– Так это средство от паразитов, – ответил папа. – Я ж говорил о нем… Выгоняем вот… – Ну да… – Кирилл все еще пребывал в некой растерянности. И тут в кухню вплыла Марина, за ней – Гена. – О, Марина, а тут плита освободилась, – встретила ее мама. – Можешь тушить свою картошку дальше… Но та проигнорировала мамины слова. – Кирилл, ты сможешь отвезти нас сегодня вечером на вокзал? – спросила Марина, нервно оглядываясь. – На вокзал? – переспросил Кир. – Вы уезжаете? – мама вполне натурально изобразила удивление. – Да, нам надо уехать домой, – ответила Марина. – Взяли билеты на вечер. – Но как же? – папа ко всему прочему «расстроился». – Гена! Я же так рассчитывал на твою помощь! Мне ж еще деревья покрасить надо, пруд почистить, на крыше черепица болтается… А сын ваш? Сейчас я еще раз обработаю сад, почистим воду в бассейне, и пусть купается! – Нет-нет, – быстро отозвался Гена, даже немного испуганно. – Простите, но я не могу. Не могу… Надо ехать… Загостились уже, домой пора. – Да-да, надо ехать, – повторила Марина. – Картошку можете сами доготовить… На свое усмотрение, – в ее тоне все же просочился яд. – Да и аллергия у Стаса может начаться от вашего средства от паразитов. Гена, идем собирать чемоданы… Быстро. Они испарились, а в кухне на несколько секунд повисла тишина. Ее нарушил Кирилл фразой: – А что? Так можно было? Глава 16 Мы еще несколько дней не могли поверить, что надоедливое семейство наконец-то съехало. Правда, столько же мы не могли избавиться от моих родителей, которые решили задержаться «на всякий случай». Мама теперь надоедала Раисе, а папа все же осуществил свои планы по очистке пруда. А на все сопротивления Кира, что, мол, для этого есть специально обученный человек, он говорил, что лучше сэкономьте деньги «для будущих детишек». Но в конце концов и мои родители оставили нас, отправившись расходовать свою неуемную энергию на дачу, которая успела затосковать без них и заросла сорняками. Они очень хотели забрать с собой еще и Матвея, но тут на его защиту встала я, сказав, что он мне нужен как помощник, и, вообще нам надо готовиться к конкурсу. К счастью, эта причина показалась им довольно веской, и нас нехотя оставили в покое. – Неужели пережили и это нашествие? – вздохнула я, когда машина с мамой и папой отъехала от ворот. – Зато клин клином вышибли, – удовлетворенно заметил Кирилл. – Да и родители твои – ерунда по сравнению с Мариной и Геной. Они мне понравились. – От тебя они тоже в полном восторге, – хмыкнула я. – Я бы не отказался иметь таких тещу с тестем в реальности… Эти слова неприятно полоснули по сердцу, очередной раз подкинув угля в костер моих сомнений и неуверенности. Я до сих пор не понимала, что происходит между мной и Кириллом. Несмотря на то, что мы теперь делили одну постель, никто из нас не заговаривал о чувствах и дальнейших отношениях. Прямо. И это очень нервировало. Контракт закончится, и что нас ждет дальше?.. Вот и сейчас его это уточнение: «в реальности»… – Ты куда? – этот вопрос Кирилла был уже обращен к дочери. Настя при полном параде направлялась к воротам. – У меня встреча, – бросила она. – У тебя завтра экзамен, – напомнил Кир. – Я знаю, – Настя закатила глаза. – Отвезешь меня завтра? – Отвезу, – ответил Кирилл. – Но тебе не кажется, что сейчас не время гулять, а лучше позаниматься перед завтрашним? – Я недолго, – сказала Настя. – Успею еще позаниматься. Все, я опаздываю на маршрутку… – и она выскользнула за ворота. – Я так и не поговорил с ней, – произнес Кир хмуро. – А она ведь наверняка поехала встречаться со своим хахалем. Наверное, надо было ее не отпускать… – Ты же не можешь запереть ее в комнате, – вздохнула я. – Только хуже сделаешь. Пусть сдаст экзамены, осталось всего ничего… И поговоришь с ней. Скандал разразился спустя несколько дней, когда Кир решил поинтересоваться, как на самом деле проходит сдача экзаменов у дочки, и обнаружил, что та на самом деле завалила еще первый из них, а на последующие так и не явилась. В гневе Кирилл был холоден, но опасен, у меня при виде него, даже мороз по коже пробежал. Вначале он грозился отправить Настю к матери, но та с плачем умоляла не делать этого и клялась, что пойдет на подготовительные курсы при универе и в следующем году непременно поступит. Когда же зашла речь о ее ухажере, она начала огрызаться и говорить, что ее личная жизнь никого не должна волновать, потому что она уже взрослая. После этого Кирилл все же запер ее в комнате, а сам отправился на поиски престарелого мачо. Вернулся далеко за полночь все такой же напряженный. – Нашел? – спросила я. – Нашел, – и он потрогал содранные костяшки пальцев. – Только не говори, что вы дрались, – заволновалась я. – Это я об стол, – пояснил Кир, криво усмехнувшись. – Хотя хотел о его челюсть. Но сдержался. – И к чему пришло ваше