— Кто это? — Увидишь. — Василий поставил на стол стакан с чаем. — Пойдемте. Они вышли в коридор. Минуя раздевалки, подошли к лестнице, ведущей в подвал. — Нам туда, — пояснил Белый. По узкой лестнице спустились в бетонный ход. Все стены здесь увивали толстенные шланги с электропроводкой. Тусклые лампочки на потолке еле освещали путь. Вскоре раздался какой-то шум. Он нарастал. Через несколько шагов Сергей отчетливо различил свист, улюлюканье и грязную матерщину. Он подумал, что они находятся под трибунами, где бушевали болельщики. Но коридор вывел в ярко освещенный небольшой зальчик — здесь тоже сидели зрители на лавках, а в центре зала два мужика ходили кругами, собираясь бить друг друга. Они были в модных брюках, водолазках и дорогих кожаных туфлях. Один был мускулистый, белобрысый, с хищным прищуром голубых глаз. Другой — его противоположность — кучерявый, похожий на цыгана, смуглый симпатяга. Рядом ходил судья в белой рубахе с черной бабочкой. — Давай, влепи ему! Отбей ему почки и яйца! — орали зрители. Сергей сразу понял, что публика здесь респектабельная, а бои — это тотализатор, где одновременно в виде ставок прокручивается не один десяток тысяч евро. — Дай ему! Дай! Шотландец! Белобрысый вдруг присел и выкинул вперед кулак, но чернявый ловко увернулся и с разворота влепил ногой в лицо белобрысому, чиркнув каблуком по бровям. Белобрысый тряхнул головой, увернулся от очередного выпада и в ответ послал крепкий кулак в почки противника. Чернявый выгнулся от боли. — Ха-ха! Давай! Отбей ему все! — ревели зрители в восторге. — Вон тот, — кивнул на белобрысого Вася Белый. — Его прозвище Шотландец? — Да, — усмехнулся Вася. — Когда он побеждает, он берет волынку и выдувает песенку горных пастухов. Двинутый на шотландской старине. — Он боец? — Да, его завербовал Вазелин. Шотландец дерется на босса. — У него был конфликт с Игроком? — Из-за бабы. Когда Шотландец начал драться за Вазелина, он пришел с белой крашеной шалавой. Костик в первый же вечер увлек ее в одну из раздевалок и трахнул. — Вася усмехнулся. — Эта шлюха ничего не сказала Шотландцу. Каждый вечер, когда он дрался, она терлась с Костей, а когда Шотландец засек их и мог состояться грандиозный мордобой (Шотландец чемпион Степного края по кикбоксингу), Игрок сказал Шотландцу, что Женя (так зовут шалаву) любит его (Костю), а он — ее. Шотландец расслабился, а Костя стал открыто таскаться с шалавой. Сергей помрачнел — он знал, кто такая Женя-шалава, но про это он никому не скажет, даже Филиппову. Он ступил на опасную стезю и продолжать допрос о взаимоотношениях Кости Игрока и Жени-шалавы не стал, ибо знал все и так — Женю впоследствии заметил сластолюбивый Вазелин и забрал у Игрока себе. Сергей краем уха слышал, что она имеет определенное влияние на главаря бандитов. — Все ясно. Шотландец мог иметь зуб из-за шалавы. Он ее любил? — Хрен его знает. — Вася ощерился в улыбке. — Его спроси. — Потом спрошу. Не сегодня. В этот момент потный от напряжения Шотландец ловко ушел вниз от града кулаков чернявого и нанес сокрушительный удар. Еще секунда, и победитель Шотландец стоял над поверженным противником и под рукоплескания, рев и матерки бушующих зрителей выдувал из волынки утробные звуки песни горных пастухов. «Псих», — подумал Сергей, уходя из зала. Вася Белый остался в зале боев. Сыщики и Демон прошествовали по бетонному ходу до лестницы, поднялись на первый этаж и снова оказались у черного выхода из Дворца. Охранник получил от Демона поощрительный удар кулака в печень. — Пока, привратник! Тот ласково двинул его взашей: — Вали, волосатый! * * * Сергей проснулся от головной боли. Он застонал, повернулся на бок, стукнул подушку кулаком, но нет — спать, когда голова изнутри больше, чем снаружи (а было ощущение, что голова вот-вот