— Что ты сказала? — недоверчиво переспросил я, приближаясь с прижатыми к затылку руками. Но Ребекка не собиралась мне отвечать. Она и не думала менять меня на Германа и развязывать его. Герман знал, кто она такая, он разгадал ее двойную личность. Она не могла оставить его в живых. Это была ловушка, она собиралась убить нас обоих. Вот почему, увидев позади нее белый капюшон и синие волосы Матусалема, целящегося из желтого «Тейзера» ей в спину, я не сделал ничего, чтобы ему помешать. Цикл разрядки длился пять секунд. Ребекка упала на землю, в грязь и гнилые листья. Ее мышцы свела судорога. Мату был не один, вместе с ним была Голден Герл. Старая хакерша взвизгнула и на заплетающихся ногах заспешила к поверженному телу любимой племянницы. — Бекка, дорогая! Это я, твоя крестная… Ребекка! Я побежал развязывать веревку, опутавшую ноги Германа. Физиономия брата была свекольного цвета, он явно провисел вниз головой много времени. Мне пришлось по пояс войти в пруд с почти ледяной водой, чтобы осторожно его снять. — Все, Герман. Все кончено, — бормотал я, но он был ошеломлен и дезориентирован: Ребекка явно использовала «Тейзер» перед тем, как подвесить его к дереву. Держа брата на руках, насквозь мокрый, я выбрался из пруда, положил его на землю и обнял — как Пьета, итальянская Дева, которая проливает слезы, держа на руках свое уже взрослое дитя. И тут меня охватило такое чувство облегчения оттого, что Герман в безопасности, что я сломался, сдавленные нервы сдались, и я задрожал, как лист на ветру. — Вовремя же ты прилепил черный и белый кресты на балконе, Кракен, — сказал Матусалем у меня за спиной. — Она следила за мной, я — за ней, мы оба — за тобой… Мы предполагали, что настало время для «Тейзера», который Голден приобрела в «Дип веб». На самом деле больше всего мне нужна была сама Голден — точнее, Лурдес Переда, тетя Ребекки. Я хотел, чтобы они встретились лицом к лицу и Ребекка вспомнила светлую часть своего прошлого, но не был уверен, что мое послание придет быстро, поэтому приказал Арасели срочно поставить белый крест, призывающий Матусалема. Такой гений, как он, сразу понял значение послания — и доверился интуиции. И она сработала. По правде говоря, они спасли мне жизнь. Если б я позвонил Эстибалис, все было бы предсказуемо: «Подожди, мы подготовим операцию, мы все возьмем на себя, ни в коем случае не ходи один…» Хотя я прекрасно понимал, что после столь дикого приключения мне придется давать бесконечные объяснения в полицейском участке… а может, уже и не придется. — Вы должны уйти. Возьмите несколько веток и заметите следы, оставленные в грязи. Вас здесь не было. Я выстрелил из «Тейзера», Герман ничего не расскажет. А Ребекка вас не видела. И я действительно взял «Тейзер». Матусалем был в перчатках — этот ребенок все рассчитал заранее. Я оставил на нем свои отпечатки пальцев и занял позицию, с которой он выстрелил. Мои ботинки утонули в грязи. А Голден все еще обнимала Ребекку, лежавшую на земле. Я начинал волноваться: по идее, жертва «Тейзера» должна была начать восстанавливаться. Я готов был обездвижить ее и задержать. — Голден, что там такое? — спросил я. — Она не отзывается, Кракен. Она не отвечает, — пробормотала старуха, обнимая Ребекку, словно та снова была маленькой девочкой. Я побежал к ним. Герман с усилием поднялся и побрел вслед за мной; я заметил у него на лице гримасу ужаса и тревоги. Я поискал пульс на шее, нашел его, но Ребекка не реагировала. — Надо вызвать «Скорую». Она впала в кому. 68. Мост Виесго 15 мая 1993 года, суббота Сидя в кресле-качалке, Сара обнимала полусонного ребенка. Снаружи солнце приглашало на прогулку в ближайшую рощу, но она понимала, до какой степени рискует, если кто-то из соседей окажется в это время на улице и увидит ее. Зазвонил телефон, Сара насторожилась. Никто, кроме брата, ни разу не звонил ей в это укромное место. — Сара, ты должна прийти, — потребовал он. — С младенцем? Это опасно, Сауль. Вдруг меня увидят с ней на руках у тебя в шале? — Приходи и приноси ребенка, я все тебе объясню, — сказал Сауль и повесил трубку. И Сара повиновалась. Так или иначе, она была заинтригована. Брат был настолько расстроен после исчезновения Ребекки… Она предпочитала держать при себе свои подозрения, и без того чувствуя себя виноватой, поддавшись уговорам Эулалио Осорио. Она знала: он способен на все, этому человеку не хватает только крови. Если она заговорит с ним о