. — Савелий! — всплеснул руками Шланг. — Что ты такое несёшь⁈ Даже Шухерезада не удержалась и покрутила пальцем у виска. — Не думаю, — успокоил я везунчика. — Будь они поехавшими каннибалами, опустошали бы мелкие посёлки. Это и легче, и шанс на возмездие не такой высокий. А они шляются везде, даже в самые укреплённые места заглядывать не боятся. Как будто кого-то ищут. Кстати, кто ушёл помимо Твиксов? — Всякие босяки, у которых шило в одном месте, — пожал сталкер плечами. — Остальным смысла дёргаться никакого. — С ними было ещё несколько детишек, — припомнил Шланг. — В том числе, из сирот. — Их отпустили⁈ — Так у нас на тот момент была полная свобода. Насильно никого не держали, тем более с ними находились опекуны и другие взрослые. Это сейчас шагу за ворота не ступишь… — Опять дети, — поморщился я. — Но даже если они ими торгуют, им всё равно нужен кров и пропитание. И желательно, поблизости друг от друга. В простых магазинах всё давно испортилось, поля и фермы брошены, а они даже еды с собой не прихватили. — Точно! — вскинулась Шухерезада, после чего торопливо зачастила. — Когда Лёня нам готовил на привале, он обмолвился, что его рыба страшно достала. Я просто предложила порыбачить в ручье, который мы прошли недавно. А то мне та птичка с перепончатыми крыльями подозрительной показалась, а он такую рожу состроил! Ты тогда с Пелагеей как раз возился, и не слышал. Потом мы сели обедать и варево оказалось пальчики оближешь. Вот. — Рыба, значит… — Я указал на главную водную артерию, нарисованную синим карандашом. — Они точно где-то на Волге сидят. По ней и катаются, даже в Малиновку. — Там рядом уже чернота… — Не совсем. Я вновь открыл виртуальную карту и убедился в своей правоте. Тёмные ложноножки тянулись далеко от Нижнего Новгорода на восток, но в районе великой реки они резко обрывались, не смея вторгаться на её территорию. На берегах в основном царил серый цвет. Полностью тьма покрывала Волгу лишь в самом мегаполисе. Хаос не любит открытую воду, особенно движущуюся. Вряд ли потому, что она слишком упорядочена, тут куда лучше бы лёд подошёл. В любом случае, с этой стихией у него явные проблемы, и этим пользовались выжившие на юге. И как я сразу не догадался… С первого же взгляда там нашлось несколько подходящих мест. В основном — острова, образовавшиеся на изгибах русла. Омываясь со всех сторон, они представляли собой изолированные анклавы, где вполне можно жить. Самый крупный из них, похожий на каравай, располагался вплотную к бесцветным владениям смерти, однако пестрел ярко-красным цветом. Как будто там обитал кто-то опасный, питаясь святым воздухом и водицей из речки. Ну, или рыбой с утра до вечера. Попались, Робинзоны недоделанные! 96 Как я и думал, ближайшие к Малиновке островки оказались пустышками. Там даже негде было укрыться. Проверил я их, скорее, для галочки, попутно глянув на окраины того самого села. Ничего интересного не увидел — обычные поля и дома, зато едва не подорвался на мине, заботливо прикопанной возле трассы. Спасибо обострившемуся слуху, который различил тихий щелчок внутри адской машинки. Пришлось немного повозиться, оставив после своей ноги увесистый нарост кристалла смерти. Хлопок догнал нас уже на следующей развилке. Отсюда до Волги было всего ничего — пара-тройка километров по прямой. Разведчики, разумеется, обследовали берег с одной стороны, и ничего не нашли. Все прилегающие к воде населённые пункты оказались разорены и давно покинуты. Всё-таки сказывалась близость к областному центру и как следствие — к «черноте». Здесь даже некоторые деревья выглядели странновато, будто их покорёжило, а на глаза то и дело попадались следы магических бурь. Где-то простая вмятина в земле или участок выгоревшего леса, а в некоторых местах чернели настоящие воронки, как от крупнокалиберных гаубиц. Пару раз пришлось обходить нехорошие места, ещё не растерявшие своего гиблого потенциала. Рядом с ними кожу начинало покалывать тысячью иголок, а волосы приподнимались, как будто от статического электричества. Такое ни с чем не спутаешь. Но далеко не всю магическую дрянь можно ощутить заранее, поэтому мы старались держаться подальше от больших металлических объектов, вроде остовов машин и отбойников у обочины. Как известно, чем больше масса, тем сильнее может