— Доброе утро, — говорит она, когда я отстраняюсь и смотрю на нее. Ее губы припухли, а волосы разметались по подушке. — Лучшее утро в моей жизни, — говорю я. — Каждое утро, когда я просыпаюсь и вижу тебя в нашей постели, лучшее. — Тогда, думаю, у тебя будет прекрасная жизнь, потому что я никуда не уйду. Люси притягивает меня для поцелуя. Мне нравится, как она щедра на любовь. Я перешел от нежелания быть рядом с людьми и прикосновений до того, что жажду этого от нее. — Моя очередь, — говорю я, продвигаясь вниз по ее телу и доставляя то же удовольствие, что она подарила мне. Убеждаюсь, что довожу Люси до множественных оргазмов, прежде чем вытаскиваю ее из нашей кровати в душ. Я бы с удовольствием провел день в постели, но есть еще дела, которые нужно сделать. Открыв дверь спальни, я хватаю сумки, оставленные Мартой снаружи, и заношу их в комнату. Мгновение спустя Люси выходит из гардеробной. У нее мокрые волосы, и она в одной из моих рубашек. — Что все это значит? — спрашивает она. — Это все, что тебе нужно для того, чтобы мы сегодня поженились. — Сегодня? — смеется Люси, отчего я задумываюсь, не шутила ли она прошлой ночью. Я напрягаюсь. — Я хочу свадебные клятвы, которые ты будешь помнить. Ты сказала… — Я знаю, что сказала. — Она поворачивается и обнимает меня за шею. — И действительно так думаю. Я просто понятия не имела, что ты организуешь все так быстро, — улыбается Люси, показывая мне ямочку. Я наклоняюсь и целую ее. — Готовься. Как видишь, я уже предвкушаю, как это произойдет. — Слегка шлепаю ее по заднице, и она радостно хихикает. Боже, я никогда не устану от ее смеха. Каждый раз мое сердце наполняется теплом. Чувство пустоты, которое поселилось там, давно ушло. Я подмигиваю Люси и иду к гардеробной, чтобы надеть костюм. Когда возвращаюсь, она вытаскивает все из сумок и коробок. — Поцелуй меня, малышка, а потом я встречу тебя внизу. Люси вскакивает на ноги и делает, как я прошу. Целую ее нежно и сладко, обещая то, что будет у нее в жизни со мной. Я позабочусь о ней, компенсирую дерьмовую жизнь, которая у нее была до того, как она попала ко мне. — До встречи внизу, малышка. Не заставляй меня ждать слишком долго, или я вернусь за тобой, — говорю я, отстранившись от нее. — Я не заставлю тебя ждать, если ты перестанешь заставлять ждать меня. — Она приподнимает бровь. — Я буду с тобой во всех отношениях после свадьбы. — Тогда я спущусь вниз так быстро, как только смогу. Я целую ее последний раз и ухожу. Улыбаюсь, когда вижу внизу судью Барнса. Он пришел рано. Хорошо. Я позвонил ему вчера вечером, после того как моя малышка уснула, и кое-что рассказал. Он не был полностью доволен всем этим, но задолжал моей семье услугу. Помогло и то, что судья Барнс был рядом, когда Курт Локвуд облажался и оставил беспорядок всем, кто подчищал. — Я прочитал все, что ты мне прислал. — Он качает головой. — Если у него действительно есть какой-то врач, готовый сказать, что она недееспособна, тогда он сможет сделать с ней все, что захочет. У нас нет веских доказательств того, что он с ней сделал, — говорю я, не в силах сдержать гнев. — Но если она будет замужем, и он заявит эту чушь собачью, я буду ее доверенным лицом. — И она хочет выйти за тебя замуж? Не помня о том, что случилось до того, как приехала сюда? — Судья Барнс задает мне тот же вопрос, что и десять раз до этого. Я не сказал ему, что Люси уже думает, что мы женаты. И то, что мы делаем, происходит потому, что она не помнит, как мы делали это впервые. — Да. Вы увидите, что она полностью согласна. Он внимательно смотрит на меня. — Хорошо выглядишь, Орландо. Счастливым. — Я счастлив. — Твои родители знают, что ты сегодня женишься? Я думал, они будут здесь, — говорит судья. — Они путешествуют. Когда вернутся, мы сможем организовать что-нибудь, чтобы загладить вину, — говорю я, и он кивает. Мы несколько минут просто болтаем, но звонит телефон Барнса, прерывая нас. — Я должен ответить. Я киваю, когда он