- Предчувствие, мама, давай заедем. Мы сразу её там увидели – новенькую пиратскую яхту с развевающимся на ветру Весёлым Роджером, с декоративными пушками и множеством верёвочных лесенок вдоль мачт, с румпелем в капитанской рубке и с бочонками «пороха» на палубе, сияющую свежей краской и с трепещущей парусиной собранных парусов. - Мам, подождёшь? – выдохнул сын. - Беги, пока они не наняли какого-нибудь дурачка. Давай! Сын помчался наниматься юнгой, а я прошлась по базарчику вдоль причала. - Мадам! Купите лотосы! Лотосы с Джербы! Живые лотосы в банке! Я подошла. Действительно, живые лотосы в небольших аквариумах. - Давайте,- и я протянула продавцу деньги. - Давайте два! – запыхавшись, выкрикнул Малик. Я добавила денег, и мы забрали две банки с живым чудом внутри. - Взяли? – спросила я. - Взяли, мама! - Рада за тебя. Ты так любишь море? - Я же тунисец! Море моя душа. Кстати, этот капитан Шамиль, это нечто. - Нечто? А что именно? – насторожился мой материнский инстинкт. - Он настоящий мужчина, мама, – сильный, немногословный, спокойный. А уж если его вывели из себя, то берегись – просто вулкан! Он лично меня спрашивал на пяти языках и убедился, что я действительно знаю арабский, французский и русский хорошо, а английский немножко, и велел ещё учить итальянский и немецкий, потому что этих туристов очень много, а будет ещё больше. - Учи, - коротко сказала я и напряглась. - Я пригласил его в «Золотого тунца», и он сказал, что зайдёт. «У-у-у!», - завыла в голове сирена. Инстинкт не обманул. Капитаны тунисских судов говорят на всех средиземноморских языках, но что-то я не помню никого из них, кто бы говорил по-русски. Зато я помню бумажку, которую положил передо мной на стол Саша перед отъездом и которую я не взяла, но прочитала. «Связь с человеком, который появится сам и в разговоре предложитучить немецкий язык. Вопрос: «Зачем?» Ответ: «Потому что в современном мире немцы любят путешествовать и готовы тратить деньги в жарких странах». Вопрос: «Они же все прижимистые и жадные?» Ответ: «Не все и не всегда. А за общение на своём языке они легко будут расставаться с динарами». - Мама, а зачем тебе лотос? - А тебе зачем? - Я купил, глядя на тебя! Мы переглянулись и расхохотались. - Ма, ну, правда! - Гадать буду. - Гадать? Как это? - У моего народа среди женщин есть обычай гадать на судьбу: сбудется – не сбудется, или на любовь: любит – не любит на цветке ромашка. - Как? Я улыбнулась. - Ромашка. У неё много лепестков. Их отрывают один за другим и на каждый задают по очереди вопрос: сбудется – не сбудется. На последнем лепестке получится ответ гадания. Здесь нет ромашек, и я купила лотос. - Так это же женское гадание! - А я тебе о чём! Ладно, поехали. Мы едем домой на площадь на верхней набережной и паркуем машину в арке между домами – в тенёчке. С вещами и деньгами идём в дом, но там шаром покати, и я отправляю сына в пекарню. Пока я приготовлю харису – соус, из красного перца, чеснока и оливкового масла, и подам его на стол с оливками и другими закусками, Малик принесёт лепёшки и сладости из пекарни. Он прихватил банку с лотосом и пошёл туда. Та-ак. А это ещё зачем? И я встала у окна в гостиной, из которого площадь и кафе перед пекарней были как на ладони. Мой парень пары шагов не дошёл до пекарни, как Аиша выскочила ему навстречу со стаканом персикового сока, как будто весь день его ждала. И что же мой парень? Протянул ей банку с болтающимся в воде лотосом и – о боже, что-то нашептал ей на ухо. Малышка схватила банку и ускакала в дом. Вышедшему Гасану Малик отдал список и деньги и сел за столик. Спустя какое-то время Гасан вынес моему мальчику пакет, но сын ещё тянул свой сок, и Гасан ушёл в дом. Наконец Малик встал, подхватил пакет и вышел из-за столика на площадь. Здесь он чуть замедлил шаги и повернулся к двери пекарни. Оттуда выглянула растрёпанная черноволосая головёнка с сияющими глазами цвета ночного неба после дождя и радостно закивала с улыбкой до ушей. - Ну, надо же! – тихо воскликнула я, задёрнула штору и отошла от окна. Малик застал меня на кухне и молча разложил продукты. - Подарил? - Подарил. - Объяснил? - Объяснил. - Погадала? - Погадала. - Что сказала? Малик промолчал, пряча счастливую улыбку. - Ясно, - сказала я, - иди мой руки. Поужинаем и ляжем. Завтра в кафе… В кафе нас с утра ждала сенсация – новый жилец, занявший наконец нашу бывшую квартиру под крышей. Я привезла рыбу к кафе и, выгрузив тяжеленные ящики, еле разогнула спину. Затем я втащила их на кухню и до семи утра чистила и мыла рыбу, отправляя в маринад или в холодильник. Затем я убирала кухню после рыбы, потом начистила груду овощей и перемыла тонну зелени, ещё намолола кофе и кардамон, так что в зал вышла уже после восьми. Все повернули ко мне головы. Народу с утра немного – четыре-пять человек, живущих рядом с кафе, и пара рыбаков, продавших мне же улов и зашедших на чашечку кофе. - Кофе, Давуд? Искандер-бей, вам кофе? – уточнила я. - Да, Марьям, свари нам кофе, а заодно расскажи, каков он из себя? - Кто? - Ваш новый жилец. - Но мы с Маликом не сдаём комнат. Народ усмехается в усы. - Да не ваш с сыном, а жилец, который въехал в вашу бывшую квартиру. - А он уже въехал? - А ты не знаешь? - Мы вчера уезжали из города, так что я никого ещё не видела и ничего не знаю. Я сварю всем кофе. Подышите пару минут морем, - и я скрываюсь на кухне. В душе скребёт ревность. Новая квартира больше и лучше, там есть ванная с туалетом – и не в коридоре этажом ниже, но осадочек, как говорится, остался. Я варю кофе сразу в двух больших джезвах, разливаю по чашкам и на подносе выношу в зал. И в этот же эпохальный момент на террасу кафе выходит новый жилец. Я понимаю это, потому что сама много лет выходила из этого коридорчика прямо в кафе. Я разношу кофе по столикам, игнорируя пока новичка. - Какой запах, - говорит он бархатным тёплым голосом, втягивая аромат крупным носом с горбинкой. Ноздри раздуваются, как у породистого скакуна, отросшие каштановые волосы шевелит ветер, рукава белой рубашки закатаны по локоть, в чёрных широких брюках – кожаный чёрный ремень, на ногах чёрные неприметные кроссовки. Тоже мне, спортсмен! А самому-то лет сорок, не меньше. И седеет уже. - Кофе, - говорит он, и все вдруг замирают. Я подхожу ближе и вижу глубокую морщину на лбу, пронзительные карие глаза и шрам на правом виске, идущий от глаза к середине щеки. Как есть пират. - Какой кофе желает господин? - Кофе с кардамоном. Мне его очень хвалили, - и убрал седую прядь с виска. Я киваю головой и скрываюсь на кухне. Та-ак, поколдуем. Я варю кофе на одну чашку, медленно, тщательно вмешивая кардамон, гвоздику и корицу, и коричневый сахар. Выношу ему кофе на террасу и ставлю на стол.