— Вот с ними всё в порядке! — заверил меня Шланг. — Полина Петровна всё так же врачует. У нас добрая половина жителей ей по гроб жизни обязана. Брат её возглавляет охрану госпиталя, там и муха не пролетит. Даже когда на нас напали исподтишка, никто из пациентов и персонала не пострадал. Стало чуть легче, но всё равно вести были, мягко говоря, тревожные. Особенно, учитывая пропажу четы Ерёменко. Хотел, понимаешь, дочку пристроить в безопасном месте… По описанию те самые «вернувшиеся» и правда походили на орков, но животного в зелёнокожих воителях всё же больше. Листочки из них не растут точно, да и возрождаться из мёртвых они не умеют. Регенерация не в счёт, она не воскрешает убитых. Пока ясно лишь одно — путь в Романиху мне заказан. Мне там и рта раскрыть не дадут, сразу спалят. Есть надежда попробовать договориться через Шланга, но он не пользуется там большим авторитетом. Да и маленьким тоже. Гусевы более предпочтительный вариант, хотя как они отнесутся к моему возвращению теперь — непонятно. — Эй, ну чё вы так долго? — послышался новый голос откуда-то сверху. На дно оврага посыпались мелкие камушки, а следом туда ловко съехал невысокий лысый мужичок в камуфляже и с одноствольным обрезом в руке. Другой на его месте мог бы запросто заработать пару лишних шишек, а то и вовсе перелом, но он спустился удачно, на зависть любому сноубордисту. Как и всегда. — Савелий, я же просил! — возмутился его напарник. — Да вы тут до утра будете базарить, а меня уже комарьё доедает, — отмахнулся он, и тут же протянул мне руку. — Дарова, Сдвиг! — И тебе не хворать, Гоблин. Мы обменялись крепким рукопожатием и баловень Судьбы выдал довольную улыбку, пусть и слегка щербатую. — Зырь, Шланг! Он в полном адеквате. Вылазь давай, запарил. — Что ж, Тимофей всегда отличался от остальных… С этими словами невидимка в фирменных очках на резинке появился в паре шагов от меня. Вот и верь теперь своим ушам, ведь его голос звучал откуда угодно, только не с той стороны. Он тоже оказался вооружён — стареньким угловатым пистолетом. Дуло, правда, смотрело в землю. — Меня вернул к жизни ангел, которого химеролог держал там же, под землёй, — решил я окончательно рассеять все сомнения. — А зелёный, потому что поторопился выпить одно зелье и стал немножко орком. Савелий Воскобойников по кличке Гоблин понимающе гоготнул и хлопнул меня по плечу, а вот его приятель задумчиво почесал нос: — И правда, на выходцев с того света вы похожи лишь отдалённо. Тем не менее, вам следует быть очень осторожным и не показываться нашим. Увы, у нас сейчас царит военная диктатура, со всеми вытекающими… — Ты сказал, что Ёлкин и прочие недееспособны, — напомнил я ему. — Что с ними? — Беда, как известно, не приходит одна, — начал издалека словоохотливый интеллигент. — Следом за нападениями «вернувшихся», некоторых жителей начал поражать странный недуг. У них как будто пропадает воля к жизни. Они не на что не реагируют, не говорят и смотрят в одну точку. Полное погружение в себя, так сказать. Полина Петровна уверена, что это не болезнь — физически они все здоровы. Скорее всего, там замешано какое-то проклятье, но наши жрецы не смогли обнаружить даже его следов. Почти каждую ночь мы кого-то не досчитываемся. Их уже негде складывать! Поначалу парализованных несли в лазарет, пока он ещё не был переполнен, но никому так и не удалось помочь. — Их как будто торкнуло, и забыло отпустить, — поддакнул Гоблин. — Скоро загибаться начнут, без жратвы-то. — Да, Савелий совершенно прав, — закивал Шланг. — Пока их поддерживают усилиями наших медиков, но резервы организма не бесконечны, а поражённых с каждым днём становится всё больше. Словом, обстановка у нас очень нервная. Некоторые подумывают о переезде… — А кое-кто уже свалил! — Речь не о том, — осадил друга Иннокентий. — Это пока единичные случаи, но всеобщая паника не за горами. И как её будет подавлять Александр Васильевич мне лично знать не хочется. А по-хорошему, уходить нужно всем миром. Но кто бы нас послушал… — Значит, вся эта катавасия началась после того, как те парламентёры ушли? — спросил я. — Нет, первых экземпляров засекли ещё зимой, как раз, как дожди закончились и стало припекать, — принялся вспоминать сталкер. — А вот хворь да, по времени сходится. Аккурат мы с Малиновки возвратились, и пошло-поехало. Сначала