отходит. Достаю свой телефон и проверяю почту. Поворачиваюсь, когда слышу, как Люси спускается по лестнице. Она всегда привлекает мое внимание. Черт, даже когда ее нет рядом, она делает это. Белое платье колышется, когда Люси спускается по лестнице. Ее длинные темные волосы развеваются за спиной. Я иду к ней, и она практически прыгает в мои объятия, достигая последней ступеньки. Я ловлю ее и кружу, отчего она смеется. — Ты такая красивая, — говорю я, опуская ее на ноги. — Из-за тебя я чувствую себя красивой, — улыбается она мне, показывая ямочку на щеке. В груди болит. Может, стоит сказать ей всю правду. Лучше просить прощения, чем разрешения. — Малышка, Люси. Я притягиваю ее ближе, мое сердце и разум не могут решить, какой путь выбрать. — Боже, — слышу я, как ахает моя мама. Резко оборачиваюсь и вижу ее: она стоит в дверях и прикрывает рот ладонью. Мой отец стоит позади нее, улыбаясь. — У нас возникла проблема, — возвращается судья. — Ее дедушка едет сюда. Вместе с копами, — информирует Барнс. — Блядь, — бормочу я. — Мой дедушка? — голос Люси дрожит. Она закрывает глаза, словно ей больно, дыхание становится тяжелым. Люси слишком долго молчит, и это пугает меня. — Малышка. Выходи за меня. Прежде чем твой дедушка доберется сюда. Тогда он не сможет забрать тебя у меня. Пожалуйста. У него не будет никаких прав на тебя. В глазах закона ты будешь моей. Обещаю, я объясню тебе все потом, когда буду знать, что ты в безопасности, — умоляю я. Понятия не имею, что будет, если они придут сюда, и он попытается забрать ее. Думаю, что потеряю самообладание. Я останусь до конца жизни в тюремной камере, хотя именно он должен сидеть за решеткой. — Я уже говорила тебе, что выйду, — мгновенно отвечает она, не задавая вопросов о том, что мы уже женаты, так что это не должно иметь значения. — Я хочу свадебные клятвы, которые запомню. — Начинайте, — говорю я судье. Моя мама стоит с широко распахнутыми глазами и наблюдает за происходящим. Я никогда не видел ее такой тихой. Должно быть, она в шоке. Наверное, потому, что, вернувшись домой, я ненавидел быть рядом с людьми, а теперь обещаю провести свою жизнь с кем-то. Судья начинает. Я смотрю на свою малышку и повторяю слова. Люси делает то же самое, и первобытная одержимость обладания обрушивается на меня. Она моя, и никто не сможет ничего с этим поделать. Когда Барнс говорит, что теперь мы муж и жена, я хватаю ее и целую, крепко и глубоко, утверждая на нее свои права. Слышу приближающиеся сирены, но не обращаю на них внимания. — Я люблю тебя, — говорю я, не отпуская ее. — Никто не заберет тебя у меня, — клянусь я. Она обхватывает меня руками, обнимая крепче. Мои родители подходят поддержать нас. — Я Клэр, а это мой муж, Хэнк, — шепотом говорит мама Люси. — Я Люси, — отвечает она. — О, мы знаем. Мы много о тебе слышали. — Мама бросает на меня красноречивый взгляд, потому что слышала о Люси не от меня. Несмотря на то, что я хотел рассказать о ней родителям, у меня было много других дел. Мне нужно было больше времени, потому что я знал, что мама будет повсюду. Я не был готов делиться. Черт, не уверен, что когда-нибудь буду готов, но я научусь, потому что знаю, что Люси потеряла своих родителей, будучи совсем маленькой. Мои мама с папой будут счастливы заполнить для нее эту часть пустоты, если она им позволит. Просто они такие, какие есть. — Не попади в тюрьму, — говорит мой отец, и Люси крепче сжимает мою руку. — Орландо, — умоляет она. — Обещай, что не сделаешь этого. Я смотрю на нее и, как всегда, даю то, что она хочет. — Обещаю. Люси напряженно кивает. Движение снаружи привлекает внимание, и я вижу, как две полицейские машины едут по подъездной дорожке и паркуются у дома. Едва они останавливаются, как Курт Локвуд выпрыгивает с пассажирской стороны одной из машин. — Это моя внучка! — кричит он, но Люси не двигается. — Тебе лучше успокоиться, когда говоришь с ней, — рявкаю я. Курт на мгновение замирает, прежде чем взять себе в руки.