— Бывает… пробой, — повторяю я с трудом, больше по инерции, и прочищаю горло. — Бывает… Можно встречный вопрос? Леонидас поворачивает в мою сторону ухо. — Д-да. Ну… про Веронику Игоревну. — Я снова прочищаю горло, которое будто забили паклей. — Вы не знаете, когда она вернется? В кабинете повисает молчание. Утихла и жутковатая зимняя гроза, и небо светлеет за холмом кладбища. Все тише шатаются березы, все реже молнии рвут черные облака. Леонидас еще пару секунду смотрит в свои бумаги, которые блиндажным накатом вздымаются над столом, затем моргает и выпрямляется. — Хочу напомнить, что в классе присутствуют люди, — Олеся поднимает руку и обдает меня выразительным взглядом, — которым оценки нужны. — Иди в баню, — шепчу я. Олеся показывает розовый язычок. — Вероника Игоревна… — Леонидас, не замечая наш с Олесей обмен любезностями, встает и забирает у первой парты экскурсионный список. — Не переживайте, все войдёт в привычную колею. Леонидас некоторое время молчит, наконец улыбается. — Судя по этому листку я должен сказать, хочу пойти в кино с Шупарским или нет. Шупарский розовеет и бурчит «это не вам». — Что до Вероники Игоревны, — продолжает Леонидас, — то со следующей недели мы скорректируем расписание так, что химию у вас буду заменять я, а физику — Станислав Федосович. Я вообще считаю, что не дело, чтобы такие важные предметы вел один учитель. По рядам пробегают шепотки, и снова воцаряется тишина, в которой четко слышны шаги в коридоре. Мой телефон мигает, отображая еще один ответ на сообщение Мухоноса: на этот раз удивленный смайлик присылает Павликовская. Следом загорается «мамадорогая» от Радченко. Под сердцем у меня щекочет от любопытства. — Артур, — Леонидас делает вопросительное лицо, — больше не добавишь к своему ответу? Слушайте, это уже действительно похоже на допрос. И, да, Веронике Игоревне я бы сказал больше. Например, что молния — типичная разрядка сферического конденсатора, что керамические «непроводники» позволяют менять емкость, как по волшебству, а ионистор это ГОСПАДИБОЖЕ не транзистор. Но то Веронике Игоревне. Ради Леонидаса — «найн», ибо в голове у него одни прически и социальные нормы, а замены через неделю-две кончатся, и все вернется на круги своя. Я неопределенно дергаю плечом. — Как угодно. Непроводник, «на секундочку», — Леонидас пародирует мою интонацию, — называется диэлектриком. Это не физика, милый друг, это… диванная физика какая-то. На четвёрку с минусом. Лицо у меня вспыхивает, под мышками выступает пот. Я растерянно спрашиваю у Леонидаса «почему?», но это короткое слово тонет в шуме — ибо после секундной заминки класс взрывается аплодисментами и воплями. — Наконец-то! — кричит Мисевра. — У Арсеньева четыре по физике! Я дожила до этого! Я дожила! Меня разрывает от возмущения. Умом я понимаю, что отвечал не слишком охотно и бодро, отвечал с пренебрежением, имея в голове, как пару дней спустя выйдет Вероника Игоревна… но, блин, отвечал! — Мобыть, ты заболел? — сквозь ржание спрашивает Коваль. — Что-то вы так не радовались, когда просили у него списать, — громко замечает Валентин. Сегодня он устроился далеко от моего наблюдательного пункта — аж на первой парте. Вообще мы с Валентином обычно сидим вместе, но объяснить это Леонидасу оказалось не под силу. Или дело в напряжении, которое чувствуется у нас с Валентином после «инцидента в ППЧ»? Я будто жду от него