― Мне стоит тщательно выбирать, кому доверять. Как только у меня будет достаточно доказательств, я свяжусь с адвокатом. Обещаю. Первым делом, нам надо нанять частного детектива. Ты можешь это устроить? ― Сделаю, ― Хизер умолкает. ― Я люблю тебя, Дженна. Очень люблю. И я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда. ― Спасибо тебе. Сглатываю ком в горле. ― Я обещаю, что верну тебе деньги. Сложно давать обещания из-за решетки, но я не знаю, что еще сказать. ― Давай сейчас не будем об этом. Я приеду на пару дней в Нью-Йорк, и все устрою. Что ты хочешь, чтобы я рассказала частному детективу? ― Дай ему его имя и фото. Уверена, что его лицо мелькает во всех новостях и по всему интернету. Я облизываю свою пересохшую нижнюю губу. ― Мне нужно, чтобы частный детектив проследил за ним... и узнал его адрес. Хизер кивает. ― Это все? ― Да! Это все. Трэвис так много всего украл у меня. Как только я с ним закончу, у него не останется ничего. ― Очевидно, что он унаследует много денег от брата, ― говорит Хизер. ― Знаю. У меня опускаются плечи при мысли, что Трэвис получит деньги брата, которого убил. Меня мало волнует, что наследство Уинстона достанется кому-то другому, мы не были женаты, но меня злит, что оно достанется Трэвису. С таким количеством денег на счетах, он может сотворить много зла. ― Ты в порядке? ― спрашивает Хизер. ― Не знаю, буду ли теперь когда-либо в порядке. Я надеюсь, что наследство Уинстона не будет до конца оформлено, пока я не выйду из тюрьмы. Если Трэвис успеет получить деньги, он использует их, чтобы убедиться, что я никогда не выйду отсюда. Если к тому времени я все еще буду жива. ― Хизер, я не рассказывала тебе еще кое о чем. ― Выкладывай. Плечи Хизер видимо напрягаются, а на лицо набегают тени. ― Он сделал тебе что-то еще? ― Он был здесь. Я закрываю лицо руками. ― Да, ты упоминала, что он преследует тебя. ― Знаю, но я действительно имею в виду, что он был здесь, прямо в этой комнате. Он пришел навестить меня в последний визит. В тот день, когда я ждала тебя. Качаю головой. ― Почему ты не пришла? Я так увлеклась построением планов, что забыла задать ей этот важный вопрос. ― Не понимаю. О чем ты? ― она прикасается к моей руке. ― Я приходила с визитом. Я была здесь, а они сказали мне, что тебе не разрешено иметь посетителей. Она заправляет прядь волос за ухо. ― Я так переживала. ― О, Боже мой. Когда все встает на свои места, мой мир начинает сходить с орбиты. ― Он подстроил это, Хизер. Уверена, что он заставил своих людей отправить тебя восвояси, чтобы самому нанести мне визит. ― Это сумасшествие, ― Хизер зарывается обеими руками в волосы. ― Что он тебе сказал? ― Он был недолго. Думаю, он просто хотел помучить меня. Но хорошо, что он пришел. Я кое-что заметила. Я рассказываю ей, что видела на верхней губе Трэвиса, и о своих подозрениях. ― Это все меняет, ― отвечает она, напряжение уходит с ее лица. В свете последних новостей, очевидно, что ей стало легче поверить, что Трэвис на самом деле преследует меня. После ухода Хизер, я чувствую себя намного лучше, до того, как Престон звонит мне, чтобы спросить, передумала ли я насчет того, чтобы он представлял мои интересы. Он заверяет меня, что он готов сделать все, что в его силах, чтобы доказать мою невиновность. Я говорю ему, что не передумала, но проходит несколько часов, в течение которых я погружена в мысли, и я начинаю сомневаться, что он работает на Трэвиса. Если бы он работал на него, зачем бы он хотел вытащить меня, когда так усердно трудился, чтобы меня посадили? К концу дня ничего не меняется. Я все еще в смятении. Глава 15 Я пячусь назад, когда Козлиная бородка врывается в нашу камеру в сопровождении охранника. Пока они переворачивают матрасы и обыскивают наши вещи на предмет контрабанды, нас отводят ждать в комнату отдыха. Хоть обыски проводят часто, и мне нечего скрывать, у меня колотится сердце, и неважно, сколько глубоких вдохов я делаю, чтобы успокоиться, оно никак не успокаивается. Я не сразу привыкла, что нарушают мое личное пространство. Пока другие заключенные разговаривают, ожидая, когда нас позовут назад, я смотрю на пустой телевизионный экран. ― Ты выглядишь дерьмово. Ты в порядке? Саншайн опускается на стул рядом со мной. ― Мне и правда нужно отвечать на этот вопрос? Она наклоняется вперед. ― Ты же ничего не прячешь, так? Я бросаю на нее взгляд. ― О чем ты? О контрабанде? Саншайн пожимает плечами. ― Просто спрашиваю. ― Почему ты вообще об этом подумала? Она поднимает руки. ― Не психуй, тигрица. Это просто вопрос. Я здесь на твоей стороне. ― Ну, ответ на твой вопрос нет, ― вина гложет меня изнутри, и я качаю головой. ― Прости, что наехала на тебя. Просто у меня выдался плохой день. ― Не у тебя одной. Я ненавижу обыски. Никогда не знаешь, что они могут... Она не успевает закончить предложение, как дверь комнаты отдыха распахивается, и внутрь врывается Козлиная бородка. Как только я замечаю, что он несется в мою сторону, у меня в жилах стынет кровь. ― Откуда ты это взяла? Он подносит маленький, прямоугольный пакет так близко к моему лицу, что мне трудно разглядеть, что это. ― Мы нашли эти таблетки снотворного в твоей подушке. Откуда ты их взяла? Я с усилием сглатываю, жар поднимается вверх по моей шее. ― Они не мои. Откуда я могла их взять? И зачем бы стала прятать в камере? Я бы никогда не стала рисковать быть пойманной на контрабанде, в особенности, потому что я знаю, что моим наказанием станет ужасающая яма. После того, что я там пережила, я больше не хочу, чтобы меня там запирали.