шандарахнуть. Шухерезада, которая продолжила нас сопровождать, являлась редким исключением из правил. Большинство вляпавшихся в аномалии людей, особенно низких уровней, погибали на месте. Упорству скрипачки оставалось только позавидовать. Ведь для неё любая опасность может стать последней. Однако она наотрез отказалась идти в Романиху одна. — Тётка видит, где и с кем я, — заявила девушка. — Ещё полторы недельки осталось потерпеть. — А потом? — Проклятье спадёт, — пожала она плечами. — Даже сейчас оно поослабло чутка, я это чувствую. А вот стоит мне от тебя отдалиться, как меня сразу придавит. — Пап, давай просто посидим где-то? — предложила Пелагея. — Не получится, — покачал я головой. — У нас каждый день на счету. Чем дольше будем медлить, тем больше людей в Романихе пострадает. Они там и так уже едва с обороной справляются. Шухерезада грустно улыбнулась, едва проявив ямочки на щеках. — Ничего страшного, я с вами до конца. Лучше уж так, чем скопытиться от какой-нибудь ерунды… Дальше широкая трасса поворачивала прямиком к Нижнему, а от неё отпочковывались дороги попроще и поуже. По одной из них мы и двинулись до ближайшего населённого пункта под названием Работкино. Ничем не примечательное село, застроенное разнокалиберными частными домами — от мелких дач до крупных коттеджей. В округе таких мест полно. Некоторые настолько срослись окраинами, что представляли из себя настоящие микрорайоны. Однако тут играл важную роль местный рельеф, заставив меня прийти именно сюда. От основного русла Волги вглубь поселения вдавалась узкая бухта, когда-то давно бывшая устьем одной из местных речушек. Кое-где в ширину заводь достигала сотни метров, поэтому там устроили что-то вроде морского порта, где в своё время швартовались даже полноценные суда. То ли грузовые, то ли рыболовецкие — не поймёшь. Одно из них до сих пор торчало носовой частью из воды, встав едва ли не вертикально. Полностью затонуть ему не давали стальные канаты, привязанные к бетонным опорам причала. Вдалеке виднелась самоходная баржа, выброшенная на покатый берег, и на этом всё. Даже стоянка для катеров полностью пустовала, включая ближайшие ангары. А ведь там должны были стоять даже мелкие прогулочные катера, судя по документации. Я не поленился заглянуть в каждое хранилище, чтобы в этом убедиться. Кто-то вычистил их подчистую, не забыв про запасные части, ремонтные наборы и прочую атрибутику, вроде спасательных жилетов. Это лишний раз подтверждало мою теорию, а заодно оставляло нас самих без нормального транспорта. Зато отсюда отлично просматривались ближайшие острова на широченной водной глади Волги. Все как один мелкие и пустые. Сама же река поражала своими размерами. Я иной раз ловил себя на мысли, что смотрю на какое-то море. Просто слегка узкое. Пришлось прогуляться вдоль всей заводи Работок, пока нам не попалась небольшая рыболовецкая станция. Причал там был простенький — из брёвен и досок, зато поблизости в ассортименте валялись лодки. Причём не в боксах, напоминавших автомобильные гаражи, а на открытом воздухе. Многие уже успели испортиться, но среди них остались и вполне годные. Переезжающим магам они не приглянулись, потому что из движителей имели только вёсла. А вот нам такой тихий способ передвижения в самый раз. — Мы что, поплывём? — занервничала Шухерезада, разглядывая утлый транспорт. — Моряки говорят: «пойдём по реке», — поправил я её. — Но в принципе, да. — А может, пешочком? — Долго и бесполезно. Ты плавать не умеешь, что ли? Девушка смутилась. — Да нет, просто меня как-то раз чуть рыбина в воде не заточила, размером этак с акулу. Я там все рекорды по кролю побила, пока до берега добралась. С тех пор перехожу водоёмы исключительно по мостам. Вот. — Это ты ещё на Чёрном море не бывала, — отмахнулся я. — Не бойся, мы недалеко. — Да-да… — проворчала она. — Ты размеры-то видел Волги-Матушки? Там и кит спокойно может плавать. Или как там правильно… Ходить по воде? Тьфу ты, всю голову мне заморочил! А вот кто оказался в полном восторге от предстоящей прогулки, так это Пелагея. Вода у неё всегда была любимой стихией, и вытянуть её оттуда нереально. Она упросила меня искупаться, после чего с тихим визгом бросилась на мелководье у берега, скидывая с себя одежду буквально на ходу. Вот уж у кого никакого