очередной гадости, очередного «выпуска». Но вот он заступается за меня, и все сомнения кажутся невыразимо пошлыми, глупыми. — Почему? — перекрикиваю я балаган со второй попытки. — Жизнь — боль, — с назидательным видом отвечает Леонидас. Так, будто сделал мне одолжение. Я пытаюсь убедить себя, что никакой трагедии в «четверки» нет, но червячок сомнений на моем ухе вновь поднимает свою голову и шепчет — теперь уже громче: — Ты не заслужил иного. Ты никогда не заслуживал иного. В голове мелькает глупая мысль: не нарушил ли я чем-то ритуал Дианы? Я и не верил в него никогда, но как еще объяснить последние четыре года? Учительским талантом Вероники Игоревны? Существует вообще такой талант? И почему этот «талант» не сработал с Леонидасом? Класс все ржет. Коваль плоско шутит, Олеся жестом римского оператора показывает большим пальцем вниз, и в эту секунду я ее ненавижу. Ненавижу людей, которые считают себя лучше только потому, что быстрее пишут, точнее зубрят и получают высокие оценки. Хоть всю жопу обклейте золотыми медалями, толку-то? Вы не станете лучше или мудрее, у вас не откроются новые способности. Может, вы заработаете миллиард? Ну-ну: посчитайте, во сколько лет получил диплом вышки Билл Гейтс и тот крендель, который делал «Facebook». Сбились? Теперь скажете, что красный диплом избавит от Страшного суда? Грамота за участие в районной конференции спасет, когда черти подожгут ваши пятки? Поверьте, чертям насрать на ваше образование. Всем на него насрать. Важна голова, которая умеет думать, и руки, которые умеют делать. Точка. Недовольный самим собой я бухаюсь на стул и хватаю мигнувший телефон. Кручу сообщения туда-сюда, ничего не видя и не замечая. Сердито открываю угрозу банка и пишу: «Как вы узнали обо мне?». Стираю. Печатаю: «Оставьте меня в покое». Удаляю вновь. Подумав, хочу добавить банк в черный список, но в эту секунду приходит сообщение. 10:43 Валентин Не обращай внимания, норм ответил)) Я печатаю, что Леонидас явно меня недолюбливает, но в чат класса селевым потоком идут новые ответы на сообщение Мухоноса, и телефон подвисает. Поначалу я терпеливо жду, но в ленте оповещений вновь и вновь мелькают мои имя и фамилия. POCHTAPP сейчас Мария =O Артуро охренеет POCHTAPP сейчас Серьга Я говорил, что так и будет. POCHTAPP сейчас Освальд Арсеньев в трагедии))) Леонидас прикрикивает, чтобы всех успокоить. Его никто не слушает. В окне переписки с Валентином появляется многоточие. Пропадает. Выскакивает новое сообщение. 10:45 Валентин Зайди в в чат класса. Коваль рядом присвистывает, шум в кабинете усиливается и расходится по кабинету волнами: удивления, тревоги, злорадства, но волнами разными — я понимаю, что моя четверка вызвала лишь одну из них. Другая же… У меня появляется дурное предчувствие: оплетает холодками нутро и залезает под кожу. Я открываю общий чат, проматываю вниз, вверх, снова вниз. Вот. Сообщение Мухоноса. Ну, фото. Ну, фото объявления, которое приклеили на стену остановки. Двумя пальцами я увеличиваю масштаб и с лёгким удивлением осознаю, что разглядываю черно-белый снимок Вероники Игоревны. Какая же она красивая. На миг я зависаю на этой мысли, а затем у меня между лопатками проступает холодный ручеек. ВНИМАНИЕ, ПРОПАЛА МАМА! ФРОЛКОВА ВЕРОНИКА ИГОРЕВНА, 29.08.1980 Г.Р. ПРОЖ. Г. СЕВЕРО-СТРЕЛЕЦК, 166345, МЕЛОВОЙ ТРАКТ, Д. 14 29 МАРТА 2018 Г. УШЛА НА РАБОТУ В ГИМНАЗИЮ И НЕ ВЕРНУЛАСЬ