своей вине… Но после фотографий, отправленных в газету, у нее не выходила из головы одна и та же мысль: не Сауль ли убил Ребекку, чтобы помешать девочке заговорить? Сара жила в одиноком шале рядом с мостом Виесго. Туда она и отнесла Химену, когда та появилась на свет. Девочка была слишком мала и слаба, ехать куда-то с ней на руках было слишком рискованно. Но ей так хотелось начать новую жизнь в Лондоне! Возможно, в будущем к ним присоединится Сауль, они создадут настоящую семью… Возможно, благодаря своим контактам она сможет найти для брата достойную должность в лондонском Британском музее… по крайней мере, Ребекка больше не помешает им своими странностями и дикими намеками. * * * На другой день вечером Сара приехала к брату в шале и припарковалась перед крыльцом — в этот поздний час соседи не могли видеть, как она входит в дом с ребенком на руках. — Дай-ка мне малышку, хочу ее рассмотреть… Все время о ней думаю. — Она прехорошенькая и не доставляет никаких проблем. Если продолжит набирать вес в таком темпе, скоро я смогу увезти ее отсюда. Попрошу в больнице отпуск за свой счет. В Лондоне все документы готовы, осталось лишь подписать их. Хотя обойдется это дороже, чем удочерение… — Об этом я и хотел с тобой поговорить. Я тут многое обдумал, — сказал Сауль с девочкой на руках. — Давай, поднимайся. Я должен кое-что тебе показать. — Отдай девочку, она вот-вот проснется, — попросила Сара, чувствуя смутную тревогу. — Не волнуйся, я ей нравлюсь. Я ей очень нравлюсь. Посмотри, как она ко мне прижимается… Я сам отнесу ее наверх. Иди за мной. И оба, брат и сестра, поднялись по лестнице и вошли в спальню, которая раньше принадлежала Ребекке и располагалась рядом со спальней ее отца. Войдя, Сара изумленно остановилась и сделала шаг назад. Все изменилось. Не осталось и следа ни от кровати, где Ребекка рожала всего несколько недель назад, ни от книг по истории, ни от ее постеров с изображением кельтских богинь. — Что ты сделал, Сауль? — Подготовил комнату для Химены. Поставил кроватку, покрасил стены. Купил распашонки, подгузники, молоко для искусственного вскармливания… Я растил дочь и знаю, что и как делать. Химена переночует у себя дома. — Нет! Ты сказал, что я могу оставить ее себе, ты не можешь так со мной поступить. Ты знаешь, что я не могу иметь детей и хотела эту девочку. Она особенная, она… — Закончить фразу Сара не сумела — ей становилось страшно, когда Сауль смотрел на нее теми же глазами, что и отец; выдержать на себе его пристальный взгляд было невозможно. — Я говорил тебе, что мне потребуется последнее одолжение. Я запишу ее в ЗАГСе, ты должна будешь подделать кое-какие документы… нужен всего лишь приказ судьи, дающий мне право взять опеку над девочкой. У тебя есть доступ к другим документам об удочерении. Просто сделай это, или нам обоим конец. — Сауль, пожалуйста, ради матери, не забирай у меня мою девочку! — умоляла Сара, уже понимая, что все бесполезно. Сауль положил дочь в новую кроватку и укрыл новым одеялком. — Мы будем отцом и матерью Химены. Семья на первом месте. На этот раз все будет хорошо. На этот раз все будет хорошо, — повторил он и обнял сестру. Он крепко обнял ее. Сара хотела высвободиться, но на самом деле только это и было ей нужно. Она немного успокоилась, посмотрела на девочку, и малышка ей улыбнулась. Химена была очаровательной крошкой и совсем не походила на плаксивую, капризную Ребекку. Несколько месяцев брат и сестра почти не разговаривали друг с другом. Сара не простила Саулю, что ей пришлось отдаться из-за него чужому человеку. Но очаровательная Химена сгладила все шероховатости, в конце концов они превратились в семью из трех человек, о которой всегда мечтала Сара. Родная кровь, как учил их отец. Все было хорошо, пока Химена, не сумев преодолеть равнодушие отца к своему повзрослевшему телу, не покончила с собой. 69. Дом дедушки 23 января 2017 года, понедельник Вечером дедушка, Герман и я отдыхали на диване перед очагом в Вильяверде. После того как Матусалем и Голден уселись в раздолбанную тачку Матусалема и исчезли из Окона в неизвестном направлении, прибыла «Скорая помощь», которая отвезла Ребекку в Чагорричу. Германа продержали под наблюдением несколько часов; анализы крови показали, что подружка вкатила ему дозу снотворного, способную убить лошадь. Брат не помнил, где находился начиная с субботнего утра, когда поднялся в кабинет логопеда в Сан-Антонио выпить кофе.