страха, зато я себе чуть шею не вывихнул, пока готовился к отплытию. И пусть доченька сама кого хочешь закошмарит, обострившиеся инстинкты всё равно брали верх. Ничего, когда-нибудь привыкну и научусь. Вечно её опекать не выйдет, да и ни к чему это. Она же у меня принцесса Смерти, чтобы это ни значило… Немного успокоив себя, я продолжил приводить лодку в порядок. Из всего разнообразия посудин мне приглянулась небольшая деревянная скорлупка, явно из новых. К сожалению, не резина или пластик, но их здесь днём с огнём не сыщешь. Две перекладины-лавки шли поперёк бортов, третья являлась носовой, с устроенным под ней бардачком. Или же трюмом? Короче, туда вполне помещались наши пожитки. Тёмно-синяя краска ещё не успела толком облупиться, а большего и не надо. Внутри обнаружилась лишь пара трещин, которые без труда зашпаклевались специальным герметиком из тюбика. Его я нашёл в сторожке на входе, вместе с неплохим прорезиненным плащом. Запасливые здесь жили люди — одних снастей хватило бы перекрыть всю Волгу. А в остальном днище было в полном порядке, и конопатить его полностью не требовалось. Пока замазка сохла, я выгреб из лодки весь мусор и нашёл подходящие вёсла. Прихватил и запасные, на всякий случай. Ещё бы жилеты где-нибудь найти, но такое добро где попало не валяется. Пелагея всё ещё плескалась у бережка, а вот Шухерезаде приспичило прогуляться до ближайшего фруктового сада, что начинался прямо за поваленным забором. Деревья там были старые и не ухоженные ещё со времён всеобщего благополучия. Не знаю, что скрипачка хотела там найти в разгар весны, но приключения на свою пятую точку она точно отыскала. — Эй, это ты там прикалываешься? — окликнула меня девушка откуда-то с опушки. Я повернул голову и успел увидеть, как она с визгом вознеслась куда-то за кроны деревьев, будто рыба после резкой подсечки, после чего окончательно скрылась из виду. — Ну ёлки-палки! Я не стал окликать Пелагею, которая прекрасно нас слышала, и рванул с места на выручку. «Аспиринка» загодя была расчехлена и торчала в земле наизготовку, рукоятью вверх. В прошлой заварушке ей отличиться не удалось, а вот сегодня она почти сразу пошла в ход. Стоило только ступить за опушку, как в мою сторону взвились чьи-то наглые щупальца. Я отсёк их одним махом и лишь тогда понял, что это древесные побеги. Практически такие же, как и при моём «Зове друида». Прощальная фраза Шухерезады стала чуть понятнее, но в целом ситуация была паршивая. Я закрутил головой, но никого так и не увидел. Вокруг стояли вполне обычные деревья, пока на некоторых не стали отрастать новые лозы. Вот это уже ни в какие ворота! — Издеваешься⁈ Коллега упорно не желал показываться на глаза, пока я не вырубил достаточную просеку, чтобы тут проехал грузовик. Лишь тогда от одного из уцелевших стволов отлепилась тучная человеческая фигура. Типичный посетитель пивнушки с объёмным пузом, и тощими ногами. Только выглядел он, будто в хне целиком искупался. Даже не зелёный, а скорее тёмно-коричневый. Из одежды на нём оказалась лишь короткая набедренная повязка из сплетённой травы, как у африканских аборигенов, а руки сжимали короткий деревянный колышек на манер копья. Вот уж кто настоящий дикарь. Даже я себя цивилизованным почувствовал. Лицо у мужика оказалось вполне человеческое, вплоть до мимических морщин и неровной щетины зелёного цвета. А ещё у него прямо из плечевого сустава торчала изогнутая веточка с листьями. — Эй, ты меня понимаешь? — спросил я его, особо не надеясь на успех. «Возвращенец» проигнорировал мои слова и молча швырнул деревяшку, которая прямо в полёте отрастила зубчатый наконечник, как у гарпуна. Я разрубил диковинный снаряд секирой, но следом мне в бок прилетел ещё один. Тут, оказывается, целая компашка собралась. Старик, какой-то сутулый подросток и дородная тётка, вполне годящаяся мужику в жёны. Её бросок вышел самым неудачным — дротик просвистел мимо. А вот тот, что воткнулся, без всякого стеснения пустил во мне корни. Под кожей забугрились наросты, расходясь во все стороны от древка. Правда, недолго — у меня слишком агрессивная среда для роста. Я выдернул отравленное растение вместе с пожухшими отростками, и лишь тогда почувствовал боль. Наверное, оно впрыскивало что-то вроде анестетика, чтобы жертва сильно не мучилась. Гуманно.