по одному, а потом и группами стало народ выкашивать. — Ты давай лучше скажи, какого ляда мы вообще тут торчим, — снова вклинился в разговор Гоблин, недовольно почёсывая шею. Не смотря на запредельную удачу, комары его не щадить не собирались. А вот нас с Иннокентием они почему-то не трогали. Невкусные мы, наверное. — Да-да! — спохватился Шланг. — У нас ведь миссия! Дело в том, что когда Ерёменко пропали, Лариса Денисовна неожиданно заявила, что их сможет найти только павший друг, что вернётся с того света. Вот так, слово в слово. Учитывая то, что творили в Романихе эти самые «возвращенцы», к ней тогда никто не прислушался. Даже Александр Васильевич. А спустя несколько дней она сама слегла от недуга. Но я-то знаю, что у неё иногда случались настоящие пророчества, и на всякий случай всё запомнил. Друзей у Оленьки с Олежкой было не очень-то и много, а в последнее время они вообще ни с кем особо не контактировали. Список, прямо скажем, вышел небольшой. А вчера вдруг выяснилось, что именно вас не смог взять огонь, хотя обычно он осечек не даёт. Это просто не могло быть совпадением! Мы с Савелием сразу всё поняли и напросились в дозор. Вы — тот самый, Тимофей. Будет очень славно, если ребята вернутся и вразумят отца, пока он не наломал ещё больше дров… 95 Как найти иголку в стоге сена? Можно перебирать руками, но это занятие долгое и не особо перспективное. Куда быстрее дело пойдёт при помощи магнита, лучше всего промышленного. Мой же вариант — спалить весь стог в чёртовой бабушке, а золу окатить водой, чтобы смыло всё лишнее. Не очень хозяйственно, зато эффективно. Мной как раз хотели воспользоваться в роли магнита, потому что даже главная прорицательница Романихи не могла установить местоположение Твиксов напрямую. Не сработал и повышенный параметр Удачи у Воскобойникова, который вместе с напарником несколько раз вхолостую мотался по всей округе в поисках хоть какой-нибудь зацепки. По уровням я с ними почти сравнялся, хотя они традиционно являлись самыми «отстающими» среди всех сталкеров. — Говорю же, везде глухо! — в сердцах выдал Гоблин, потирая места укусов комаров. — Сто пудов эти ушлёпки куда-то далеко свалили. — А если нет? — продолжал настаивать Шланг. — Они отметились только в одной соседней области, да и то только в паре мест. — Ну и чё! Точно мы один хрен не знаем, а через волшебные дырки сигануть можно хошь в Африку! Сидят там, небось, на пляже и кокосы жрут. — Вообще-то нет, — осадил я мечтателя. — Даже у самого мощного портала есть предел в сто километров. Цепочки прыжков делать сложно, особенно если нет своего специалиста. — Тогда где они? Гоблин сделал выразительный жест руками, явно смотря при этом на карту. К слову, она была раскрыта у всех присутствующих, но пока из совестного созерцания ничего так и не вылупилось. Даже Шухерезада подключилась к общему мозговому штурму, сев поближе к баловню Судьбы. Её минус на его плюс давал в итоге ноль, так что рядом друг с другом они оба превращались в практически нормальных людей. Девушка больше не обжигалась горячим чаем с костра, а Саву внезапно перестали донимать комары. Не знаю, чем он их так привлекал, но грызли они его с остервенением. Здесь они воистину с ума сошли. Отдельные камикадзе даже на меня приземлялись, но на их же счастье они не могли прокусить мою кожу. А вот к кому маленькие кровопийцы старались близко не подлетать, так это к Пелагее. Она радостно носилась по лагерю, не в силах усидеть на месте от переизбытка эмоций. Хотя до срыва так и не дошло. Болотце всего лишь окружало небольшое кольцо пыли, не шире нескольких метров. Несколько кристаллов, к слову, так и не развеялись, оставшись торчать беззубым частоколом. Разведчики уже скормили дочке все самодельные походные батончики из орехов с мёдом и пообещали при следующей встрече обязательно принести что-нибудь ценное. Чтобы она не донимала их каждую минуту, я усадил её рисовать. Благо мне удалось разжиться в крепости новой бумагой и карандашами. И то и другое у нас улетает со свистом, а самые удачные работы приходится ещё таскать с собой. Была мысль обклеить ими детскую комнату, когда доберёмся до Романихи, но с этим пока что проблемы… Ладно, могло быть и хуже. Спасибо Пифии, которая каким-то образом смогла почувствовать моё возвращение. С другой стороны, кому ещё это под