Дронго огляделся. Рядом никого не было. Странно, что Кэтрин отпустили одну. Где ее молодой муж? А многочисленные охранники, которые ходят вокруг отеля? Хотя со стороны лужайки силуэт женщины в темной куртке, сливающийся со стенами здания, наверное, трудно рассмотреть. Ее столик находился в тени балконного выступа. — У Сильвии были враги? — спросил Дронго. — Были. — Кэтрин посмотрела на бутылку, как будто только что заметила ее перед собой, и неожиданно быстро налила себе очередной стаканчик. «Общество анонимных алкоголиков… — возникла ассоциация в голове Дронго. — Кажется, чуть ли не больше половины актеров Голливуда страдают от алкогольной зависимости или являются наркоманами». Кэтрин выпила свой стаканчик и посмотрела на Дронго. — Врачи считают, что мне нельзя пить, — пробормотала она, — у меня проблемы с печенью. Но сегодня я не хочу думать о себе. Я была так несправедлива к Сильвии… Дронго поднялся и пересел к ней за столик. Женщина посмотрела на него, но не стала возражать. — Знаете, кто был ее главный враг? — неожиданно спросила Кэтрин. — Я вам скажу. Это я. Это ведь я убила ее. И об этом все знают. Меня не трогают только потому, что я известная актриса. Они не хотят связываться с моими адвокатами. — Вы умеете пользоваться оружием? — уточнил Дронго. — И очень хорошо! Мой отец обожал охоту и научил всех детей стрелять из ружья. Но разве это сейчас важно?.. Она посмотрела на бутылку и снова протянула руку. Однако Дронго оказался проворнее, он быстро схватил бутылку. — Верните, — потребовала она, попытавшись возмутиться. — Где ваш супруг? — спросил Дронго. — Не знаю, — она пожала плечами, — мне все равно, куда он делся… — Его нет в вашем номере? — не поверил услышанному Дронго. — Я не знаю, — она тяжело вздохнула, — кажется, он куда-то уехал. Энрико попытался меня разбудить, но я ничего не поняла. Я устала. Вечером нас так долго допрашивали эти глупые португальские полицейские! — Подождите, — начал нервничать Дронго, — вы сказали, что его нет в номере. Куда он уехал? — Не знаю. Я проснулась одна. Никого не было. Мне стало так страшно. Я звонила Луизе, она не ответила. И я взяла бутылку, чтобы спуститься сюда. — Куда уехал ваш муж? — Дронго почувствовал, как у него от волнения начинает вибрировать голос. — Я же сказала, что не знаю. Его не было рядом. И его чемодана не было. Наверное, он тоже подумал, что это я убила Сильвию… — Где ваш муж? — снова спросил Дронго. — У него есть мобильный телефон? — Есть, — кивнула она. — Назовите номер! — Он пошарил по карманам. «Как всегда! Когда мобильника нет — он как раз нужен». От сотовых телефонов у него сильно болела голова, и Дронго не любил носить их с собой. — Номер! — потребовал он от Кэтрин. Женщина подняла голову, и Дронго увидел ее глаза. Полные слез и тоски. Начинало светать, и в утреннем сумраке стали заметны морщинки в уголках рта и мешки под глазами… Звезды часто бывают одиноки. Они создают собственные поля притяжения и вращаются вокруг собственной оси, отталкивая не только другие звезды, но и все остальные тела, приближающиеся к ним. Она пробормотала номер телефона. Дронго посмотрел на бутылку и, оставив ее на столике, бросился обратно в холл. Подбежав к стойке портье, он попросил телефонный аппарат. Затем быстро набрал номер. Номер не отвечал — был отключен. — Мерзавец, — прошипел Дронго, — кажется, он всех обманул. Дронго вернулся на террасу в тот самый момент, когда Кэтрин налила очередной стаканчик. — Куда он уехал? — невежливо спросил Дронго, снова усаживаясь за столик. — Вы приехали сюда, чтобы за ним следить, — слабо улыбнулась она, — а уверяли меня, что оказались здесь случайно. Я сразу поняла, что вас наняли мои адвокаты. Они боятся, что он промотает мои деньги, они не верят Энрико. Или вас прислали мои тетушки? Скажите мне, зачем вы сюда приехали? — Я уже говорил вам, что не собираюсь следить за вашим мужем, — ответил Дронго, — просто удивлен, что он уехал. Скажите, муж сообщил