И они «погнали» к станции метро «Парк победы». Это прикольно — прогуливать уроки, когда у тебя есть дело, есть деньги и есть с кем прогулять. Дождь закончился. Ирра вышла из-под веранды какого-то ресторана, остановилась, раскрыла пазухи, стала принюхиваться. Вдыхать, вдыхать, вдыхать этот едкий воздух большой улицы, по которой непрерывном потоком едут и едут машины, бегут и бегут люди. Выхлопные газы, аккумуляторы самоката, человеческая пища, вокруг куча всяких булочных и павильонов с кофе, рестораны. По улице плывёт сладкий смрад современных сигарет, вейпов, размоченных окурков. Специфический запах водорослей — от фонтана напротив большого здания библиотеки. Всё не то, всё не то. Запаха червя тут нет. Если и был, его смыло дождём. На другой стороне улицы — станция метрополитена. Внутри всегда ходит воздух, он выдувает запахи, да и само место имеет свой сильный оттенок, слишком пахнет людьми, но это лучше, чем дождь. Она идёт к переходу. Спускается вниз, чтобы перебраться на ту сторону, тут в переходе свои запахи. Гниль, сырость, моча, кровь… Она принюхивается. Да, мужская кровь. Подтухшее мясо курицы. Нет, ничего интересного. Поднявшись наверх, она сразу пошла ко входу в метрополитен. Зашла, постояла у касс. Постояла у турникетов, вбирая в себя запахи, что приносил поток воздуха снизу. Нет, тут тоже было пусто. Она уже второй день искала, но это её не смущало, Ирра ела три дня назад, так что была не голодна, ночью она отдыхала, а искать… Ей даже нравилось. И тут она уловила, нет, не запах, намёк, пару молекул, и это был не воздух снизу, это был воздух, что влетел с улицы. Ни секунды не раздумывая, она бросилась к выходу. Ирра очень боялась потерять его. Выскочила — точно. Это был он. Ещё несколько молекул, она их узнала. Теперь взять направление. Откуда ветер. Север. Она пробежала метров двадцать по направлению к парку. Стала вдыхать и вдыхать носом воздух, при этом вертя головой туда-сюда, как сумасшедшая. И ей было наплевать, что спешащие в метро прохожие косятся на неё, ей нужно было взять направление. Но тут, у мокрых кустов, ничего не было. Нет, нет, нет, она не могла ошибиться, запах был, был. Ирра побежала к проезжей части и там нашла ещё несколько молекул. И пошла, пошла, вдыхая воздух, на север по Московскому проспекту, находя новые и новые молекулы запаха. Всё, она взяла след, теперь Ирра в этом не сомневалась. Они вошли на станцию, встали в очередь к кассам, Светлана достала из рюкзака тысячу рублей. — Он в «бонче» учится, — с уважением рассказывал Пахомов о своём знакомом, — он в сетях, знаешь, как шарит? Супер. Девочка слушала и надеялась, что это так и есть. Она купила четыре жетона, они прошли на эскалатор, и она спросила: — А куда ехать? Далеко? — На «дыбу» (станция метро «Дыбенко»), — отвечал Пахом и продолжал рассказ про приятеля: — Он после универа в ФСБ собирается. — Круто, — сказала девочка для поддержания разговора. Они доехали до нужной станции, причём Пахомов почти не умокал, нес всякую околесицу, иногда смешную, когда нужно было, даже перекрикивал шум метрополитена. Света слушала его. Сама говорила мало. Поднялись по эскалатору и вышли на улицу. Пошли по проспекту Большевиков. Одноклассник достал телефон и стал звонить. Поговорив, сообщил: — Короче, он сейчас выйдет. Будет нас ждать у входа в универ. Только ты, это… Не стремайся. — А что такое? — насторожилась Света. — Ну, он немного кринжовый, но чел он нормальный, — успокаивал её одноклассник. Никакой он был не кринжовый. Простой парень, может, просто невысокий, чуть толстенький, в очках и небритый, он, наверное, хотел отпустить бороду по моде, но щетина росла у него так себе. Борода была не очень… — Здарова, Петя, — Пахомов поздоровался с ним за руку. — Это Света, вот ей нужно найти одного чела. — Твоя тянка? — сразу уточнил Петя, внимательно разглядывая Светлану через очки. — Не, — отвечал Пахом, — мы так… Общаемся. — Александр, — представился Петя и протянул Свете руку для рукопожатия. — Светлана, — она пожала ему влажную, даже чуть липкую руку и подумала: Петя? Александр? — Короче, Петя, Светке нужно одного чела найти, поможешь? — перешёл к делу Пахомов. — Помогу, без базара, — сразу согласился Петя. Сейчас он был вальяжен и крут — а как иначе должен разговаривать студент университета со школьниками — и посмотрев на девочку как-то хитро, обвёл взглядом с головы до ног и уточнил. — А что заплатите? Девочка сразу посмотрела на одноклассника: а сколько надо? И поняв её взгляд, Пахомов произнёс: — Э, Петя, ты только не борзей, у неё не много денег. А Александр-Петя ещё раз осмотрел Светлану и, чуть улыбаясь, произнёс, заискивающе и противно улыбаясь: — Ну она кайфовая, стройная… Может, натурой? — и расплылся в улыбке: якобы шутка. И тут же добавил. — У меня хата свободна, можем ещё и раскумариться. «Что? Натурой? Какой натурой? — не сразу поняла девочка. А когда поняла, что он имеет в виду, то… — Щетина клочками, сам неспортивный, волосы сальные, руки липкие». Ей стало неприятно, едва она подумала, что он этими руками будет к ней прикасаться. «Фу!» Девочка сразу хотела отказаться от подобного предложения, но Пахомов её опередил: — Э, Петя! Хорош! — говорил