силу, если не ей? Терпеть не могу все эти предсказания и прочую нагрузку, но ребят нужно во что бы то ни стало найти. И не только, чтобы успокоить Дудникова. Они для меня практически семья, пусть мы и были вместе не так уж долго. С некоторыми людьми сходишься моментально, просто потому что чувствуешь их близость. Когда-то давно эта парочка выручила меня в очень непростой ситуации, не струсив даже перед очень сильным противником. По сути они тогда рисковали собой ради незнакомых людей, просто потому что не могли поступить иначе. Прямо как я. Только чем дольше мы сидели над картой, тем сильнее мою душу глодали сомнения. Подходящих мест не было совсем, и даже хоть немного перспективные направления ребята уже успели проверить. Это облегчало работу, и вместе с тем заводило нас в тупик. Больше мне ничего не нравилось, сколько бы я не вглядывался в цветные разводы поверх области. Там чернота, тут краснота, а между ними безжизненная серость. В общем, так себе из меня магнит получился. Всё чаще всплывала мысль об очистительном огне. Нужны были хоть какие-то зацепки, но сталкеры ничем помочь не могли. «Представители» Малиновки вели себя очень сдержано, и лишнего не болтали. Погостив пару дней, они якобы отправились обратно, пообещав наладить связь между поселениями. А в итоге как в воду канули. По одному только словесному описанию я сразу опознал среди них тех самых аферистов, что приходили к гномам. Шмель как всегда руководил группой, а у него на подхвате были флейтистка и молодой алхимик. Однако состав делегации совпадал далеко не полностью. Ни Бергера, ни того погибшего воина там не оказалось, зато участников было гораздо больше — целых восемь человек. Солидный отряд по нынешним временам. А ещё между вылазками прошло почти полтора месяца. Некоторые участники вполне могли вылететь из обоймы по разным причинам. Те же Ерёменко наверняка просто так не сдались, когда поняли, что их обманули. С другой стороны, зная способности Кары и её флейты, всё могло окончиться вообще без потасовки. Смотря что им нужно от пленников… — Неужели они ничего о себе не говорили? — продолжил я допытываться у очевидцев. — Важна любая мелочь! — Мы уже по тысяче раз обсудили каждое их слово, — покачал головой Шланг. — Все строго придерживались своей легенды. Вспоминали, как там у них в Малиновке было тяжело первое время и как все рады, что выжили другие люди. Из всего этого Александр Васильевич сделал только один вывод — они действительно там жили раньше, а потом куда-то переехали. Мы пытались изловить тех, кто в деревне подчищает, но никого так и не засекли… Размышления опять упёрлись в тупик, из которого меня внезапно вывела Пелагея. Ей наскучило разрисовывать альбомные листы и какое-то время она тихо сидела в сторонке, прислушиваясь к нашим словам. Потом всё-таки не выдержала: — Пап, а мы теперь сыщики, да? — Вроде того, — вздохнул я. — Преступники всегда запутывают следы! — наставительно произнесла она, подняв вверх указательный пальчик. — Нужно их просто распутать! — Ага, как же… Я запнулся и с удовольствием хлопнул себя по бестолковому лбу. Ну конечно! Они ведь прекрасно знали, что их будут искать, поэтому и подстраховались с ложной Малиновкой, «озеленив» её. Но это место годится лишь в качестве одноразовой обманки. А раз так, то настоящее логово замаскировано именно от поиска при помощи интерфейса. Мы настолько привыкли к подсказкам системы, что воспринимаем их как должное. Совсем уже разучились думать самостоятельно. — У вас есть обычная карта? — Нет, а зачем? — удивился Иннокентий. — Со встроенной гораздо удобнее. — Вот и зря! Помнится, Ермак с собой всегда таскал тубус на всякий случай… Я заметался по лагерю, и от безысходности схватил один из разрисованных листков, что валялись в траве. Пелагея его забраковала, но мне требовалась противоположная сторона. Белоснежно чистая и нетронутая цветом. Разумеется, чтобы перенести туда всю Нижегородскую область в деталях, понадобился бы час, а то и не один, только мне такая точность была без надобности. Я ограничился лишь схематичным расположением рельефа и основных населённых пунктов, чтобы не перегружать рисунок лишними деталями. — Итак, что у нас тут? — Черно… — попытался было ответить Шланг. — Да забудь ты про цвета! Что именно? — Арзамас. Был. — Отлично! А здесь? — Хм, Богородск…