вам, куда он отправляется? — Я ничего не помню. — О чем вы говорили вчера с сотрудниками полиции? — Они спрашивали, куда мы ездили. Все время спрашивали о наших отношениях с Сильвией. Бедная Сильвия, в нее стреляли два раза… — Кэтрин всхлипнула, — они знали, что мы были подругами. И я на нее кричала… Бывают моменты, когда хочется взвыть от досады. Дронго сжал кулаки. Получается, что этот итальянский авантюрист обманул двух лучших сыщиков Европы. Теперь они станут объектом насмешек для всех европейских газет. Двое сыщиков, которых провел обычный жиголо, альфонс, живущий на деньги американской кинодивы, прохвост, которого они должны были заподозрить в первую очередь. — У него не включен мобильный телефон, — выдохнул Дронго, — извините меня, миссис Фармер, но вы наверняка знаете, куда он мог уехать. В Лиссабон, в Севилью? В аэропорт Фаро? Он куда-то должен был улететь? — Он никуда не может улететь без меня, — сказала она. И снова протянула руку к бутылке. Дронго в очередной раз убрал бутылку. — Тем не менее, видимо, улетел, — прорычал Дронго. — Что он вам сказал, когда уезжал? — Не помню! Оставьте меня, мистер детектив! — Хорошо, давайте по-другому. Вспомните, вчера утром вы спустились вниз без верхней одежды. Вы разговаривали со мной, сидя на террасе, а потом, когда решили, что пора ехать… Скажите, ваши куртки были уже в машине или ваш супруг за ними поднимался? — Мы не оставляем верхнюю одежду в салоне автомобиля, — ответила Кэтрин, — мы всегда храним наши вещи в отеле. Конечно, он поднимался наверх. По дороге могло быть холодно — мы открывали окна, у меня ведь аллергия на кондиционеры. — Он поднялся наверх за вашими куртками, — переспросил Дронго, — все правильно? — Да, — кивнула она, — при чем тут наши куртки? Сильвию убили… — К вам вчера кто-нибудь звонил из отеля? Вы знали, что Сильвию застрелили? — Нет. Мы ничего не знали. Мы поехали в аэропорт, а оттуда заехали в Албуфейру. Я хотела выбрать подарок для Энрико. Хорошие часы. Мне не нравились его часы. И он сам предложил мне туда заехать. — Вы купили ему часы? — Купила. А потом мы приехали сюда и узнали о смерти Сильвии. Пока мы там покупали часы, здесь ее убили. — Если мы не найдем вашего мужа в течение одного или двух часов, боюсь, что у него будут большие неприятности, — пробормотал Дронго. — Энрико никуда не денется, — поморщилась Кэтрин, — зачем вы все время спрашиваете про него? У нас в семье такое горе. — Вы говорили со своим дядей? — Ему тоже плохо. Как и всем нам. — Вы с ним говорили вчера вечером? — Я зашла к нему в номер ночью. Он поменял сьюит и перешел в другой. Джеймс знал, как мы с его женой недолюбливали друг друга, но ничего не сказал мне. Он по-своему любил Сильвию. — На кого оформлено завещание? Ведь у вашего дяди не было прямых наследников? — Нет. Его сын от первой жены разбился еще пятнадцать лет назад. Думаю, что часть была переписана на меня, а часть — на благотворительные фонды. Но я точно не знаю, никогда у него не спрашивала. — Он не переделывал завещание после женитьбы на Сильвии? — Нет. Но у него предусмотрено, что его жена получит пятьдесят миллионов и виллу в Малибу. Я точно не знаю… — У Сильвии есть наследники? — Есть… Но зачем вы меня спрашиваете? Никто не убивал ее из-за денег. Это моя ненависть убила Сильвию. — Вы сами стреляли в нее? — О, господи! Конечно нет! Но ее убила моя ненависть. Я так больше не могу… Дронго видел, как женщина все ниже опускает голову, — казалось, она вот-вот уснет. — Позвольте, я вам помогу, — предложил он, протягивая руку, — вам лучше подняться к себе в номер. По утрам здесь слишком прохладно. Она посмотрела на него, потом на бутылку. И согласно кивнула. Дронго помог ей подняться. «Двое заумных сыщиков, — со злостью подумал он, — не смогли сразу догадаться, кто убийца. И теперь этот молодой жуир сбежал. А несчастная Кэтрин полагает, что только она виновата в случившемся». ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