общение? – Этот трус быстро слился, – ответил Кир. – Слизняк, а не мужик… Сказал, что это она его сама соблазнила, и он вообще не знал, что ей еще нет восемнадцати. – Ну да, конечно… – я покачала головой. – Я тоже ни на грамм ему не поверил. Пригрозил, что, если еще раз увижу рядом с Настей, разговор будет другой. – Осталось как-то деликатно донести это до Насти, – вздохнула я. – В то мало ли, что ей в голову ударит от расстройства… – Я решил взять ее с нами в Париж, – сказал Кирилл. – Пусть будет под моим присмотром. А то боюсь, пока меня здесь не будет, она пустится снова во все тяжкие. К Марине тоже не хочу ее все-таки отправлять, там она еще больше распустится… А когда вернемся, займусь ею вплотную. Ты не против? – Нет, – я пожала плечами. – Только Мотя не очень будет рад… – Думаю, он поймет и простит. Он парень толковый и рассудительный… Ну да… Только бы опять тоже не пустился во все тяжкие… Вторая половина июля выдалась жаркой, и в самолете тоже было душно, несмотря на кондиционер. Моя голова просто раскалывалась, видимо, от волнения и все той же духоты, и я полезла в сумочку за таблетками. – Чай, кофе, пирожное? – подошла к нам стюардесса с дежурной улыбкой. – Только чай, – попросила я. – Без сахара. – Не хочешь пирожного? – переспросил Кирилл. – Меня мутит от одного его вида, – призналась я полушепотом. – За последние две недели я столько переготовила десертов, что сейчас просто не могу смотреть на сладкое. Надо взять передышку, иначе не смогу приготовить ничего толкового на конкурсе и провалюсь. Я б сейчас лучше какой селедки съела, – добавила я, усмехнувшись. – Для баланса, так сказать. – Селедки в самолете может и не быть, – хмыкнул Кир, – но в Париже непременно организую тебе… – Буду очень благодарна, – я похлопала его по руке. И оглянулась на брата, который сидел за нами. Мотя был погружен в чтение электронной книги и полностью игнорировал присутствие Насти, место которой было через проход от него. Дочка Кирилла тоже пребывала в хандре с того самого момента, как рассталась со своим кавалером. Правда, поездка в Париж ее немного взбодрила, и сейчас она листала какие-то рекламные проспекты на французском, которые лежали у каждого пассажира в отделении для журналов. Где-то снова произошел перепад давления, и к горлу подступила тошнота. Я поспешно засунула за щеку кислую сосульку. – Никогда не любила летать, – проворчала я, – но в этот раз как-то особенно плохо переношу перелет. – Ты очень нервничаешь из-за шоу, – Кир сжал мои пальцы. – Расслабься и наслаждайся ситуацией. – Как тут не нервничать, если я так этого ждала, – я с улыбкой качнула головой. – И так хочу победить. – Я в тебе не сомневаюсь, – Кирилл подмигнул мне, и на сердце сразу потеплело. В Париже накрапывал дождик, но свежести он не приносил. Было все так же душно, сильно парило. Нас никто не встречал, но и нужды в этом не было: Кирилл ориентировался здесь как дома. У него оказался отличный французский, он легко нашел такси, и мы наконец отправились в отель. Перелет до Франции занял всего несколько часов, что не сравнимо с дорогой до Японии, поэтому устать мы особо не устали. Да и волшебная атмосфера Парижа будоражила и будто заново наполняла энергией. Отель располагался прямо в центре, и из окон открывался потрясающий вид на Эйфелеву башню и Сену одновременно. Матвей сказал, что останется в номере, а Настя и без того была ограничена в развлечениях, и ей без Кирилла разрешалось только передвигаться по отелю. Впрочем, она и сама побаивалась выходить за его пределы одна, поскольку совсем не дружила ни с английским, ни тем более, французским. Мы же с Киром отправились на прогулку, которая должна была закончиться ужином. К вечеру дождь прошел, и духота немного отступила, поэтому гулять было одно удовольствие. Мы шли по набережной, фотографировались чуть ли не на каждом шагу, не пропускали ни один мост через Сену, каждый со своим шармом и мой удивительной историей. До Эйфелевой башни решили дойти в другой день, а пока свернули на небольшую улочку с магазинчиками и сувенирами. Меня, как истинную женщину, потянуло в парфюмерный магазин, и Кирилл вынужден был последовать за мной. Вот только переступив порог и оказавшись в облаке из разных ароматов, мне стало не по себе. К горлу подступил ком, во рту появился вкус желчи. – Что такое? – обеспокоенно спросил Кирилл. – Давай зайдем в другой раз, – проговорила я, беря его под руку. – Как-то мне нехорошо. Наверное, все же усталость сказывается. А между тем к нам уже спешил консультант со сладко-услужливой улыбкой. Кир сказал ему что-то на французском, и тот едва скрыл разочарование. Я же поспешила выйти. На воздухе мне сразу стало легче, и я вдохнула полной грудью, улыбнулась виновато: – Я, кажется, хочу есть. Еще не подошло время нашего заказанного столика?