он весьма твёрдо, даже с угрозой в голосе. — Завязывай давай. Говори, сколько денег надо? И Светлана была Пахомову благодарна. Пахомов даже не стал говорить Пете, что она школьница, что ей шестнадцати нет ещё, просто сказал «хорош» и «завязывай», и больше ничего. Посчитал, что этого достаточно. И в принципе, учитывая, что Пахомов был почти на голову выше Пети, тому этого было достаточно. — Ну, ок. Тогда с неё пятёрочка. — Хорошо, — за Свету ответил одноклассник, — деньги у неё есть, но вперёд она даст только пару косых. Остальное после работы. — Ну, ок! — сразу согласился студент. — Кого ищем? Девочка полезла в рюкзак за деньгами. А сама думала о том, что Пахомов умеет быть твёрдым, вон как умело договаривается обо всём за неё. — Её зовут Манана Гванца, — говорила Света, протягивая Пете две тысячных купюры, она отлично запомнила настоящее имя Аглаи, — сможешь разыскать её? — Нерусская? Гражданство есть? — сразу спросил студент, пряча деньги в карман рубашки. — Не знаю, — ответила девочка. — Прописка, регистрация? Машину водит? Сколько лет? Фамилия мужа? Дети есть? Кем работает? — Нет, ничего не знаю. — Светлана даже начала бояться, что Петя откажется от поисков. — Она взрослая, лет тридцать ей или тридцать пять. — Ну хоть что-нибудь ещё о ней знаешь? — А, — вспомнила девочка, — она чокнутая, на таблетках сидит. Кажется. — Ок… Ок…, — задумчиво говорил Петя, — попробую поискать так. Ладно, запиши мой телефон. Света достала свой убогонький кнопочный телефон, стала записывать в него цифры, что диктовал студент, а тот косился на её гаджет с непониманием, в конце номера добавил: — Александр. Света кивнула, но записала «Петя», нажала на «вызов», — Через пару дней, а может и раньше, я тебе позвоню, — сказал он ей. И когда она уже кивнула ему в ответ, он спросил заискивающе. — Слушай, а у тебя подруг каких-нибудь нет? — Нет у неё никаких подруг, — опять за Светлану отвечал Пахомов, — не дружит с ней никто. Света шла по улице и косилась на Пахомова зло: всё-таки Пахом дебил. Грубый и тупой. Виталий Леонидович зашёл поесть. Он хотел поесть простых и недорогих гамбургеров. На улице Восстания, в двух сотнях метров от станции метрополитена, было место, где делали недорогие, но вполне себе съедобные гамбургеры. Называлась забегаловка «Сити Гриль Хаус». Он взял себе «Бронкс Биф» и острый «Ред Булл», большой стакан пива, две картошки «айдахо», три сырных соуса. И всё это стоило чуть больше тысячи рублей. Дождался заказа, начал есть. Роэ был доволен, Ирра делала свою работу, и ничего, что уже пошёл второй день, путь хоть неделю ищет, она должна найти червя. Фисюки, папаша с сынком, по своим каналам тоже искали. Если через пару дней результатов не будет, у него был ещё один вариант. Последний. К этим существам он обратится только в исключительном случае. Пока в них не было необходимости. Полудурок Мартышка не захотел с ним есть дешёвую еду, пошёл в ресторан, что находился на шестом этаже в соседнем ТЦ. Скорее всего, он обижается за то, что Виталий Леонидович дал ему вчера в торец. Роэ берёт большой гамбургер, это «Ред Булл», в нём куча перца халапеньо и, кажется, соус табаско. Виталий Леонидович любит острое, особенно с холодным пивом. Он с удовольствием кусает гамбургер и думает о том, что с Мартыновым у него навсегда отношения испорчены. Так испорчены, что, возможно, придётся их выяснить. Не здесь, конечно, там… И возможно, что их придётся выяснить… окончательно. Но это не пугало Роэ, он был уверен в своих силах и по ту, и по эту сторону реальности. Он, уже жирными пальцами, взял одну картошечку и, обмакнув её в жёлтый солёный соус, отправил в рот. Да, еда — это большое удовольствие. Особенно если ты почти всегда чувствуешь голод. И тут в кармане начал трястись и попискивать телефон. «Интересно, кто это?». Он вытер пальцы салфетками и достал телефон из кармана. Всё, приятная обеденная расслабуха окончена, на мониторе высветился абонент: «Уродина». — Да, — произнёс он и услышал знакомое шипение, которое едва мог разобрать. «Ленивая страшила, даже не хочет настроить голос, вот догадывайся, что она там шипит». — Не понял, повтори. Опять шипение, но на сей раз он разобрал, вернее додумался, до той информации, которое ему передавали: — Новорощинская улица? Ирра опять что-то шипела. — Рощинская и Новорощинская. Я понял. Будь там, стой на перекрёстке, я еду. Жаль бросать такую вкусную еду, но нужно было ехать. Дело, кажется, налаживалось. Если честно, Виталий Леонидович волновался. Он давно так себя не чувствовал. Что ни говори, а оказать услугу Рогатой Госпоже значило очень и очень сильно повысить свой статус, Роэ не собирался упускать эту возможность. Он звонил Мартышке. — Слушаю, — почти сразу ответил Мартынов. Так сразу, как будто сидел и ждал звонка. — Подавай машину, — сказал ему Роэ. А в ответ пауза. А пауз быть не должно. — Мартышка, ты меня слышал? — в голосе Виталия Леонидовича появились нотки холодного раздражения. — Мне ещё еду не принесли, — произносит Мартынов недовольно или обиженно. — Мне плевать, — заканчивает разговор Роэман и отключается. Ему и вправду плевать, а может, он даже и рад, что Мартышка не успел поесть.