лопнет), оказалось невозможно. Вчера, уже глубокой ночью (а вернее, уже сегодня), после вояжа во Дворец спорта, «следственная группа» прибыла на квартиру Демона, нажралась жареных сосисок и распила три бутылки водки. Сегодня самочувствие ясно доказывало, что ночное предположение о самопальном происхождении ларечной «Березовки» оказалось верным. — Саш-ка-какашка, — простонал Сергей. Филиппов еще спал — Демон уложил его на пол, Сергей ночевал на кресле-кровати, хозяин квартиры — на диване, но диван пустовал. Демон, умытый и свежий, вышел из кухни. Он был одет в атласную, явно цыганскую голубую рубаху, легкие летние штаны защищал белый кухонный фартук. — Следаки, вставайте! Жареные куриные окорочка ждут! Сергей снова застонал и ткнулся в теплую до отвращения подушку лицом. Какие окорочка! Сейчас бы таблетку от похмелья! — Вставайте, вставайте. Забыл сказать главное — наши парни выловили убийцу Болта — Ваську Тополева. Сначала он запирался. Но ему дали по соплям, и он готов говорить. «Я должен с ним поговорить. Должен», — приказал себе Сергей и рывком поднялся. Бросив взгляд на тело Филиппова, скрюченное под одеялом, толкнул его ногой. — А… я… бо… бо… бу, — во сне произнес Сашка. — Оратор. Вставай! Филиппов разомкнул сонные вежды, Сергея не узнал и тут же уснул снова глубоко и счастливо. Пока Сергей справлял малую нужду, умывался, чистил зубы и смотрел на свою опухшую от перепоя физиономию, Демон убедил Филиппова прекратить дрыхнуть. — Говоришь, Тополев желает облегчить душу признаниями? — спросил Сергей за столом, глядя на бодрого Демона. — Да. Надо успеть, пока он не передумал. Вот, выпей эту водичку — в ней растворена таблетка для алкашей. — Спасибо. Сергей проглотил жидкость, внушил, что сразу полегчало. Пока ехали к месту встречи с Тополевым, ему действительно стало лучше. Он был готов расспрашивать и переваривать услышанное — новый день следствия начался. «Арестованного» держали в однокомнатной квартире, снимаемой специально для всякого рода незаконных действий. По дороге Демон рассказал, что несколько месяцев назад там размещалась порностудия, где снимали на заказ отвратительные сцены с юными актерами. — Порно у нас занимается Хавьер, он же снимает фильм про Спартака. — Он не русский? Прозвище странное… Или это имя? — Цыган, но очень похож на испанца. Его Вазелин окрестил Хавьером. Мол, выходец с Пиренеев. Хавьер очень падок до всякой сексуальной дряни. И занимается порнобизнесом с удовольствием. — Игрок мог с ним иметь трения? — Сам смекни. Поговоришь с ним — поймешь. — Он на квартире, куда мы едем? — Нет. Он сейчас возится со Спартаком. Ты его видел в детсаду. — Я не помню. — Сергей с досадой пожал плечами, припоминая физиономии, виденные им, но все было смутное, только ярким пятном выделялась Крючкова и тугой член рыжеволосого Спартака, ерзающий в ее ярко накрашенном рту. Сергей тряхнул головой, уткнулся взглядом в дорогу, несущуюся навстречу. Снова в глубине организма дернулась похмельная боль. — А что стало с «юными» съемками? — Пришлось срочно свернуть — пришла информация, что спецотдел полиции стягивает петлю — кто-то настучал. А заказы были… Много заказов. Не подозревал, что в мире так много педофилов… — Для вас нет запретных тем — я так понял. — Деньги не пахнут. Бизнес есть бизнес! — А что с детьми, куда вы их дели? — Бросили на вокзале — их менты сдали в приемник-распределитель, оттуда — к родителям. — Родители пьяницы? — Нет, Сережа, технология была другой — высматривали у школ смазливых соплюх, хватали и запирали на квартире, где они «работали» по полной программе. — Вы их похищали?! — Сергею становилось все омерзительнее, не то от услышанного, не то от состояния ночного отравления. Демон странно посмотрел на него. — Я не много тебе рассказываю? Ты обещал вовремя остановиться.